— Тогда другое дело, — сказала Милисент Лопец, сотрудница издания «Женская одежда». — Вы не обратили внимания, как он одет?
— Установлено ли, насколько он разумен? — спросил Матеас Упман из «Нью-Йорк таймс».
— Каковы были его первые слова? — поинтересовался Анжел Потемкин из «Эн-Би-Си-Си-Би-Эс-Эй-Би-Си».
— Он ничего не говорил, — ответил инженер Дельгадо. — Его пока ни о чем не спрашивали.
— Вы хотите сказать, — изумился Е. К. Кветцатла из Западного агентства новостей, — что первый в истории человечества инопланетянин стоит столбом и никто не берет у него интервью?!
И газетчики, прихватив камеры и магнитофоны, ринулись к выходу. Проморгавшись на ярком солнце, трое журналистов схватили переводящий компьютер С-31, а потом снова бросились вперед, растолкали Морских пехотинцев и в мгновение ока окружили инопланетянина.
Упман включил С-31 и протянул второй микрофон инопланетянину, который после некоторого колебания взял его.
— Проверка. Раз, два, три. Вы поняли, что я сказал?
— Вы сказали: «Проверка. Раз, два, три», — произнес Детрингер.
Все облегченно вздохнули: первые слова были наконец сказаны, и Упман во всех учебниках истории будет выглядеть настоящим идиотом. Упмана, однако, нисколько не беспокоило, как он будет выглядеть, — лишь бы его имя вообще вошло в учебники. Он продолжал интервью. К нему присоединились остальные.
Детрингеру пришлось рассказать, что он ест, как долго и как часто спит, в чем его частная жизнь отклоняется от ферлангской нормы, каковы его первые впечатления о землянах. Дальше посыпались вопросы о философских воззрениях, количестве жен, как он с ними уживается, и вообще о том, каково быть инопланетянином. Ему пришлось назвать свою профессию, хобби, поговорить о склонности к садоводству, перечислить свои развлечения. Его вынудили рассказать, был ли он когда-нибудь пьян и как именно, признаться во внебрачных связях, описать любимый вид спорта, изложить свои взгляды на межзвездную дружбу, на преимущества и недостатки хвостатости и на многое, многое другое.
Капитан Макмиллан уже раскаивался, что пренебрег своими обязанностями. Он вышел вперед, чем спас инопланетянина от бесконечного потока вопросов.
Полковник Кеттельман тоже двинулся за ним — ведь именно он, в конце концов, отвечает за безопасность экспедиции, и его долг — узнать истинные намерения чужеземца.
Произошла небольшая стычка — выяснение отношений. В результате было решено, что Макмиллан как символический представитель народов Земли первым проведет беседу с инопланетянином. Однако эта церемониальная встреча явится чистой формальностью. Потом с Детрингером станет разговаривать Кеттельман, и по результатам беседы будут предприняты дальнейшие шаги.
Таким образом, все противоречия были улажены, и Детрингер уединился с Макмилланом. Пехотинцы возвратились на корабль, составили оружие и вновь принялись чистить ботинки.
Ичор остался на месте. В него вцепился представитель Среднезападного агентства новостей. Этот представитель, Мельхиор Каррера, сотрудничал еще и в таких изданиях, как «Общедоступная механика», «Плейбой», «Роллинг Стоун» и «Лучшие труды по автоматизации». Интервью получилось весьма занимательным.
Беседа Детрингера с капитаном Макмилланом прошла блестяще. Оба тактичные, терпимые, стремящиеся понять точку зрения собеседника, они во многом сошлись во взглядах и почувствовали друг к другу определенную симпатию. Капитан Макмиллан не без удивления отметил, что инопланетянин Детрингер ближе ему, чем полковник Кеттельман.
Последовавший затем разговор с Кеттельманом прошел совсем в ином ключе. После обмена любезностями полковник приступил прямо к делу.
— Чем вы тут занимаетесь? — без обиняков спросил он.
Детрингер готов был объяснить свое положение.
— Мой корабль — часть передовых разведывательных сил космического флота Ферланга. Шторм сбил меня с курса, и, когда кончилось топливо, мне пришлось совершить вынужденную посадку.
— Итак, вы беспомощны.
— В высшей степени. Хотя, разумеется, временно. Как только будет подготовлено необходимое оборудование и персонал, за мной пошлют спасательный корабль. Но на это потребуется время. Так что буду вам крайне признателен, если вы найдете возможным выделить мне немного топлива.
— Гм-м-м… — Полковник Кеттельман нахмурился.
— Прошу прощения?
— «Гм-м-м», — сказал переводящий компьютер О 31, — это вежливый звук, обозначающий короткий период молчаливого раздумья.
— Чушь собачья! — рявкнул Кеттельман. — «Гм-м-м» вовсе ничего не значит. Так, говорите, вам нужно топливо?
— Да, полковник, — подтвердил Детрингер. — Судя по внешним признакам, наши двигатели, как мне кажется, весьма схожи.
— Система двигателей на «Дженни Линд»… — начал С-31.
— Минутку, это секретные сведения! — возмущенно оборвал Кеттельман.
— Отнюдь нет, — возразил компьютер. — Последние двадцать лет эта система используется на Земле повсеместно, а в прошлом году ее рассекретили официально.
— Гм-м-м… — протянул, полковник и с видом страдальца стал слушать подробности об устройстве корабельных двигателей.
— Так я и думал, — кивнул Детрингер. — Мне даже ничего не придется изменять. Ваше топливо можно использовать в том виде, как оно есть. Конечно, если вы сможете поделиться им.
— О, тут как раз нет никаких затруднений, — сказал Кеттельман. — У нас его полно. Но, на мой взгляд, нам сперва следует кое-что обговорить.
— Что именно? - поинтересовался Детрингер.
— Послужит ли это нашей безопасности.
— Не вижу связи.
— Это вполне очевидно. На Ферланге, судя по всему, технически высокоразвитая цивилизация. А являясь таковой, она представляет для нас потенциальную угрозу.
— Мой дорогой полковник, наши планеты находятся в разных галактиках!
— Ну и что? Мы, американцы, всегда старались воевать как можно дальше от дома. Может быть, и у вас на Ферланге так заведено.
Детрингер не потерял самообладания.
— Мы — мирный народ и глубоко заинтересованы в межпланетной дружбе и сотрудничестве.
— Это слова, — вздохнул Кеттельман. — А где гарантии?
— Полковник, — возмутился Детрингер, — вы случайно слегка не… — Он запнулся в поисках подходящего слова. — …тронулись?
— Он желает знать, — услужливо разъяснил С-31, — не склонны ли вы к паранойе.
Кеттельман рассвирепел. Ничто не могло разозлить его больше, чем намеки на психическую неполноценность. Ему начинало казаться, что его травят.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});