Лорд-наблюдатель разрывался между принцем и обеспечением безопасности во время свадебных торжеств. Наведывался в камеры к арестантам, как к тем, которых привезла принцесса, так и к тем, которых арестовали после событий в Уайте. Урывками читал сказки о фейри. В основном это были ничем не заинтересовавшие его новоделы, но в трех необычайно старых томах с пожелтевшими хрусткими листами были собраны по настоящему любопытные истории. Одну из этих трех книг, вмести с сопроводительным письмом от молодого графа и пояснительной запиской от леди Марии, прислали из поместья Динтонов.
Динтонов лорд-наблюдатель тоже навещал. Не слишком регулярно, но пару вечеров для визитов выкроил. Беседовал с обитателями особняка, пытался разговорить Кити, Селию и даже мисс Грин. Навещал своего друга.
Лорд Палмсбери сильно пострадал во время покушения на его нашкодившее и сбежавшее из-под охраны высочество. Ушибы, сотрясение мозга, множественные переломы. Он две недели приходил в себя в Уайте, и лишь затем с величайшими предосторожностями и почестями был доставлен в Лидон, на Беркли-сквер. Из особняка посол отправил прошение в отставку, с посыльным получил сообщение о том, что его прошение удовлетворено.
На фоне свадебной шумихи новости о некоторых перестановках в высших эшелонах власти прошли незамеченными. Одного из министров сместили, каких-то заместителей уволили, несколько человек арестовали, пару служб переподчинили, три — реорганизовали. Кого это могло взволновать, если повсюду гремели свадебные фейерверки, а в мастерской у одной известной модистки две леди устроили драку из-за отреза шелка?
Но всё эти баталии прошли стороной от особняка на Беркли-сквер. Из-за траура Динтоны не принимали участия ни в одном светском мероприятии, лорд Палмсбери уклонился от них под предлогом травмы. Леди Анна иногда жалела, что не смогла присутствовать на свадебной церемонии, но имела ввиду не церемонию Огэста и Гердты, а свадьбу дочери своей лучшей подруги, баронессы Госип. Елена и её избранник обвенчались незадолго до наследника ританской короны, а затем тихо и без особого шума отбыли в свадебное путешествие. Аделаида навестила подругу, они долго говорили, много плакали, но в конце концов пришли к выводу, что обе вполне счастливы.
Кроме лорда-наблюдателя и баронессы Госип про Динтонов не забывала и баронесса Промпт. Она очень сдала за последнее время, злые языки шептались за её спиною, что и вовсе опустилась. Игнорировала светскую жизнь, одевалась непродуманно, причесывалась небрежно, была бледна, веки её опухли от бесконечных слез. Первое время она пыталась падать на колени перед леди Анной, умоляла простить её, буквально посыпала голову пеплом, кричала, что никогда и никому из людей больше доверять не сможет, разве что — самым близким. Поскольку широкой общественности не было объявлено о роли покойного графа и его гостьи в случившемся с Кити, баронесса рыдала и винила себя за то, что произошло с племянницей, жалела её, леди Анну, но более всего жалела себя. Страдала. Во время третьего её визита Селия, видя усталость тетки, обреченно взирающей на гостью, рискнула навлечь на себя гнев баронессы и предложила навестить Догги.
— Догги? — недоуменно переспросила Миранда.
— Да, тот самый пес, что спас вас, — пояснила Селия, сияя чрезвычайно радостной и демонстративно наивной улыбкой.
— Ах, да, — нерешительно кивнула баронесса, несколько мгновений подумала, пожевала губами и, видимо, решившись на что-то, резко встала и, величественно кивнув, произнесла: — Отведите меня к моему спасителю! Я больше не могу доверять людям, но это наичистейшее существо достойно доверия!
Наичистейшее существо первым делом изгваздало юбки посетительниц в пыли и обслюнявило им руки. Леди Миранда удивительно философски отнеслась к подобному обращению. И даже робко почесала пса за ухом. Каждый последующий визит к Динтонам она заканчивала на заднем дворе, разговаривая, угощая и даже играя с Догги. Старый пес посматривал на гостью снисходительно и млел от внимания. Из-за непрекращающихся забот и дел обитатели особняка не слишком радовали его посещениями.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
В конце концов, когда Кити и лорд Палмсбери окончательно встали на ноги, в особняке заговорили о переезде, а леди Миранда заговорила о том, что желает забрать своего ангела-хранителя к себе. Селия немного посомневалась в разумности этого шага, но чуть пристальнее посмотрев на эту парочку со стороны, одобрила такое решение. Догги переехал к баронессе.
Единственное развлечение, которое было доступно Динтонам в Лидоне до отъезда — это ежедневный моцион в Грин-парке. Даже не развлечение, скорее они выполняли предписание доктора Пиллета по процедурам, направленным на скорейшую реабилитацию Кити. Долгие прогулки на свежем воздухе, положительные эмоции, родные и любящие люди вокруг.
Чаще всего гуляли компанией: Кити и мисс Грин, Лизи, Селия и Грегори. Во время первой такой прогулки они мельком видели барона Бэдгера с сестрой и матерью. Семейства раскланялись и разошлись по разным аллейкам.
Кити наслаждалась каждым шагом, улыбалась солнцу, встречным прохожим, шалящим ребятишкам и их нянькам. Мисс Грин и Селия хлопотали вокруг неё, поддерживали под локоток, пытались увести в тень с солнцепека. Лизи вначале наблюдала за сестрой сияющими глазами, но после мимолетной встречи с Бэдгерами заметно приуныла и стала отставать.
— Что случилось, малышка? — обеспокоился Грегори. — Чего скисла? Натерла ногу? Хочешь вернуться домой? Позвать остальных?
— Нет! Что ты! — всполошилась Лизи и, кивнув на хихикающих сестру и кузину, добавила: — Посмотри на них. Разве можно прерывать это счастье? У меня просто немного разболелась голова. Наверное от солнца.
— Тогда давай посидим немного в тени, — предложил брат.
С этим Лизи охотно согласилась. Они устроились на небольшой скамеечке. Девушка хмурилась, иногда шевелила губами, как будто вела неслышный разговор с невидимым собеседником, бросала взгляды то на родных, то в ту сторону, где скрылся молодой барон и его родственницы. Грегори искоса наблюдал за сестрой. Молчал. Ждал.
Вздохнув в очередной раз, девушка посмотрела на брата и встретила внимательный, всепонимающий взгляд. Смутилась. Потупилась. Пошевелила носком туфельки камешек на дорожке и, крепко зажмурившись, спросила:
— Грег, а если я тебя попрошу, ты передашь письмо от меня одному молодому человеку? Тайно.
— Гм, — слегка растерялся Грегори. — Ты предлагаешь мне стать хм… посланцем любви? Ты уверена, что стоит нарушать приличия и разводить тайны на пустом месте? Я думаю, что твой интерес направлен на достойного молодого человека, никто из семьи не будет против ваших возможных отношений.
Лизи залилась краской и сжалась в комок, ресницы зажмуренных глаз повлажнели. Грегори осекся. Вздохнул. Мгновение помолчал, потом погладил сестру по руке и мягко произнес:
— Я сделаю для тебя любую глупость, но давай сперва подумаем, возможно мы обойдемся без неё?
Лизи посопела немного, потом приоткрыла один глаз и глянув на брата призналась:
— Это не любовное послание.
— Так. А что же это?
— Отказ.
Грегори поерзал на скамейке, расслабляясь и устраиваясь поудобнее, затем уточнил:
— Я что-то пропустил? Было какое-то предложение?
— Нет. Предложения не было, — почти прошептала Лизи утыкаясь взглядом в свои колени. — Но он уделял мне внимание, приглашал на танец, но Кити опередила… И мы поссорились с сестрой из-за него! А если бы мы не поссорились, то Кити бы не убежала, и не спряталась в кабинете, и осталась бы цела! И я не смогу теперь с ним… Никак. Я сразу про Кити думаю и…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Глаза девушки вновь зажмурились, губы задрожали и она окончательно умолкла.
Грегори вздохнул ещё тяжелее, чем в первый раз, возвел глаза к небу, затем посмотрел на смеющихся неподалеку Кити и Селию. Мисс Грин всячески показывала, что ей тоже смешно и весело, но так заливисто хохотать на людях она не будет. Нет! Не будет ни за что. Но подрагивающие уголки губ, лучики морщинок у глаз показывали, что это её решение не так-то легко претворить в жизнь.