Читать интересную книгу "Личный интерес - Ольга Вечная"

за толчком - наполняет меня собой.

На несколько мгновений полностью владея моими душой и телом.

Этот секс, полный нетерпения, нежности, необыкновенно глубокой любви и лихорадочной страсти — самый лучший в моей жизни.

Мы так часто дышим, закончив. Я чувствую себя растерянной. Уязвимой. И очень-очень любимой им. Мы не перестаем обниматься. Я сообщаю ему шепотом о том, что это самое яркое наслаждение. Что я такого никогда не испытвала.

Он улыбается и целует мою руку.

Его щеки порозовели, капельки пота, словно бусинки, застыли на висках. И сам он выглядит потрясающе.

Мы не кидаемся обсуждать то, что произошло только что. Нужно осмыслить. Замереть, чувствовать. Савелий притягивает меня к себе на грудь, отдыхая. А я, забираясь на него всем телом, таю от счастья.

- Так сильно тебя люблю, - шепчу я.

- Я люблю тебя, Саша, - он поглаживает меня по спине. Говорит лениво, но с удовольствием: - Самая красивая. Самая нежная. Моя Саша.

Целую его в шею, и он вжимает меня в себя.

- Знаешь, что? - улыбаюсь я.

- Мм?

- Пока что ты отлично справляешься со вторым шансом.

Улыбается. Через паузу произносит:

- Я не думал, что из нашей ситуации есть выход. Я бы, черт возьми, приехал к тебе раньше.

- Ты же сказал, что любишь. Когда любишь, когда это взаимно, разве, могут быть преграды?

- Любовь — это спутница счастья. Кто бы мог подумать?

- Ну-у, например, все?

Мы одновременно улыбаемся.

- Например, все, кроме меня, - поправляет он.

- Я видела, как ты стараешься, - шепчу. - Чувствовала.

- А я увидел, что не безразличен тебе. Даже в те дни, когда все указывало на то, что я пытался тебе навредить. Черт, я думал, меня хватит какой-нибудь инфаркт.

- Тебе нельзя такое. Кто бы мне помог, если бы меня посадили? Кто бы навещал в колонии?

У него волоски поднимаются. Я буквально вижу мурашки на его руках, и мое сердце болит. Хочется зацеловать их до смерти.

- Не шути так, я вижу твое будущее иначе.

- Счастливым?

- Очень. Чтобы сбылось все, о чем ты мечтаешь.

- Ты мне в этом поможешь?

- Я постараюсь. - И добавляет: - Если будешь посвящать меня в свои мечты.

- Сава, я покажу тебе, как можно любить! Если ты захочешь. Я всё-всё покажу тебе! У нас получится!

Он чуть поджимает губы, будто смутившись. И быстро кивает.

Меня переполняет любовь. Я все еще поражена тем, что мы не предохранялись. Немного страшно от мысли, как сильно может измениться жизнь. Я ликую каждой клеточкой от предвкушения, немного боюсь, но при этом так сильно хочу этого. Я попросила его о ребенке. Наверное, он тоже волнуется. Мне так кажется. Он ведь нормальный человек, а нормальные люди волнуются перед важными решениями. Но я попросила, и он здесь.

- Останешься сегодня у меня? - предлагаю.

- С удовольствием, - отвечает с легкой улыбкой. Мы вновь флиртуем. - Я больше не хочу отпускать тебя ни на одну ночь. Как насчет съехаться? Кстати, я сегодня весь день размышлял, куда в этой квартире можно втиснуть мои рубашки и стол для работы....

И тут я начинаю хохотать!

Он замолкает и терпеливо ждет, пока просмеюсь.

А я не могу остановиться! Хохочу неистово! Громко! Представляю вещи Савелия в этих квадратных метрах и от смеха болит живот. Я болтаю ногами. Он приподнимается на локте и наблюдает за мной.

А когда я, наконец, затихаю, говорит с той же легкой с улыбкой:

- Нужно подумать о расширении квадратных метров, да?

- С твоей гардеробной, боюсь, придется.

- Значит, это да?

Я пожимаю плечами, и мы снова целуемся.

Глава 62

Савелий

Утром у меня возникло граничащее с уверенностью ощущение, что этот мир можно спасти. Что его хочется спасти. Как будто в непроглядной мгле замаячил огонек, которым можно согреться.

Саша гремела тарелками в кухне, бурча на себя за неаккуратность. Я выключил будильник, посмотрел в окно, по привычке поразмышлял о бренности бытия. Улыбнулся и отправился в ванную.

* * *

- Я здесь! - Саша окликает с балкона, и я, накинув вчерашнюю рубашку, выхожу к ней.

- Доброе утро. Ты рано проснулась. Все в порядке? Иди-ка сюда.

Мы целуемся, явно успев соскучиться друг по другу. Пахнет свежим кофе.

- Да, рановато. Не знаю почему, просто выспалась. Как насчет завтрака с видом на тусклую дождливую московскую осень?

- Идеальное начало дня, говорю как адвокат, у которого впереди две встречи.

- С жуликами?

- Плюс-минус, - усмехаюсь.

- Гончарный кружок — это хорошо, но я что-то начинаю сама тосковать по «жуликам» и их хитрым историям.

Мы присаживаемся за столик, болтаем о планах на день. Неспешно накрапывает дождь. Саша делится, что собирается навестить отца после работы.

Довольно спокойно мы обсуждаем дело Савенко, и тактику поведения Саши. У Гаянэ Юрьевны много хороших качеств, и даже я, в общем-то человек с улицы, по-человечески ей сочувствую. В такой момент особенно четко понимаешь, насколько тонка грань между свободой и заключением. Как легко излишне храбрым поступком испортить жизнь. Со мной этого не случится, - опасная фраза. Щелчок пальцев и сбываются худшие опасения. Я никому не советую играть с законом. Лучше найдите другой выход. Чем бы ни занимались — помните, один щелчок пальцев, и время вспять не воротишь.

Мы оба согласны с тем, что Саше будет лучше отдохнуть хотя бы до нового года. Много стрессов, перемен, не лучшее время для поиска работы. Ей нужна передышка, и мне было бы приятно устроить её. В конечном счете, очень часто в нашей жизни все упирается в деньги. Такая пошлая банальность.

Именно деньги когда-то толкнули нас с Адамом в криминал, а Савенко - на сделку. Страх остаться без них заставляет годами страдать на нелюбимой работе. Успех тоже меряется деньгами. Наверное, лишь получив их в полной мере, получается осознать, что совесть, молодость, дружба и любовь - не продаются. Я не знаю, понял ли это Адам. Но я — определенно.

- Кстати, как там твои стажеры? - спрашивает Саша.

Я быстро рассказываю, что уволил Кирилла. Парнишка хлопнул дверью и грозился заставить меня пожалеть.

- Это хорошо, - тут же объясняю я. - Гнев толкает на подвиги.

- Думаешь, у него получится?

- Я уже позвонил Першиковой, они его возьмут с распростертыми объятиями.