— Заманчивая перспектива, — заметил кентавр.
— Что? Ты о том, как я все порчу?
— Эта твоя черточка мне очень мила, но в данном случае меня больше порадовали слова «поживем вместе». Кроме того, и у меня есть привычки, которые тебе могут показаться утомительными. — Он озорно улыбнулся. — Хотя, возможно, их не так много.
— Я и так знаю, что ты ужасный волокита. — Морри вздернула бровь и закатила глаза, в ответ Кеган состроил невинную гримасу оскорбленной добродетели. — Биркита называет тебя повесой.
— Неужели? — удивился он, стараясь не улыбаться.
— Ну да. Хотя я и сама это вижу.
— Абсолютная клевета и преувеличение. — Он страдальчески вздохнул.
— Да брось ты. Как бы там ни было, но ты должен кое-что знать. Жительницы Оклахомы не терпят, чтобы их мужчины бегали за другими женщинами.
— А мне никогда и не приходилось этим заниматься, — усмехнулся скульптор.
— Ладно, сформулирую по-другому. Как сказала бы моя бабушка, что годится для гусыни, то годится и для гусака. — Кеган сощурился, глядя на нее, и Морриган продолжила с прежней ангельской улыбкой: — Иными словами, если ты не хочешь, чтобы я заводила интрижки с другими мужчинами, кентаврами или кем там еще, то помни, что твоей полной свободе пришел конец.
— Я никогда не подам повода сомневаться в своей верности, — проворчал он.
— Хорошо. Я тоже, — самодовольно сказала она.
Тут до Морриган дошло, что они приблизились к входу в Усгаран. Улыбка тут же исчезла с ее лица. Девушка замерла на пороге, поражаясь, как много здесь собралось жриц и мастеровых. Все они занимались своими делами. Она сразу отметила, что обстановка была непривычно тихая. Никто не разговаривал, не смеялся. В пещере нависла тяжелая атмосфера, словно перенасыщенная ладаном.
Биркита сидела на выступе, недалеко от кристаллического валуна, который был темен. На коленях она держала незаконченную работу — отрез ткани, который обшивала серебряной нитью, но руки ее бездействовали, а глаза не отрываясь смотрели на валун. Бывшая верховная жрица показалась Морриган куда более бледной, чем обычно. Под глазами у нее пролегли темные круги.
«Все из-за меня, — виновато подумала Морри. — Когда закончится эта неурядица с Каем и пройдет церемония посвящения, я настою, чтобы Биркита ничего не делала, а только отсыпалась. Я же стану ей прислуживать, как бы ни возражала старушка. Даю себе слово!»
Тут Биркита подняла голову, их взгляды встретились. Морриган попыталась прочесть в глазах жрицы хоть что-то, но разглядела лишь усталость.
— Ступай к ней, — прошептал Кеган и убрал руку с ее плеча.
Морриган знала, что ей так и нужно поступить — подойти к Бирките. Пусть старая верховная жрица поприветствует ее при всех, продемонстрировав тем самым, что Морриган не утратила ее поддержки, но девушка боялась, что Биркита накричит на нее или, еще хуже, не повернет головы в ее сторону.
«Я предпочла верить в преданность», — напомнила себе Морриган и шагнула в пещеру.
Все взгляды устремились на нее, но Морриган не обратила на них внимания. Она смотрела только на женщину, как две капли воды похожую на ее бабушку. Они встретились в центре пещеры.
— Кеган сказал, что Кай умер. Мне очень жаль. Я знаю, вы с ним дружили.
— Спасибо, дитя. — Улыбка на лице Биркиты была усталой, но теплой. — Я умастила тело покойного, а потом побывала в ваших покоях. Мне следовало бы догадаться, что вы будете с Кеганом. — Она посмотрела через плечо Морриган и послала кентавру улыбку.
— Значит, ты на меня не сердишься?
Морриган очень не хотелось задавать такой вопрос при свидетелях, но нужно было с этим покончить. Жители Сидеты должны были услышать, по-прежнему ли поддерживает ее Биркита, да и вообще узнать эту историю.
— Сержусь на вас, Приносящая Свет? Из-за чего? — Биркита специально говорила громко, чтобы ее слова разобрали все присутствующие. — Из-за бреда умирающего человека, настолько измученного болью, что он повсюду видел тьму? Разумеется, нет!
Морриган не сдержалась, бросилась к пожилой женщине, крепко ее обняла и прошептала:
— Ой, спасибо.
Биркита тоже сжала объятия, потом мягко отстранилась и предложила:
— Итак, пройдем к вам в покои. Надо обсудить, когда вы проведете похороны Кая.
— Я… — начала Морриган.
— Нет!
В Усгаран ворвалась Шейла, обошла Кегана и присоединилась к женщинам, стоявшим в центре пещеры. Она не удостоила Морриган даже взглядом.
— Она не будет проводить похороны Кая, — заявила Хозяйка Бирките. — Ее самой там не будет. Присутствие этой девицы стало бы оскорбительным для памяти мастера-каменщика.
В лице Биркиты не осталось ни кровинки. Притихшая толпа тревожно зашепталась.
— Хозяйка, не следует ли нам перенести подобное обсуждение в уединенную пещеру? — предложила Биркита.
— Нет. Вопрос должен обсуждаться прилюдно, — решительно заявила Морриган и переместилась так, что оказалась прямо перед Хозяйкой Сидеты, которой пришлось-таки посмотреть на нее.
Приносящая Свет запнулась. Вид Шейлы потряс ее. Хозяйка прежде не выглядела такой изможденной и потрепанной. Припухшие, покрасневшие веки, на голове колтун, а не прическа, заляпанное пятнами платье.
— Вообще-то я частично согласна с тем, что сказала Шейла. Я не стану проводить церемонию похорон. Будет только правильно, если это сделаешь ты, Биркита.
— Нет, Морриган. Ты верховная жрица Сидеты. Теперь здесь твой дом, — произнесла Биркита. — Единственный выход в том, что церемонией будет руководить Кеган. В качестве верховного шамана кентавров и друга Кая он вполне подойдет на эту роль.
— Обряд похорон пройдет согласно обычаям нашей страны! Здесь был второй дом мастера-каменщика. Как велят традиции, будет возведен погребальный костер. Мы воздадим усопшему такие же почести, как если бы он был жителем Сидеты. — Под конец речи Шейла так зашлась рыданиями, что Морриган даже стало ее жаль, но тут Хозяйка оскалилась и добавила: — Но ее на похоронах не будет.
«Никто не смеет говорить с тобой подобным образом!»
Морриган попыталась не слушать голос, прозвучавший у нее в голове, но он настолько подыграл ее собственному гневу, что она резко произнесла:
— Где твой муж, Шейла? Разве он не должен быть рядом с тобой в минуту такого горя?
Та отпрянула, словно Морриган дала ей пощечину, прищурилась, посмотрела на девушку ледяным взором. Потом Хозяйка открыла рот, собираясь плеснуть ядом, но Морриган снисходительно повернулась к ней боком и обратилась к Бирките:
— Причина, по которой тебе необходимо провести церемонию, проста. Ты ведь до сих пор являешься верховной жрицей Сидеты. — Эта новость заставила всех умолкнуть. Когда Морриган продолжила, все в пещере ловили каждое ее слово: — Я все утро проговорила с Кеганом об этом. В общем, как ты знаешь, в Оклахоме заведен совершенно другой порядок, чем здесь, верно?