Почти сразу после того, как исчезла Эльза, Дезире почувствовала новое касание. Оно сильно отличалось от того, что накрыло ее недавно. Если первое было чуждо, наполнено нестерпимым голодом и жаждой крови, то это показалось знакомым. Страх, вот что принесло новое касание. Но страх не за себя. То был животный ужас перед неизвестностью, перед смертью. И сразу за ним боль. Она прокатилась по телу электрическим разрядом, скрутила мышцы, полоснула по внутренностям.
Девушке казалось, что ее едят заживо. Невидимые когти вонзались в тело, разрывая податливую плоть. Невидимые клыки вырывали целые куски кровоточащего мяса, проникали глубже, превращаю грудную клетку в кошмарное месиво.
Она хотела кричать, хотела позвать на помощь, но смогла издать и звука. Не понимая, почему никто не видит ее страданий, Дезире сжалась в комок.
Ани крутилась возле нее, стараясь помочь. Девочка уже не замечала текущих по щекам слез, она звала, упрашивала, умоляла. Но никакие слова не могли проникнуть за укутывающую Дезире пелену страданий.
Когда же за спиной раздался вопль, девочка испуганным зверьком прижалась к Дезире и закрыла глаза.
* * *
Абель ван Рейн не мог уснуть. Он ворочался на постели, снова и снова взбивал подушку, поправлял одеяло, но сон не шел. По возвращении из Генка он узнал, что на этот раз не все прошло гладко. Обычно пришлых без проблем удавалось разбить на небольшие группы, с которыми потом не возникало проблем.
Что же случилось теперь? Ведь все шло хорошо. Самых опасных, как всегда, спровадили в город, а с остальными трудностей быть не могло.
Абель сел на постели, уставился в темноту, вздохнул. Несмотря на ощутимую усталость, спать не хотелось. Тряхнув головой, он, наконец, поднялся. В полголоса чертыхаясь, натянул штаны, обулся, влез в старый свитер. Послышались недовольные полусонные голоса. Стараясь двигаться тише, Абель направился к двери. Сегодня общая спальня была особенно пуста. Ночь предстояла не то, чтобы особенная, но напряженная. Потому и людей в карауле стояло больше, нежели обычно.
Он открыл дверь и вышел в ночь. От свежего воздуха по потному телу побежали мурашки. Абель поежился.
– Куда? – услышал он тихий шепот.
Голос звучал с крыши.
Абель усмехнулся.
«Охрана бдит».
– Прогуляюсь, – не повышая голос, ответил он. – Не могу уснуть.
– Не мог выбрать другое время? Сам знаешь, какая ночь.
– Я недолго. Иначе до утра проваляюсь, а завтра снова тащиться в Генк.
– Ладно. Делаешь, как знаешь. Но если подстрелят свои – не обижайся.
– Какие обиды? – хмыкнул Абель. – Я до сортира и обратно.
Опасность поймать случайную пулю, конечно же, была, потому и шляться без дела по территории не следовало. Но тропинка к санитарно-техническому блоку находилась на особом положении. Даже в такие, как сегодня, ночи на ней нет-нет, да появлялся полуночник. Что поделать – зов природы, чтоб его. А гадить там же, где спишь, приятного мало. Вот и присматривались к этой тропе особенно. Если движение в любом другом районе общины рассматривалось, как потенциальная угроза и сразу влекло за собой стрельбу, то здесь могли включить единственный прожектор. К тому, чтобы мочиться в луче света, словно на пороге ведущей в рай тропы, следовало привыкнуть. Но пока что это был единственный выход.
Абеля такая перспектива никогда не смущала. Он еще раз поежился, сунул руки в карманы и направился в нужную сторону. Как же ему надоело такое прозябание. Жить без уверенности в будущем, без четких планов. Поначалу все казалось простым и удобным: не надо тратиться на вооружение, не стоит забивать голову охранными системами и фортификационными сооружениями. Живи себе, плодись да собирай урожай… Урожай самого разного толка. От обычного, то того, чем будут богаты случайные или специально заманенные путники. На практике все пошло не столь гладко. И дело было даже не в том, что новые охранники оказались не столь уж и эффективны, а в том, что новая линия привела к деградации общины в целом. Отсутствие необходимости постоянно быть настороже привело к излишней расслабленности. За что и поплатились. Последнее нападение дало понять – перед хорошим магом община устоять не в силах. Но и что? Разве были предприняты попытки что-то изменить, ввести дополнительные меры безопасности? Нет!
Абель сплюнул. Он до сих пор помнил удивленно-непонимающие взгляды в свою сторону, когда предложил хотя бы подумать над дельнейшим существованием. Строить будущее на смертях тех, кто появляется в доступной близости от общины, он считал неправильным. И моральные принципы были тут совершенно ни при чем. Угрызения совести его вовсе не мучили. Со временем странную тенденцию к исчезновениям путников в этом районе должны были заметить. И пусть государства, как таковые, давно прекратили свое существование. Но укрепленные общины, новосозданные альянсы или города-полисы вполне могли заинтересоваться неприятной странностью. Кому понравятся регулярные потери караванов и экспедиций? А тогда пиши пропало.
К тому же ему до сих пор не давал покоя вопрос: а что если твари перестанут повиноваться? На их более мелких и диких собратьев он успел насмотреться. Там не было ничего, кроме злобы. Неужели эти… Абель до сих пор не мог для себя определиться с терминологией. Эти… мутанты… ушли далеко вперед? Судя по их виду и повадкам – не скажешь.
Он прислонился к санитарно-техническому блоку, помахал рукой дежурившим охранникам. Разумеется, в это самое время они могли и не смотреть в его сторону. Но и что? Абелю было наплевать. Он зевнул так, что чуть не свело челюсть. Что ж, прогулка явно шла на пользу. В голове сразу возникла мысль о теплом одеяле и мягкой подушке.
«Может быть, и выспаться удастся», – подумал Абель и сделал движение по направлению к ведущей в санитарный блок двери. Раз уж он здесь, не проходить же мимо…
Он успел спиной почувствовать чье-то присутствие, даже успел полуобернуться, когда огромная жесткая ладонь легла ему на рот. Абель попытался вырваться, но хват оказался такой силы, что противостоять ему не было никакой возможности. Неловкие взмахи кулаков либо вспарывали воздух, либо вскользь касались напавшего, не причиняя тому вреда.
– Это просто подарок судьбы, – услышал он над самым ухом шепот.
Голос был знакомым. Но не просто знакомым, а пугающе узнаваемым. Его обладатель не должен, не мог находиться здесь! Абель икнул и забился еще сильнее.
– Выруби его…
Слова прозвучали как приговор. И он тут же был приведен в исполнение.
* * *
– Что б я сдох, он точно жив?
– Жив.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});