— Он понесет кару за все, что сделал. — Прошептала я. — Ему недолго осталось. Время пришло.
— Саяна? — рука Киры сжала мою.
— Что? — мне потребовалась минута, чтобы прийти в себя. Опять «вещаю»?
— Пророческие слова? — Алисия с интересом вгляделась в мое лицо. — Ты полна сюрпризов, госпожа Драган! И не спорь — с той секунды на скале, когда вы с Гораном встретились, ты — Драган. Навсегда.
— Кира, посторожи, пожалуйста, снаружи. — Я дождалась, пока девушка выйдет, и задала главный вопрос. — Как мне убить его? Он считает себя неуязвимым, но чувствую, что это не так.
— Возможность есть. — Женщина кивнула. — Но только у тебя.
— Говори! — я подалась к ней.
В этот момент снаружи раздались крики Киры. Железные створки двери с грохотом распахнулись настежь, в склеп ворвался, таща девушку за волосы, разъяренный Киллиан.
— Ищи в библиотеке! — торопливо прошептала Алисия. — Найди Драгомира Драгана, передай ему это. — Она сняла с пальца кольцо с изумрудом и сунула мне в карман. — И скажи, что я люблю его.
— Саяна!!! — Киллиан отшвырнул Киру в сторону и оттащил меня от Алисии.
— Ну, вот и свиделись, ублюдок ангельский! — прошипела женщина, отвесив ему пощечину.
— Не скучал! — он схватил ее руку и сломал, словно ветку. Обломки кости торчали наружу, но на лице Алисии не дрогнул ни один мускул. «Смотри, — зазвучал в голове ее голос. — Запомни».
Не отрывая глаз, я смотрела, как зарастает перелом. Она сделала это нарочно, чтобы дать мне подсказку.
— Твоя новая игрушка такая доверчивая! — женщина хрипло рассмеялась. — Пришла на мой зов, не сопротивляясь!
Спасибо, одними глазами сказала я Алисии.
— Стерва! — рявкнул мужчина.
— Бесплодный выродок! — выплюнула в ответ она.
Зарычав, Киллиан выхватил из-за пазухи клинок с костью чистокровного санклита.
— Нет! — закричала я, отступая к двери. — Не трогай ее!
— Ущербное убожество! — Алисия вцепилась в него и расцарапала лицо.
— Тварь! — он размахнулся и всадил ей в грудь клинок.
— Нет! — вырвалось из самой глубины моего сердца, испытавшего ту же боль. Мы были знакомы считанные минуты, но женщина стала мне родной. Ее муки я чувствовала, как свои.
— Стоять! — Киллиан перехватил меня, прижав к себе.
— Пусти! Моя кровь ее спасет! Пусти!
«Все хорошо, Саяна, — едва слышимым эхом зазвучало в голове. — Теперь я свободна».
— Сдохни, стерва! — прошипел мужчина, с ненавистью глядя на Алисию.
— Говорила же, ты сам меня освободишь! — из последних сил выдохнула она. — Ты проиграл! — смех сорвался с ее губ. Глаза женщины закрылись навсегда.
— А-ах! — я вздрогнула всем телом, вновь оказавшись в своем теле. — Так ты…
— Мертва? Да, и что? — Алисия пожала плечами. — Ты еще кое-что должна знать. Я — ведьма. Не в том смысле, что все бабы — ведьмы, хотя и в этом тоже, — она рассмеялась, — прости. При жизни я была главой ковена, который входил в сестринство… — Женщина вздрогнула. — Мое время истекло. Вечно так! — она сжала кулачки так, что кольца заскрежетали друг о друга. — Найди Драгомира, деда Горана, он расскажет подробней. — Визг, что шел, казалось, со всех сторон, наполнил комнату. — Алисия вскочила. — Помешай им, Саяна, они ополоумели совсем, особенно Мать сестер! Берегись ее! Она не Богине служит, а себе! — Взгляд, полный тоски, остановился на моем лице. — Вспомни, Саяна, умоляю!
Женщина растаяла в воздухе. Я вновь моргнула и проснулась. Сон в сне? Изо рта вырвался протяжный выдох. На всякий случай надо удостовериться. Щипок за кожу на руке. Больно, ура! Я села на кровати. Лучи солнца лились из окна в комнату, в них танцевали пылинки, напоминая мне Свет, из которого сотканы мои Крылья. Все хотят, чтобы Ангел вернула свои воспоминания. Но никто не говорит, как!
Похныкивание из колыбели отвлекло меня, переключив с глобальных проблем на обывательские. Искупать и покормить детей, самой принять душ, и, оставив малышей на маму Горана — Руфь, отправиться на поиски ответов. Гуглом у меня был супруг. К тому же, мне чертовски нравилось гуглить! Хихикнув, я постучала и, не дождавшись ответа, вошла. В комнате было темно. И пусто. На тумбочке что-то блеснуло. Я подошла ближе. Все мы, женщины, сороки — реагируем на блестящее. Главное, уметь распознавать, что сияет на самом деле, а что просто мишура и подделка.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Серебристый матовый кинжал. Витая рукоять с большой буквой «D» в основании клинка, длинное лезвие с вплавленной в середине полосой цвета сливок — кость санклита. Я провела пальцем по ней. На ощупь шероховатая. Только таким кинжалом прямо в сердце можно убить санклита. Мне с трудом удалось отвести взгляд от клинка. Какой же он красивый, мрачный и… опасный.
— Нравится? — раздался голос Горана.
— Да. — Все еще зачарованная кинжалом, прошептала я и взяла его в руку. Холодная сталь уверенной тяжестью легла в ладонь. Пальцы сами собой крепко сжали рукоять, что-то внутри меня знало, как обращаться с клинком. Тело напряглось. В венах вскипела готовность нападать. Я резко развернулась, не отдавая себе отчета, что делаю. Острый кончик клинка ужалил Драгана в голую грудь.
— Все-таки гены Охотницы сказываются. — Он усмехнулся.
Мое дыхание перехватило, и я молча проводила взглядом темно-вишневую капельку крови, которая скользнула из ранки на груди по его стройному торсу и впиталась в полотенце на бедрах.
— Прости, Горан.
— Не за что прощать, Саяна. Такое уже было, — мужчина улыбнулся. — В самом начале.
— То есть я уже не в первый раз тебя режу?
— Громко сказано. — Санклит стер кровавую дорожку. — Видишь, даже следа не осталось. Надо же, в тот раз я тебе сказал те же слова!
— Дааа? А что было потом?
— Вот что. — Он взял мои руки и положил ладонями на свою голую грудь. Какая горячая! Как он мылся, интересно? Кожа обжигает! С нее вода, наверное, попросту испаряется, как с раскаленной сковородки!
— Такие нежные ладошки, — прошептал супруг, прижавшись ко мне и тяжело дыша.
Я подняла голову и утонула в его полыхающем желанием взгляде.
— Саяна! — он накрыл одну мою руку своей, огненной. Другая еще крепче сжала талию. — Волшебная моя! — Драган отвел волосы в сторону и обжег шею дыханием. — Любимая!
Закрыв глаза, я позволила желанию охватить все тело. С губ сорвался стон.
— Господь всемогущий! — выдохнул мужчина. — Что же ты со мной делаешь! — застонав, он поцеловал меня.
Вкус нежности и страсти — успела соскучиться по нему! Все равно помню, никакая вода Леты не сотрет это, вплетенное в мою душу навечно! Мокрые волосы под ладонью, дрожащее тело, сбивчивое дыхание. Полотенце падает на пол. Да и черт с ним!
Как мы оказались в постели, не знаю. Голый, горячий, Горан прижимался ко мне, даря поцелуи. Прикосновение, поцелуй, сплетение языков, стон. Обжигающая кожа его спины под ладонями, бедра сами раскрываются ему навстречу, трусики промокли насквозь, и там, под ними, словно бьется еще одно сердце. Рука в густую шевелюру Драгана, ответный протяжный стон.
— Что же ты со мной делаешь!
Да! С моих губ сорвался смешок. У него словно кнопка там, включающая эти слова! Слова, которые хочется слышать снова и снова! А еще хочется вжаться в него всем телом, стать единым существом, остановить время!
Но вместо времени остановился Горан.
— Почему? — прошептала я, выплывая из марева дикого желания — а мне вовсе не хотелось из него выплывать!
— Умоляю! — прохрипел мужчина, уткнувшись лицом в мою грудь. — Ты меня с ума сводишь, Саяна! Искушение ты мое! Не представляешь, как я тебя хочу!
— Еще как представляю! — моя рука легла на его голову, и санклит содрогнулся всем телом, еще теснее прижавшись ко мне.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Безжалостная Кара Господа! — простонал он. — Останови, умоляю!
— А если я не хочу тебя останавливать?
— Саяна, — супруг поднял на меня полыхающий взгляд. — Не позволяй поступать с тобой так же, как Алекс! Ты живешь чувствами, знаю. Тебя тянет ко мне, но… — Чувствовалось, что ему тяжело даются подобные слова, — я должен ждать, родная. Ждать, когда ты вспомнишь.