навстречу смерти. Расстояние между ним и красной «девяткой» неумолимо сокращалось; когда до клиента осталось метров десять, от силы пятнадцать, и он, поставив ногу в ободранном, грязном американском армейском ботинке на бордюр, поднял руку, чтобы поймать такси, Бяка пустил машину накатом, а Доктор завертел ручку, опуская стекло. Оба не спускали глаз с клиента, так что дальнейшее явилось для них полной неожиданностью.
Откуда-то сзади, куда давно уже никто не смотрел, вдруг вынырнул пожилой темно-вишневый «опель» с оранжевым плафончиком частного такси на крыше и, опасно подрезав «девятку», резко затормозил прямо перед клиентом. Выругавшись, Бяка ударил по тормозам. Колодки пронзительно скрипнули, покрышки издали короткий визг, оставив на асфальте черные полосы, и красная «девятка» стала как вкопанная в каком-нибудь сантиметре от заднего бампера «опеля». Клиент удивленно обернулся на шум; Доктор начал выставлять в окошко автоматный ствол, чтобы открыть огонь с этой крайне невыгодной позиции, и тут в багажник «девятки» кто-то въехал с глухим металлическим лязгом. Машина дернулась вперед и с точно таким же лязгом вломилась в багажник «опеля». Багажник от удара открылся и заслонил обзор; Доктор ударился лицом о казенник, разбил губы и выронил автомат – слава богу, не за окошко, а себе под ноги.
Бяка обеими руками оттолкнулся от руля, который больно впечатался ему в грудную клетку, и, очумело мотая головой, обернулся. Позади, угрожающе возвышаясь над заклинившейся, как пробка в бутылке, «девяткой», громоздился старый, угловатый, как коробка из-под обуви, японский джип с наваренными на бампер мощными стальными дугами. На дугах были укреплены дополнительные галогенные фары; посмотрев в боковое зеркало, Бяка увидел, что по крайней мере одна галогенка разбита вдребезги.
Он еще ничего не успел сообразить, а вокруг уже стоял ад кромешный. Слева дергал дверную ручку, пытаясь добраться до Бяки, осатанелый таксист; справа, заслоняя весь оконный проем, маячила чья-то свирепая, сизая от прилившей крови харя с жестким ежиком коротких волос на макушке. Еще один бык в короткой кожанке, зайдя спереди, с силой грохнул кулачищем по мятому капоту «девятки» и, наклонившись, уперся в него обеими руками, как горилла, сквозь забрызганное грязью ветровое стекло высматривая в салоне опешившего от такого стремительного развития событий Бяку.
Бяка действительно опешил – уж очень быстро все произошло, слишком стремительно и неожиданно он превратился из выслеживающего жертву охотника в обычного лоха на старом отечественном корыте, повинного в ДТП с повреждением сразу двух иномарок, одна из которых к тому же, очевидно, принадлежала бандитам.
Но замешательство длилось совсем недолго – вскоре Бяка вспомнил, кто он такой, где находится и чем занят, опустил оконное стекло со своей стороны и сунул под нос таксисту служебное удостоверение вместе со стволом. Таксист проглотил очередное ругательство и честно признал свою вину: в погоне за клиентом он действительно слишком близко подрезал «девятку» и чересчур резко затормозил. Пока он все это лепетал, сзади послышался рев, скрежет и противное металлическое дребезжание, означавшие, что джип отцепил свою защитную дугу от изуродованного бампера «девятки» и услужливо сдал назад. Такая покладистость свирепых столичных быков объяснялась просто: у Доктора тоже нашлось, что им показать.
Инцидент, таким образом, был исчерпан, но что с того? Пока все это происходило, клиент в своем полевом камуфляже, темных очках и с фингалом на полфизиономии исчез, словно его тут и вовсе никогда не было. Как и предупреждал мудрый, многоопытный Змей, этот парень был способен исчезнуть средь бела дня и на совершенно голом месте, стоит только на мгновение отвести взгляд или хотя бы моргнуть. Искать его теперь было бесполезно, да Доктор с Бякой и не собирались тратить на это время. У них теперь появилось другое, куда более важное дело: придумать, как, черт возьми, объяснить все это Змею.
* * *
– Ну, слава тебе, господи, – сказал Глеб Сиверов. Только теперь, получив наконец возможность расслабиться, он осознал, до какой степени был напряжен. – А то я уже думал, что этот одноглазый стервятник напоследок обул меня в лапти! Нашли? И где?..
– Представь себе, всего лишь в полусотне километров от Москвы, на узловой станции, – сообщил Потапчук.
– Так близко? Странно…
– Не так странно, как тебе кажется. Просто, бегая по горам в сомнительной компании, ты кое-что пропустил. Незадолго до того, как ты подался в бега, произошло крушение грузового поезда…
– Да, я слышал об этом краем уха. Вроде бы состав порожняка соскочил с моста в реку…
– Вот-вот. Только это был не совсем порожняк. В одном из вагонов было полным-полно нелегальных иммигрантов из Афганистана, и каждый имел при себе некоторое количество кокаина.
Глеб звонко хлопнул себя по лбу.
– Именно об этом говорил мне Мамед! Оплата! Только Аскеров вообще ничего не знал об этом крушении. Видимо, московский поставщик задержал оружие, не получив кокаин. А Мамед думал, что все прошло по плану и вагон с железом ждет его на станции назначения… Кстати, а чей он, этот вагон, выяснить не удалось? Неужели он так и стоял без охраны?
– Во-первых, не стоял, а готовился проследовать по маршруту, – поправил генерал. – А во-вторых, крутился там поблизости один не до конца проясненный субъект…
– Так надо его прояснить!
– Для этого придется организовать спиритический сеанс, – проворчал Федор Филиппович. – Увидев группу захвата, этот урод не придумал ничего лучшего, как застрелиться…
– Кавказец, араб?
– Да русский! Морда, во всяком случае, славянская. Документов, естественно, никаких.
– Жалко, – подумав, сказал Глеб. – Опять придется ловить на живца. А это дело практически безнадежное. На месте отправителя я бы предпочел об этом вагоне просто забыть. Жалко, что сопровождающий застрелился!
– Ты слишком многого хочешь, – буркнул генерал. – По-моему, это вообще чудо, что мы обнаружили вагон.
– Да, – задумчиво согласился Сиверов, – уж что чудо, то чудо…
Вагон с номером, который назвал ему Аскеров, удалось обнаружить уже через два часа после начала поисков. Номер был тот, а вот в вагоне оказался сахар. Подозревая, что оружие спрятано внутри, местные оперативники поставили вагон под разгрузку. Но внутри были только мешки, а в мешках в полном соответствии с сопроводительными документами сахар, и ничего, кроме сахара. Это выяснилось после выборочных проб; последовал скандал, который все восприняли бы куда легче, если б знали, что он далеко не последний.
На протяжении следующих восьми часов на интересующем Потапчука и Сиверова