Читать интересную книгу Мой бывший муж - Лейк Оливия

– Мам, – она посмотрела на меня, подливая кипятка в кружку, – я беременна.

– Господи! – воскликнула стойкая Нина Михайловна, чуть не обварившись.

Мама приболела, и мы с Никой, прогуляв гимнастику, приехали проведать ее. От матери скрывать не могла и не хотела. Она всегда меня понимала. Советы мне не нужны, а вот материнское тепло и сочувствие – просто необходимы.

– Как? От кого?

– Ну от кого? – выразительно бровь вздернула.

– От Вадима?! Но как же…

– Вот так, – развела руками. Ника мультики в спальне смотрела, занятой должна быть. – Не знаю, что делать. Гинеколог говорит, если прерывать, то в ближайшее время, чтобы без осложнений.

– Ты что, аборт хочешь сделать?! – громче, чем следовало воскликнула она.

– Тише! – шикнула я. Папа на работе. Баба Маша на свидании – кто бы мог подумать! Но Вероничка такая – уши как локаторы, слышат все, что не нужно.

– Катя, аборт? – тише повторила и неодобрительно головой покачала.

– Я не знаю пока. Не знаю. Не разобралась.

– И Вадиму не скажешь?

– А почему я должна ему говорить?! – взвилась я. Кажется, перепады настроения уже подъехали. – Он мне кто? Муж? А?

– Катя! – жестко оборвала мама. Она у меня женщина понимающая, но не зря заведующая отделением и работает с тяжелыми пациентами и не менее сложными подчиненными. – Успокойся.

– Ой, мама… – выдавила и лицо руками закрыла. Что мне делать? Ну что?! Есть какой-то здравый совет? Варианты адекватные? Нет таких! Какие люди, такие и ситуации. Жизнь понеслась по ухабам и входить в размеренное русло не собиралась.

– Катюша, может, попробуете снова?

Я метнула в нее изумленный взгляд. Легко говорить об этом, если твой муж не изменял, не разводился. Не уходил к другой! Неважно, что его толкало туда, но толкало же! Полонский мог тысячу раз любить меня, страдать и тосковать, но все это в ее объятиях!

– Я не могу сказать, что понимаю. Я этого не проходила, но если вы способны ребенка зачать, значит, не все потеряно.

– Мама, если бы дело было только в чувствах…

Я до сих пор любила Вадима. Отрицать это бессмысленно. Он тоже любит – я это сердцем чувствовала и кожей ощущала. Он ждет меня, а я не была уверена, что могу все отпустить и принять всей душой. А беременность… Еще один ребенок свяжет нас крепко-накрепко.

Я снова оказалась перед сложным выбором, срочным выбором. Наверное, поэтому память взбунтовалась, острым ножом препарируя мою душу, змеей шипела: забыла, как было больно…я напомню…

– Доча, но аборт… – она погладила меня по волосам, совсем как в детстве, и я хотела нырнуть в родные объятия, но вместо этого напряглась.

– Слышишь?

В квартире стало подозрительно тихо. Телевизора не слышно…

– Вероника! – строго позвала. – Вероника!

Она вышла через десять секунд, и по лицу было видно, что кое-что она услышала.

Мы с Вадимом стали чаще видеться и бывать вместе, в основном, по делу. Если в любви он излишне вспыльчив и страстен, то работать с ним приятно: ничего личного, только бизнес. Именно, поэтому Полонский богат: холодная голова и чистый расчет. Только Ника возлагала на наше сближение иные надежды. Я бы хотела, чтобы она была самой счастливой девочкой, но это возможно, только если ее родители будут такими же. Я ведь тоже желаю быть счастливой. Вадим, вероятно, тоже. Но сможем ли мы вместе стать счастливыми? Вместе, но несчастными – не хочу так!

– Ты подслушивала? – расстроилась я.

– Нет! – ответила чересчур поспешно. – Мам, а что такое аборт? – и выдала себя с потрохами.

– Ника, солнышко, рано тебе еще, – начала мама. Но Вероничка ждала ответа от меня, очень напряженно ждала.

– Вот слушаешь чужие разговоры, потом ничего не понимаешь! – Да, я была раздражена. Не нужно ей всего этого знать!

– Хорошо – кивнула Вероника и разблокировала айфон: – Сири, что такое аборт?

– Согласно источнику «Википедия»: аборт (от латинского «abortus» – выкидыш) – это прерывание беременности. Согласно современным медицинским стандартам данную процедуру допускается проводить при…

– Ника! – я забрала у нее телефон. Ей скоро десять, и порой она становилась невыносимой. Когда-то мне казалось, что мой ребенок не будет сложным подростком. Сейчас уверена: легких в принципе не бывает.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– Мам, ты беременна? – и на мой живот внимательно посмотрела. – У вас с папой ребенок будет? А зачем это прерывание?

– Нет-нет, – я обняла ее, в макушку поцеловала, – это не про меня. Это подруга… – вот и докатилась до вранья дочери.

– Мам, ну что ты, я ж не маленькая уже.

Звонок в дверь показался оглушительно громким. Вадим. За Вероникой приехал.

– Дочь, – нервно улыбнулась я, – давай это будет нашим секретом?

– Сюрприз?! – обрадовалась она.

– Сюрприз.

Теперь у меня времени совсем немного. Совсем.

Вадим

В воскресенье вечером мы с Никой устроились перед телевизором и смотрели мультфильмы. Она наслаждалась, а я устало залипал. Мы классно погуляли: лосей, оленей, кабанов видели. Воздухом свежайшим дышали, ели сосиски в тесте и пили чай из термоса. Настоящий поход по заповедным местам! Правда, Катя отказалась с нами ехать. Она вообще последнюю неделю потерянная какая-то. Очень задумчивая и нервная. Реагирует на все остро, особенно на меня и мои прикосновения, и я не знал, добрый это знак или дурной.

Чтобы не скучно было, пригласили Леру и Ваню Ждановых. Вероника давно просилась с ними погулять. Они с отцом и няней были. Очень необычной няней. Молодая красивая женщина, которую дети обожали и мамой называли, но Ник представил ее именно няней. Она в ответ таким ненавидящим взглядом его наградила, что даже у меня поджилки затряслись. Похоже, они с бывшей – странная парочка. Интересно, здоровые нормальные семьи вообще бывают? Конечно, бывают. У нас с Катей была.

– Пап, а мама Мигеля беременна?

Я попытался сфокусировать взгляд на экране. У нас в сотый раз «Тайна Коко».

– Да, Земляничка. У Мигеля будет брат. Или сестра, не помню уже? Ты же смотрела.

– Точно! Мама тоже такой смешной будет! – весело рассмеялась.

В смысле? Э-эмм, не понял?

– Дочь, а ты про что? – ласково к себе повернул, взгляд, увлеченный мультфильмом, поймать пытался.

– Ой, пап, – отмахнулась. – Это секрет.

Большего добиться так и не смог, как и уснуть этой ночью. Неужели Катя беременна?! Моя любимая Мальвина ждет ребенка? У нас будет малыш?

Мы поженились рано и спешно, чтобы Ника успела родиться в законном браке. Может, это устаревшая ерунда, но мне так хотелось. О втором мы думали, конечно, но сначала для себя пожить хотели. Если это не шутка, то сейчас прекрасное время: разница с первым в десять лет, Катя в самом рассвете, а я хочу еще детей, но только чтобы матерью была моя прекрасная Мальвина. Так и никак иначе!

Размечтался я, конечно, но не даром Катя какой-то другой стала. Пугливой. В первую беременность ей ночью душно становилось, и тошнота подступала, поэтому мы гуляли в темноте зимой и летом, хоть снег, хоть дождь. А еще Катя хотела секса. На каждое прикосновение реагировала, всегда влажная и готовая. Именно в положении она полностью сексуально раскрылась. Мы много экспериментировали и практиковались, пока можно было, потом стали осторожней и бережней, но до самых родов она была абсолютно ненасытной.

Я потянулся к телефону – утро почти, рано звонить, а так хотелось. Разве это не луч надежды на нашем туманном пути? Разве не знак, что мы созданы друг для друга? Не вместе, а ребенка зачали. Я верил, что мы истинная пара и очень хотел, чтобы и Катя верила.

На душевном подъеме я приехал к Мальвине. Нику в школу и сразу к ней. Теперь работал в офисе не только я, но и Екатерина Алексеевна. Собственник и генеральный директор, кто бы мог подумать. Сколько перемен произошло в наших жизнях, как мы изменились оба: некоторые ужасные, лучше бы не было их, но есть просто потрясающие. Я был рад и горд за Катю и буду поддерживать и помогать при любом раскладе. Но, если все пойдет так же, как сейчас, то «Синергея» через пару лет сама начнет брать под крыло молодые стартапы и развивать свой инвестиционный портфель.