— А теперь идите, Гершович, — посоветовал Тим, по-прежнему не открывая глаз и подставляя лицо солнцу. — Быстро.
Гаршин замешкался. Он хотел что-то сказать, но не решался.
— Бегом!!! — заорал вдруг Мастер, подаваясь к нему. Гаршин прыжком оторвался от скамейки и отлетел боком на несколько шагов. Мастер резко сунул руку за пазуху, делая вид, что достает оружие.
— Нет! — воскликнул Гаршин, выставляя перед собой раскрытые ладони.
— Гоу! — рявкнул Мастер. И тогда Гаршин повернулся к нему сутулой узкой спиной и действительно побежал. Неловкой мелкой трусцой припустил к ближайшему корпусу в надежде скрыться за угол до того, как мучители передумают и влепят-таки ему пулю в позвоночник.
Мастер, отдуваясь, вытащил из кармана сигаретную пачку, обнаружил, что она пуста, раздраженно смял ее в кулаке и зашвырнул далеко в снег.
— Вот и пошел раскручиваться главный этап нашей операции прикрытия… — тихо сказал Тим. — Есть утечка. Сегодня вечером тупица Куратор похватает за жабры штук двадцать экспертов и помчится с ними «обнюхивать» Техцентр. Может быть, даже нашего приятеля Самохина припашет. Хотя нет, вряд ли. Но все равно кто-нибудь скажет ему правду, и дурак очень сильно испугается. И побежит к начальнику Охраны, тоже редкому тормозу, виниться и падать в ноги. А дальше начнется разборка и поиск главного козла. Сменят руководство Техцентра. Поставят на уши ваш этот… как его… Штаб, да. Может быть, немного снизят мощность излучения. И все будут дрожать при мысли, что рано или поздно нужно идти к Президенту и докладывать, как нагадили! Обещали-то ему массовое повиновение без побочных эффектов… Вот тоже придурок! Собственные подчиненные второй срок от него скрывают, что по столице нашей Родины шастает непонятно что и занимается поеданием электората… Тьфу!
— А дальше? — осторожно спросил Мастер.
— А как угодно, — мягко улыбнулся Тим. — Главное, мы уже разворошили муравейник. Через пару дней вся здешняя верхушка будет мечтать только об одном — чтобы кто-нибудь принял решение за них. Так что, если ты все еще хочешь спасти человечество, — милости просим… Да, как раз двое суток мне должно хватить на уточнение деталей. И можешь атаковать Техцентр. А я в то же самое время зайду к Куратору и запугаю его окончательно. Думаю, все обойдется. Получишь сначала хорошую нахлобучку, может быть, арестуют даже. Потом выпустят и Героя России дадут. Если жив останешься…
— Спасибо… — пробормотал Мастер. — Не знаю, что бы я без тебя делал…
— Ерунда, — отмахнулся Тим. — Это я должок возвращаю. Помнится, мне звонил какой-то Ларин десять лет назад. Консультации требовал…
— Было, — пробормотал Мастер смущенно.
— Ты уж меня прости. С тобой говорил тогда очень злой и страшно одинокий мальчишка.
— Примерно такой же, как я сейчас, — невесело усмехнулся Мастер.
— Возможно. Значит, вот оно и пришло — твое время. — Тим по-прежнему смотрел в небо и не открывал глаз.
— Спасибо, — непонятно за что поблагодарил Мастер.
— Не за что. Я еще не совсем от Земли оторвался. Тоже… несу часть ответственности. Так. Так. Близко, близко… Совсем рядом…
— Что такое? — встрепенулся Мастер, снова запуская руку под куртку, только уже не за пазуху, а за пояс, туда, где пистолет действительно был.
— Я на связи с библиотекой, — объяснил Тим.
— Все это время?
— Да, это несложно. Кое-что я теперь понимаю. Ладно, потом расскажу. Ты почему рацию с собой не носишь?
— Тяжелая. А мобильники нам запрещено иметь, слишком легко сигнал перехватывается. Если в Школе что-то случится, у меня на этот случай есть пейджер. Совсем крошечный, цифровой.
— Ладно. Я с тобой свяжусь в течение дня. — Тим приоткрыл один глаз и посмотрел в направлении угла, за которым скрылся Гаршин. — Вот ведь пакостник этот Гершович!
— Здорово он тебе нагадил?
— Нет слов. Я, когда вляпался в «Программу „Зомби“», сдуру кое-что рассказал отцу. А папочка у меня проходил по другому ведомству. И о «Программе» он, конечно, ничего не знал. Но зато был знаком с неким Гаршиным, большим специалистом по всему запредельному. И ты представляешь, эта гнида посоветовала моему папуле найти сыну хорошего доктора. И даже подсказала где. — Тим невесело усмехнулся.
— И отец поверил? — спросил Мастер с замиранием сердца.
— А он всегда считал, что я малость не в себе. Я же практикующий сенс, где-то с семнадцати лет. В то, что я сенс, отец верил. Но в то, что сенс может быть психически нормальным, — никогда.
— Н-да… — протянул Мастер. — Мало не покажется.
— Я не могу с тобой пойти на Техцентр, — сказал Тим извиняющимся тоном. — Я обязан беречь себя. Если мне там влепят пулю в башку… — Мастер замахал руками мол, оставь, что за глупости, обойдется, но Тим не успокоился.
— Если я не вернусь домой, — продолжил он горько, — на мою территорию полезут соседи с юга. Наши станут изо всех сил обороняться, и погибнет очень много народу. Я несу ответственность за двести тысяч жизней. А потом, у меня же детей трое. Трое отличных парней… Не свои, конечно, приемные. Но я их полюбил, как родных. Их-то точно убьют, чтобы вопрос наследования не вставал. Нельзя мне рисковать, понимаешь?
Мастер протянул Тиму руку и с наслаждением принял крепкое и теплое пожатие.
— Мне и в голову не пришло бы звать тебя с собой, — улыбнулся он. — Это наше дело, земное. Нормальное русское Плохо Дело. Дерьмо лопатой грести. Ты и так сделал для нас очень много. Спасибо тебе!
— Не за что. Ладно, беги. А то Карма совсем приуныла.
— Да. — Мастер поднялся на ноги. — Слушай! — сказал он вдруг. — Я все хотел спросить, да как-то не получалось. Ты зачем вообще сюда прилетаешь? Чего ты у нас забыл?
— Есть такое слово «Родина», сынок, — процитировал Тим анекдот про червяков в навозной куче. — Я иногда заряжаю батарейки от Матери-Земли. Тут для меня — курорт. Санаторий.
— А-а… — Мастер сдвинул кепку на глаза и почесал лохматый затылок. — Ну, ладно. Я пошел. До связи!
— Счастливо, — сказал Тим, снова запрокидывая голову и закрывая глаза. Поворачиваясь, Мастер заметил в воздухе между корпусами, на высоте метров в десять, странный невесомый сгусток мягкой серой мглы. Легкая полупрозрачная тучка. Мастер потер рукой глаза, и тучка исчезла. Показалось? Но именно в эту сторону повернул лицо Тим.
* * *
— Молодой человек! — раздалось сзади. Рэмбо, привычно разворачивая плечи, чтобы выглядеть массивнее, оглянулся. Черная машина у обочины, и некто в дорогом пальто машет ему, улыбаясь, из окна. Что ж, мы не гордые, можем и подойти.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});