– На войну? – изумленно переспросил Маркус. – Ты решилась бы на такое?
Заглянув в его блестящие голубые глаза, она попыталась объяснить:
– Я устала жить, как испуганная мышка, Маркус…
Он сжал ее руку.
– Милая…
– Нет, дай мне договорить.
Маркус закусил губу и кивнул.
– Тебе необходимо кое-что узнать. Я совершила ужасный поступок.
– Я знаю.
– Ты знаешь? – еле слышно повторила Кэтрин.
Он кивнул:
– Я был сегодня в доме Каддихорнов.
Сердце в ее груди подпрыгнуло.
– Я знаю, что ты сделала и почему, и не могу тебя осуждать за это. – Он покачал головой. – Я поражен, но я не вправе судить тебя.
Куда девались ее энергия и самоуверенность?
Кэт стыдливо прикусила губу.
– И ты на меня не сердишься?
– Нет. – Маркус поежился. – Я зол, но не на тебя, – его голос стал жестким, на щеках заходили желваки, а в глазах загорелась ярость. – Я довершу начатое тобой дело и отомщу всем Каддихорнам, всем до единого.
Его свирепый вид сейчас мог бы напугать кого угодно.
– Более того, – добавил Маркус, – я уже сделал так, чтобы сэр Джон Уинстон и его сын больше никогда не побеспокоили вас с Джаредом.
Кэтрин прикрыла рот ладошкой, а потом спросила:
– Как тебе это удалось?
– Дело в том, что Томас Уинстон страдает болезненной забывчивостью, а я просто немного освежил его память. После чего он внезапно вспомнил, что часы сэра Джона Уинстона на самом деле находятся у его камердинера, и пообещал аннулировать долг Джареда.
– Боже, какой ты замечательный, – выдохнула она. После возвращения Кэтрин прошло всего несколько часов, а Маркус уже знает все ее тайны. И главное, он ими абсолютно не шокирован.
Маркус улыбнулся в ответ.
– Ты тоже замечательная, моя очаровательная взломщица. Власти и понятия не имеют, кто совершил кражу, и я постараюсь устроить так, чтобы они этого никогда не узнали. – Он поцеловал Кэт в макушку, и девушку захлестнула волна горячей нежности к нему, такому дорогому, единственному.
Каждой частичкой своего существа Кэт ощущала, что Маркус всегда будет оберегать и защищать ее.
– Мне тоже нужно сообщить тебе нечто важное, – он ласково погладил ее по руке. – Я никогда и никому об этом не рассказывал, но мне бы не хотелось, чтобы у нас остались хоть какие-то секреты друг от друга.
Кэт смотрела на него, затаив дыхание.
– Вор с площади Робинсон – это я. Ну или, по крайней мере, я – первый человек, назвавшийся этим именем.
Рот Кэтрин непроизвольно открылся.
– Чтобы скрыть эту тайну, я отправился в армию. Точнее, меня отослали в армию. Этим делом занимался Гиллис. По поручению моего отца. – Маркус поморщился. – Против меня не имелось никаких улик, но это не приняли во внимание. Гиллис встретился с Дагвудом.
Потрясенная Кэтрин попыталась осмыслить услышанное.
– С королевским дознавателем?
– Тогда он еще не занимал эту должность.
– О Боже мой! – Кэт еле сдерживала охватившее ее возбуждение. – Сегодня он приходил, чтобы арестовать тебя! Он считает, что это ты ограбил Каддихорнов! – Она чуть ли не плакала. – Я немедленно дам показания и во всем сознаюсь! Это моя вина, Маркус! И я не допущу, чтобы тебя повесили!
– Успокойся, Кэт, – Маркус обнял ее за плечи и притянул к себе. – Никто не будет повешен, и я в том числе.
Кэтрин дрожала от ужаса.
– Что я наделала… Что я наделала?
– Ты решилась на глупейший поступок – совершила ограбление, вот что ты сделала. Но я клянусь, что ни одна живая душа об этом никогда не узнает.
– А как же ты? – закричала она.
– Дагвуду известно, что это не моих рук дело. Меня ведь тогда не было в Лондоне, помнишь? А ворошить мое прошлое он не станет.
Плечи Кэтрин дрогнули, она ощутила облегчение и немного расслабилась.
– Тогда все хорошо. Благодарение небу.
– Но ты должна мне обо всем рассказать, Кэт. Я умираю от любопытства.
Эта просьба сильно смутила ее. Она искоса взглянула на Маркуса, не понимая, шутит он или нет.
– Пожалуйста, – повторил он, – расскажи мне, как ты ограбила Каддихорнов.
Кэтрин пожала плечами:
– Ну, я просто следовала твоим советам. Книга, то есть твой дневник, он потрясающий.
Маркус самодовольно ухмыльнулся.
– Откуда ты узнал про эти особые узлы? Ну, про те, когда веревка, разматываясь, скользит свободно, но при этом надежно закреплена? – Кэт подняла руку и жестами показала, что она имеет в виду.
Маркус понимающе кивнул:
– Этому меня научил отец.
Кэтрин широко раскрыла глаза, неожиданно она поняла, из-за чего поругались Маркус и директор Данн.
– Гиллис уладил все проблемы с Дагвудом, хотя ты возражал против этого! Ведь это он, а не ты был его клиентом. Боже! Отец не посчитался с твоим мнением, да? Так вот почему ты так на него рассердился!
Маркус перестал улыбаться.
– Я уже давно злился на него совершенно по иному поводу, Кэт. Злился очень долго, а это просто стало последней каплей.
– Не могу поверить, что директор Данн мог выдать твою тайну, – пробормотала она, кусая губы. – Это ужасно!
– Вовсе не так ужасно, как кажется.
Кэт с изумлением посмотрела на него:
– Ты защищаешь отца?
– Теперь я начал понимать, почему он так поступил. Он хотел, чтобы я навсегда перестал заниматься воровством. Он лишил меня всех возможностей, но, с другой стороны, он спас меня от судебного преследования. И я отправился на войну. Это было мудрое решение.
– И он с самого начала знал, чем ты занимаешься?
– Нет, конечно нет. Он нашел мой дневник, когда в Андерсен-холл начали поступать анонимные пожертвования. И несмотря ни на что, я уверен: отец отдал должное тому причудливому способу, которым я перераспределял богатства между состоятельными подонками и незаслуженно обделенными людьми. Ведь, если ты заметила, моими жертвами становились исключительно отъявленные скупердяи. Впрочем, у моего отца всегда были своеобразные понятия о правосудии.
– Но представители власти…
– Отец знал о Дагвуде нечто такое, что им, в конце концов, пришлось прийти к взаимовыгодному соглашению.
– Неужели добродетельный Урия Данн мог кого-то шантажировать? – Открытия следовали одно за другим! Потрясенная до глубины души, Кэт покачала головой. – Так вот почему, когда ты уехал в армию, Вор с площади Робинсон исчез.
– Ну да. И не появлялся до прошлой ночи.
– Поразительно! – она снова покачала головой. – Но я не могу понять, зачем директор Данн распорядился, чтобы в кладовке навели порядок. Ведь он знал, что там спрятан дневник. – Кэтрин прижала ладонь к глазам, вспоминая. – Дневник был спрятан в тайнике, однако доски, которыми он был заколочен, так сильно прогнили, что я случайно… – девушка отчетливо вспомнила все подробности того дня. – Но мне никак не удавалось сообщить ему о своей находке.