Читать интересную книгу «Watch You Bleed»: Сага о Guns N’ Roses - Стивен Дэвис

В милой композиции Даффа о любви «So Fine» Эксл поет с Даффом вместе. Ближе к середине песня превращается в рок-н-ролл, и Слэш играет свое типичное соло, навеянное первой мелодией. (Дафф посвятил «So Fine» памяти Джонни Тандерса, гитариста New York Dolls, недавно погибшего от передозировки в Новом Орлеане.)

«Estranged» Эксл Роуз называл третьей частью трилогии, которая начинается с «Don't Cry» и находит продолжение в «November Rain». «Estranged» демонстрирует настоящие чувства с лучшей гитарной мелодией за всю карьеру Слэша и стенаниями о пустоте и душевных муках, которые следуют за разрывом между страстными любовниками. Фортепиано вторит блюзу Эксла: «Стар сердцем, но мне только двадцать восемь», — и глубокой тоске по отношениям, которые умерли. Эра закончилась. Свирепый крикун с «Appetite» превратился в плачущего ребенка, брошенного девушкой и матерью. Некоторые фанаты воспринимали такой поворот как свидетельство чувственности Эксла Роуза, но многим он казался неинтересным. Два последних припева выглядят основанными на концовке «Stairway to Heaven», элегии о почти мифической любви, которая ушла и никогда не вернется.

«You Could Be Mine» изначально была написана Иззи и Экслом для «Appetite», но не вошла в альбом. Guns переписали ее с Мэттом Сорумом, и теперь она стала первым синглом с «Use Your Illusion» (продавшимся двумя миллионами экземпляров в первый месяц) и одной из худших песен альбома. Сорум и Слэш долго трудились над треком, и от ощутимой злобы в вокале Эксла становится страшно. А будь вы его девушкой, пристрастившейся к кокаину, вам было бы еще страшнее.

Новый текст для второй, и очень непохожей, версии «Don't Cry» гораздо мрачнее оригинального. Первая версия с «Illusion I» успокаивает и дарит надежду, но альтернативная «Don't Cry» в конце «Illusion II» гораздо более злая и язвительная. Печально, что романтические иллюзии и светлые чувства юноши переросли в бессонные ночи и кошмары увядающей рок-звезды. Фанаты это заметили. В воздухе витало предчувствие распада. Пафос молодой группы перестал быть уместным и вышел на первый план.

Когда Иззи Стрэдлин получил первый пробный экземпляр «Use Your Illusion II», он думал, что запись заканчивается переписанной «Don't Cry», одной из первых песен, над которой они работали вместе с Экслом. В таком виде он подписывал альбом в июле.

Но нет.

Теперь к «Illusion II» был добавлен авангардный рэп-рок-трек Эксла «Му World». По ритму напоминающая белую версию песен современных рэперов Западного побережья — NWA, Easy Е и Тупака Шакура, — «Му World» является водоворотом извращений, непонятного треска и женских оргазмов (восстановленных с секс-кассет «Appetite», записанных Майком Клинком четыре года назад). Иззи видел этот трек впервые.

Иззи: «Я послушал его и подумал: „Что за хрень?"»

Психологические граффити

Конец сентября 1991-го. Появились обзоры «Use Your Illusion», и впечатления критиков оказались смешанными. Но это не имело значения. «Illusion II» дебютировал в американских чартах на первом месте, а второе занимал «Illusion I». Критики сразу же обратили внимание, что на новой записи Guns нет ни одного захватывающего мультинационального гимна вроде «Welcome to the Jungle» или «Sweet Child o' Mine». Ни одна из баллад даже близко не стояла с «Patience». Новый ударник превратил Guns N' Roses из панк-метала в хард-рок. Музыкальная пресса, которая побаивалась диких участников группы, описывала альбомы «Illusion» как провокационные, зажигательные и «иногда откровенно абсурдные» («Rolling Stone»). «L. A. Weekly» назвал «Illusion» «надменным, основанным на самоуверенной злобе и пугающем смятении». Многие фанаты Guns, которым пришлось провести за прослушиванием вдвое больше времени, чем в случае обычного релиза, были разочарованы новой музыкой. Отойдя от развратного панк-рока и уличного рок-н-рол-ла и сфокусировавшись на зрелых эмоциях, Guns ждали от своих фанатов слишком многого. И фанаты отвечали в своей манере. «Appetite for Destruction» к этому моменту разошелся тиражом в четырнадцать миллионов экземпляров. Два альбома «Use Your Illusion» в первые пару месяцев продались в количестве около семи миллионов каждый, гораздо меньше, чем ожидали в «Geffen Records».

Горькая правда заключалась в том, что никому не понравились спорные, неприятные альбомы «Illusion». Для многих фанатов Guns этого было слишком много — и слишком поздно. Nirvana и Pearl Jam пели о тех же эмоциях, но без незрелой злобы и безумной горечи текстов Эксла.

Прежде чем прекратить давать интервью, Эксл Роуз пытался объяснить, что группа и не собиралась воссоздавать энергетику хайр-метала 1986-го: «Самые важные песни на альбоме — те, что играются на клавишах, баллады, поскольку раньше мы не пытались делать что-то подобное. Красивая музыка — вот что действительно заставляет меня чувствовать себя артистом. Гораздо сложнее говорить о серьезных эмоциях, пытаться описать их как можно лучше, чем сочинить слезливую балладу, которая будет хорошо продаваться».

Для видео «Don't Cry», которое снимал новый режиссер Энди Монахан, Guns должны были играть ночью на крыше небоскреба Транс-Америка в центре Лос-Анджелеса. Здание охранялось, были наняты вертолет и съемочная группа, выделен изрядный бюджет. Перед съемкой Иззи Стрэдлин прислал Guns N' Roses и их менеджменту официальное письмо. Он сообщал, что не собирается сниматься в видеоролике, который он считал глупым и безумно дорогим возвеличиванием себя. Также он ставил несколько условий своего участия в продолжении тура «Illusion» в январе 1992-го. К полному ужасу Эксла, Иззи объявил, что возвращается к менеджменту Алана Нивена, поскольку Даг Голдштейн действует исключительно в интересах Эксла.

Зрелищные съемки «Don't Cry» на крыше прошли без Иззи. Когда вертолет пролетает вдоль освещенной прожекторами крыши здания, камера выхватывает волосатого парня в клетчатой рубашке, поющего вместе с Экслом: это Шэннон Хун занял место Иззи на крыше. Следующие две недели Эксл отчаянно звонил Иззи, пытаясь уговорить его не уходить из группы. Эксл говорил Ким Нили: «Мы снимали „Don't Cry", и Иззи должен был присутствовать, но не пришел. Вместо этого он послал короткое, сухое письмо, в котором говорилось: „Вот мои условия, и тогда я, возможно, поеду в тур в январе". И нелепые требования, которые мы не собирались исполнять».

Эксл позвонил Иззи, и они разговаривали четыре часа. Эксл вспоминал: «Я плакал, я умолял его, я делал все возможное, чтобы он остался с группой». В то же время Эксл настаивал, что они со Слэшем устали в одиночку бегать по огромным сценам, и Иззи должен получать меньше денег, если он просто стоит столбом, пусть и круто смотрится. Их разговор закончился ничем.

Две недели спустя, в октябре, когда Эксл и Стефани Сеймур были в Нью-Йорке, модный фотограф Брюс Вебер снимал их для обложки журнала «Interview». Эксл не очень хотел этим заниматься, но Стефани Сеймур дружила с издателями, Сэнди и Питером Брандтами, и ей пообещали место на обложке журнала, если Эксл придет с ней и даст интервью. Пока шла съемка, Экслу позвонили. Он вернулся пораженный. Иззи Стрэдлин сообщил ему, что ушел из Guns N' Roses. Стефани Сеймур пыталась успокоить Эксла, и Вебер снял несколько пленок пары, где они целуются и нежно ласкают друг друга с явной любовью.

«Брюс делал снимки, — вспоминал Эксл позднее, — а я стоял и плакал. Я просто не мог поверить — друг, с которым я общался пятнадцать лет, ушел». Понадобилось какое-то время, чтобы смириться с потерей. Поначалу Эксл думал, что Иззи блефует, и произошедшее стало для него шоком. Каждые пару минут он замирал и думал про себя: «Я больше не работаю с Иззи».

Уход Иззи Стрэдлина из Guns N' Roses для Эксла Роуза стал серьезной потерей, и это разозлило его. Еще больше он разозлился, когда услышал, что Иззи пишет песни для собственного релиза. Пару недель спустя Иззи подъехал к дому Эксла на укромной горной дороге в Малибу и позвонил в интерком на закрытых стальных воротах. Эксл обматерил Иззи по связи и не дал ему войти. «Я вел себя как козел, — позже говорил Эксл. — Иззи пытался со мной поговорить… По-дружески, понимаете? А я просто прогнал его».

«Я рад, что он написал для нас все эти песни, — говорил Эксл другому журналисту, — и я рад, что он ушел. Хотите знать, что меня действительно задело? Он приехал ко мне домой как ни в чем не бывало, типа: „В чем дело, мужик?" Странно, но я каким-то образом знал, что он придет. Я буквально чувствовал, как его машина поднимается по склону, и начал одеваться. Я вышел наружу и сел, потому что не хотел пускать Иззи в дом. Я не мог вести себя с ним как с другом, после того, что он сделал. А он вел себя так, будто ни в чем не виноват. Но Иззи звонил участникам группы и пытался настроить их против меня… Он много дерьма говорил за моей спиной. Он пытался играть грубо и, уходя, навредил нам, и это реально неприятно».

На вопрос, почему Иззи ушел, Эксл ответил: «Лично я верю, что Иззи просто никогда не хотел такой популярности. У нас была ответственность, с которой он не желал связываться. Он просто не готов был работать по тем стандартам, которые мы со Слэшем для себя установили… Я с самого начала хотел добиться как можно большей популярности, а Иззи к этому совсем не стремился».