Читать интересную книгу Оливье Клеман Беседы с патриархом Афинагором - Оливье Клеман

Всего важнее то, что первоиерарх Православной Церкви столь торжественно напомнил о равном достоинстве и нерасторжимом единстве в первохристианском Риме обоих апостолов, Петра и Павла. Ибо вся история христианского Запада отмечена знаком и разделения: Римский епископ отождествлял себя тол ко с Петром, тогда как Реформация помнила, каз лось, лишь о внезапном избрании Павла и о силе его противостояния…

* * *

В этой перспективе римская встреча, происшедшая после Собора и в тот момент, когда проходил первый епископский Синод католической Церкви, позволил Православию заново осмыслить римский примат: неразрывности с неразделенной Церковью и в над жде на единство.

Патриарх, напомнив, что единство обеих Церквей осуществляется «во Христе Иисусе, Который ест Глава Церкви», призвал в свидетели «достопочтенного епископа Римского, носителя апостольской благодати и преемника сонма людей святых и мудрых, про славивших эту кафедру, первую по чести и порядку и организме многих христианских Церквей, и чья святость, мудрость и мужество в отстаивании общей веры неразделенной Церкви является нерасточимым достоянием и сокровищем для всего христианского мира». Афинагор I видит папу в центре церковного общения, а не над ним: «Мы приветствуем Ваше Святейшество и достопочтенный Синод, окружающий Вас, иерархию рассеянную по всему миру, святой клир, религиозные ордена и всех, столь дорогих нам верующих святой Римско–Католической Церкви».

В ответ, Павел VI еще более четко отмечает сопричастное видение, принеся благодарность за «глубокую радость быть всем вместе среди наших братьев епископов, на могиле первоверховного апостола, прославляющего Римскую Церковь и ее благочестивый народ, который нас окружает, разделяя нашу духовную радость и нашу молитву…» Согласно понятиям древней Церкви, Петр пребывает здесь благодаря мощам, освящающим это место и «прославляющим» его. И первый епископ является таковым лишь «вместе» с другими патриархами, «посреди» своих братьев по епископскому служению, «окруженным» народом, «соучаствующим» в его радости и молитве.

Для того, чтобы определить роль Рима, папа возвращается к формуле святого Игнатия Антиохийского, которую привел патриарх во время стамбульской встречи. «Синод епископов, — сказал Павел VI, — обеспечивает в новых формах лучшее сотрудничество Поместных Церквей с Церковью Римской, председательствующей в любви».

То, что примат находит смысл лишь во вновь обретенном братстве, доказывает и вновь открытое Римом призвание патриаршества. В своем послании от 6 октября, где Афинагор сообщает папе о своем желании посетить Рим, он называет его не только «епископом Римским» и «папой», но и «патриархом Запада». В соборе Святого Петра, средоточии церковного протокола, соблюдалось абсолютное равенство между двумя патриархами: их одинаковые троны стояли на одном и то же возвышении. Чтобы почтить «униатских» патриархов, Папа VI ввел их в изначально и преимущественно римский круг кардиналов. Кардиналу–старейшине Священной Коллегии было поручено открывать дверцу машины Афинагора I всякий раз, когда он садился в машину или выходил из нее. В Совместной Декларации папа и патриарх выражали радость по поводу того, что «их Церкви все более раскрывают друг друга как Церкви–сестры». Папа указал на послание апостола Петра Церквам «в Понте, Галатии, Каппадокии, Асии и Вифинии» (I Пет 1.1), чье предание представляет Вселенский патриарх, как на пример " отношений, которые должны связывать первую кафедру с другими патриархами. «Это послание вместе с учением и увещеванием, которые оно содержит, несет этим Церквам приветствие от Римской Церкви. Это первое свидетельство тех отношений, которые столь плодотворным образом развивались в течение последующих веков, хотя и тогда было достаточно столкновений и недоразумений». Критерий древности здесь уже служит признаком новых отношений, плодотворных, хотя и не лишенных напряженности, согласно которым сам Рим, как поместная Церковь — не дает распоряжений — но учительное наставление и увещания…

Здесь также последнее слово остается за патриархом. Касаясь роли папы в предвидении единства, он говорил о нем как о «старшем брате».

* * *

В связи с приездом патриарха новый облик Церкви, пока явленный лишь в обетовании, яснее выступам благодаря реальности Синода и присутствию народа.

Патриарх по обычаю был окружен четырьмя членами своего Синода. Папа же выразил желание, чтобы его встреча с патриархом произошла в присутствии первого епископского Синода католической Церкви, чтобы показать православным, что «древний институт Синода» не забыт и в Западной Церкви и в настоящее время восстанавливается в ней.

Таким образом, встреча двух Церквей–сестер приняла в Риме коллегиальный характер. Все синодальные епископы соучаствовали в богослужении прощения и мира, совершавшемся в соборе Святого Петра 26 октября. В тот же вечер патриарх был гостем торжественного собрания Синода. Он говорил, что испытывает «переполняющее его чувство братства», не как нечто случайное или сентиментальное, но как ощущение «истинного братства в Духе Святом». Он говорил о «бесценной жемчужине апостольского преемства, непрерывно передающегося всем нам путем наложения рук», и закончил надеждой на приход той «великой и святой минуты, когда епископы Запада и Востока, сослужащие у одного алтаря, поднимут чашу Господню, во единой Евхаристии». Видение поистине вселенского Собора, который мог бы стать последним действенным средством перед лицом некоторых формул, догматизированных в одностороннем порядке во времена разделения и ставших камнем преткновения между двумя Церквами.

Присутствие Синода соединилось с не менее традиционным участием народа. «Наибольшее впечатление и Риме, — сказал мне патриарх, — произвела на меня столь положительная и сердечная реакция верующих. Она говорит о том, что потребность в единстве глубоко укоренена в душе народа».

В соборе Святого Петра 26 октября толпа аплодирует при появлении патриарха и встречает взрывом приветствий целование мира.

В соборе Святого Павла–за–стенами, во второй половине дня состоялась встреча с римской молодежью. Силы порядка были не в состоянии сдержать толпу, устроившую патриарху невероятную овацию. Афинагор I нередко рассказывает об этом эпизоде. Мне самому привелось встретить в Фанаре группу молодых итальянцев, пораженных этой встречей и приехавших туда специально, чтобы вновь повидать мудрого старика, вернувшего христианству, как бесценную жемчужину его восточный облик.

* * *

Принципы богословского диалога, ясно сформулированные в Стамбуле, были вновь подтверждены получили более конкретные направления для своего развития.

«Общий путь» обеих Церквей, — сказал патриарх, — должен быть путем к истине, к тому, во что верили все, всегда и повсюду». Это полная цитата правила св. Викентия Леринского, на которое папа ссылался я Стамбуле. «Истинно богословский диалог, — продолжал он, — должен привести, с одной стороны — к истолкованию того, что уже было сообща пережито в Церкви, с другой — к исследованию истины в духе любви и созерцания и к выражению ее в духе служения». Совместная Декларация говорит о «верности преданиям Отцов и внушениям Духа Святого».

Что касается конкретных возможностей проведения такого диалога, то Декларация уточняет:

«Для того, чтобы плодотворные контакты между Римско–Католической и Православной Церквами могли быть подготовлены, папа и патриарх дают свое благословение и свою пастырскую поддержку всякому стремлению к сотрудничеству между католическими и православными исследователями в области изучения истории и предания Церквей, патристики, литургики и изложения Евангелия, которое отвечало бы одновременно подлинной Благой вести и потребностям современного мира. Дух, который должен вдохновлять эти усилия — дух верности истине и взаимного уважения, желает избежать злопамятства прошлого и всякого вида духовного или интеллектуального господства».

Среди начинаний, которые уже осуществляются, можно назвать работу Института Святого Григория Паламы в Милане, в котором сотрудничают некоторые из лучших греческих богословов; или работу Института экуменических исследований в Париже, где братски сотрудничают католики, протестанты и православные. Благодаря отцу Ле Гийу, директору Института, он стал излюбленным местом встречи между Востоком и Западом.

* * *

Если глубочайшей причиной раскола было некоторое умаление на Западе лица и значения Святого Духа, то, надо сказать, что сам Павел VI в своем ответе патриарху 26 октября 1967 года в римском соборе Святого Петра, сделал решительный шаг в сторону исцеления. Он признал, что слова Апокалипсиса, «Имеющий уши да слышит, что Дух говорит Церквам», глубоко потрясли его в Смирне и в Эфесе.