День выдался на редкость теплый для марта, и Аннабель полной грудью вдыхала ароматы весны.
Девушка любила эти скалистые горы и плодородные долины, они стали частью ее сердца, и она гнала мысль о том, что война может разрушить земли Шенандоа.
Она наблюдала как краснохвостый ястреб описывал в голубом небе круги, поднимаясь все выше и выше, пока не превратился в черную точку, а потом, вдруг расправив крылья, полетел на юг. Вокруг было так тихо, что Аннабель слышала биение собственного сердца.
* * *
– Дьявол, знай мы, что Грант ехал в этом поезде, смогли бы за один день положить конец проклятой войне, – произнес Джон Дешилдс.
Ройс посмотрел на боевого товарища из-под полей шляпы, скрывающих лицо. Последние два дня он думал о том же. Успех их вылазки мерк по сравнению с упущенной возможностью. Пока они преследовали небольшой отряд северян по железной дороге, специальный неохраняемый поезд, везущий Гранта из Вашингтона, исчез из их поля зрения. Если бы они прибыли на станцию несколькими минутами раньше… И если бы были немного дальновиднее…
Теперь Грант уже был в армии Мида, расположившейся на берегу реки Рапидан, в то время как Шерман со своими войсками направлялся в сторону Джорджии. Ход войны полностью изменился. Линкольн обрел опытных генералов, а южанам оставалось лишь просить пощады. Победить в войне они могли только в том случае, если Линкольн проиграет на следующих выборах, потому что будет сражаться до конца, а Макклеллан потребует мира.
Они почти уже достигли горы Хоуп, и Ройс переключился на более приятные мысли. Об Аннабель. Никогда еще земля не казалась ему такой жесткой и холодной, как во время этого рейда, когда он в одиночестве устраивался на ночлег, вспоминая ночь, проведенную с женой, ее нежное тело и светящиеся счастьем глаза.
Ройс улыбнулся в предвкушении, но вскоре всадники перевалили последнюю вершину, и улыбка померкла.
– Черт возьми, – пробормотал он, увидев сушившееся на веревке белье. – Я же приказал этой женщине быть осторожной.
– Вот уж не думал, что придет день, когда над Ройсом Кинкейдом возьмет верх такая миниатюрная женщина, – весело произнес Джон Дешилдс.
Ройса так и подмывало ударить Джона, чтобы от его веселости не осталось и следа, но он решил выместить свой гнев на жене. Ведь он наказывал Сэвиджу присматривать за Аннабель. Но вместо этого он приладил веревку для просушки белья. Жены Кинкейдов никогда не занимались стиркой.
А его жена получала от этого удовольствие.
Ройс с трудом сдержал улыбку, когда они подъехали ближе: из дома появился Сэвидж с жестяным корытом в руках, а мгновение спустя из-под хлопающих на ветру простыней вынырнула Аннабель. Веревка была натянута высоко, и ей пришлось встать на два ящика из-под печенья, чтобы дотянуться до нее. Она спрыгнула на землю, передвинула ящики, а потом вновь взобралась на них. Сэвидж протянул ей простыню. Дешилдс уже смеялся в открытую.
– Старина Джефф просто обязан повысить в звании нашего маленького сержанта в юбке, – сказал Джон. – Она даже Сэвиджа уговорила заняться стиркой. Только представь, что было бы с армией под ее командованием.
– Когда я проведу с ней ночь, она даже ходить не сможет, не то что командовать армией, – пробормотал в ответ Ройс.
Он жестом потребовал тишины, и всадники перестали хихикать. Они подъехали к дому так же тихо, как подъезжали к лагерю северян под покровом ночи.
Но, несмотря на это, Сэвидж все же заметил их. Ройс качнул головой, и Сэвидж повиновался молчаливой команде, ни слова не сказав Аннабель. Она же тем временем сражалась с ветром, пытаясь повесить влажную простыню на веревку. Наконец ей это удалось, и она закрепила ткань прищепками.
Ветер подхватил концы простыни, обмотал вокруг Аннабель, и она, покачнувшись, схватилась руками за веревку. Ящики выскользнули из-под ног, и она упала, подняв фонтан грязных брызг. Сердце Ройса замерло, и он рванулся вперед.
Аннабель подняла голову. Она спокойно сидела на холодной грязной земле, тяжело дыша и не сводя глаз с подъезжающего к ней Ройса. Он спешился, прежде чем конь успел остановиться.
– Черт возьми, Аннабель! Ты ушиблась?
Она посмотрела на него своими бездонными карими глазами и поднялась на ноги. Сердце Ройса вновь бешено забилось. Девушка была покрыта грязью с головы до ног. Мало того, эта окаянная женщина стояла в одних чулках. Ройс готов был ее убить.
Рукавом платья она отерла со щеки грязь.
– Ты дома! – На ее разрумянившемся лице засияла широкая улыбка.
Ройсу захотелось подхватить ее на руки и прижать к себе так крепко, чтобы она запросила пощады, но он вспомнил, что злится. Она не должна подвергать свое здоровье опасности и пугать его.
– Как заставить тебя слушаться? – спросил Ройс, отчаянно пытаясь изобразить гнев.
Но очевидно, ему это не удалось, потому что улыбка по-прежнему сияла на лице Аннабель.
– Святые небеса, ты снова дома! – повторила она.
Казалось, солнце засветило ярче, а ветер стал ласковее. Но дело было вовсе не в солнце и не в ветре. А в его мокрой, облепленной грязью жене, бросившейся в его объятия.
– Я люблю тебя, – сказала она.
Или ему показалось? Он покрыл ее поцелуями и обнял так крепко, что ей стало нечем дышать.
Скорее бы закончилась война, чтобы они никогда не расставались.
Глава 27
Грянул гром, и Аякс испуганно заржал. Ройс сжал бедра, направляя коня, и зарядил последний револьвер последним патроном. Жеребец, проверенный во многих сражениях, вел себя как-то странно.
Ройс не верил в предчувствия перед сражением, однако с самого утра его мучило беспокойство. Даже щелчки револьверных барабанов звучали как-то зловеще.
Ройс поскакал на встречу со своими военачальниками, намереваясь сообщить им, чтобы в случае необходимости принимали решения самостоятельно. Последние две недели он разгонял войска Сигела по всей территории между Уинчестером, Западной Виргинией и Мэрилендом, не давая им ни минуты покоя.
Сегодня перед ними стояла очень ответственная задача. Брекинридж находился под Нью-Маркетом, небольшим городком, расположенным на полпути к долине, и их войскам, численностью в пять сотен человек, предстояло сразиться с армией северян, насчитывающей не менее тысячи бойцов.
Ройсу потребовалось всего несколько минут, чтобы объехать все подразделения. Дешилдс и Сэвидж поведут половину бойцов и присоединятся к Брекинриджу. Ройс возглавит остальных, расположившихся в Вэлли-Пайк, и расставит их глубоко в тылу врага, чтобы не позволить янки соединиться с подступающей армией Сигела.
Этот бой был решающим, хотя и не столь кровопролитным, как битва у окружного суда Спотсильвании. Если южане выиграют его, то завладеют запасами продовольствия янки, и армия Ли будет голодать до тех пор, пока не сдастся.