Несмотря на благоприятные условия, в Чили не наблюдалось никакого прогресса, что объясняется процветавшей в ту пору запретительной политикой. Страна, производившая столько продовольствия, что могла бы без труда прокормить половину Европы, столько шерсти, что ее хватило бы на все мануфактуры Франции и Англии, столько мяса, что его можно было превращать в солонину, не вела никакой торговли. В то же время привозные товары облагались чрезмерно высокими пошлинами. Поэтому жизнь была исключительно дорога. Среднего класса, того, что теперь называют буржуазией, в Чили не существовало. Население, как показывает приводимый ниже отрывок, делилось на две категории, богатых и бедных:
«Женский наряд составляла плиссированная юбка из старинной золотой или серебряной парчи, изготовлявшейся когда-то в Лионе. Эти юбки, хранившиеся для особо торжественных случаев, являлись, подобно бриллиантам, фамильными ценностями и переходили от бабушек к внучкам. Впрочем, такими нарядами обладало лишь незначительное меньшинство граждан; у остальных вообще не было приличной одежды».
Мы не последуем за Лаперузом в описании подробностей оказанного ему восторженного приема и не будем останавливаться на балах и туалетах, которые, впрочем, не заставили его забыть о цели путешествия. До сих пор экспедиция побывала в местах, много раз посещавшихся европейскими моряками. Пора было двигаться в менее исследованные края. 15 марта корабли снялись с якоря и 9 апреля, после спокойного плавания, вошли в бухту Кука на острове Пасхи.
Лаперуз утверждает, что Ходжес, художник, сопровождавший знаменитого английского мореплавателя, очень плохо передал внешность островитян. Лица у них большей частью приятны, но нельзя сказать, чтобы они отличались чем-либо особенным.
Не только в этом отношении французский путешественник разошелся во мнениях с капитаном Куком. Он считал, что знаменитые статуи, очень интересные зарисовки которых сделал один из его художников, могли быть созданы жившим в то время на острове народом. Численность населения острова Лаперуз определил в две тысячи человек. Ему казалось также, что полное отсутствие деревьев, а вследствие этого озер и ручьев, объяснялось неумеренным истреблением лесов древними жителями. Во время стоянки не произошло никаких неприятных событий. Правда, кражи случались часто; но французы, не предполагавшие оставаться на острове дольше одного дня, сочли излишней попытку внушить туземцам более ясное представление о праве собственности.
Покинув 10 апреля остров Пасхи, Лаперуз двигался почти тем же путем, по какому шел Кук в 1777 году, направляясь от Таити к берегам Америки, но его курс пролегал на сто лье западнее. Лаперуз льстил себя надеждой, что ему удастся совершить какое-нибудь открытие в этой малоисследованной части Тихого океана, и пообещал награду тому матросу, кто первый увидит землю.
Двадцать девятого мая «Буссоль» и «Астролябия» достигли Гавайских островов.
Здесь хронометры оказали большую услугу, дав Лаперузу возможность внести исправления в координаты различных пунктов. Прибыв на Гавайские острова, он обнаружил разницу в целых пять градусов между указанной на картах долготой и полученной путем наблюдения. Если бы не хронометры, он решил бы, что архипелаг расположен на пять градусов восточнее. Этим объясняются ошибки испанских мореплавателей — Менданьи, Кироса и других, показавших на своих картах открытые ими острова слишком близко от берегов Америки. Лаперуз пришел также к выводу, что архипелага, фигурировавшего в испанских источниках под тремя разными названиями — Меса, Махос и Дисграсьяда, на самом деле не существует. По-видимому, этот архипелаг следует считать не чем иным, как Гавайскими островами; в подтверждение такого мнения Лаперуз приводит еще один довод: «Меса» по-испански означает стол, а капитан Кинг сравнивает гору Мауна-Лоа с плато (table-land[160]). Впрочем, он не ограничился лишь рассуждениями, а некоторое время крейсировал в районе, где якобы должен был находиться этот архипелаг, и не обнаружил ни малейших признаков какой-нибудь земли.
«Остров Мауи, — пишет Лаперуз, — представляет восхитительное зрелище… Мы видели поток, низвергавшийся водопадами с горных вершин и впадавший в море, орошая по пути туземные поселения; их было так много, что могло показаться, будто на три-четыре лье тянется одна деревня. Все хижины стояли на берегу моря, а горы подступали к нему так близко, что обитаемая полоса земли имела, по моему мнению, в ширину не больше полулье. Нужно быть моряком и, подобно нам, ограничиваться в этом жарком климате одной бутылкой воды на день, чтобы понять, какое чувство мы испытали. Деревья, покрывавшие вершины гор, зелень, бананы, росшие вокруг селений, — все неизъяснимо нас пленяло; но море разбивалось о берег с невероятной силой, и мы, новые Танталы, были обречены лишь пожирать глазами то, чего не могли достигнуть».
Едва фрегаты стали на якорь, как их окружили пироги с туземцами, которые привезли свиней, сладкий картофель, бананы, таро и т. д. Они торговали очень ловко и особенно ценили куски старых железных обручей. Знакомство туземцев с железом, применявшимся ими еще до прибытия Кука, служит новым доказательством того, что эти племена когда-то вступали в сношения с испанцами, по-видимому открывшими Гавайские острова.
Лаперуза приняли очень сердечно, хотя он и счел необходимым окружить себя сильной охраной. Несмотря на то что французы первые пристали к острову Мауи, Лаперуз не нашел нужным вступить во владение им.
«Этот обычай европейцев, — пишет он, — является полной нелепостью. Философы должны, конечно, лишь вздыхать при виде того, как люди только потому, что они обладают пушками и штыками, совершенно не считаются с шестьюдесятью тысячами себе подобных и, не уважая самых священных прав, рассматривают в качестве объекта для захвата землю, орошенную потом аборигенов и в течение столетий принимавшую в свое лоно их умерших предков».
Лаперуз не сообщает никаких подробностей о населении Гавайских островов. Он провел там всего несколько часов, между тем как англичане прожили четыре месяца. Поэтому он совершенно справедливо отсылает к отчету капитана Кука.
За время короткой стоянки французы успели приобрести свыше ста свиней, циновки, плоды, пирогу с балансиром, поделки из перьев и раковин, красивые шлемы, украшенные красными перьями.
Инструкции, полученные Лаперузом при отплытии, предписывали ему исследовать побережье Америки, часть которого до горы Святого Ильи (за исключением залива Нутка) была лишь усмотрена капитаном Куком.