— Урок, помню, — хихикнула, когда ладонью бессовестно скользнул между моих ног, губами вычерчивая влажную дорожку по животу, но в направлении, куда пальцами уже добрался.
Это было дико… и странно. После умопомрачительной, изматывающей ночи секса, в который раз загореться от желания.
Организм ведь не вечен, как и силы не беспредельны, но Рома легко ломал эти убеждения мягкими поцелуями, короткими прикосновениями, тем самым… голодным, многообещающим взглядом, от которого я то горела, то замерзала, то истекла, то истлевала… Я опять хотела и вновь была готова!
Душ принять одной не получилось. Я всё к себе порывалась убежать, да Рома меня за талию поймал, ловко, словно ничего не весила, через плечо перекинул, и не обращая внимания на мой визг и смех, ну и конечно, просьбы поставить меня на пол, уволок в ванную комнату.
Пока смущал походом в туалет, я спряталась в душевой, но уединение было нарушено, когда ко мне вторгся сексуально-озабоченный не-мой-босс и опять в несколько оглаживаний, жарких поцелуев и совершенно неприличных пожеланий, которые озвучил тем самым бархатным голосом, от которого по коже мурашки носились и я плавилась, точно масло на сковороде, я безропотно отдалась… у мутно-прозрачной стеночки кабинки.
— Чёрт! Чёрт!.. — уже носилась по своему номеру, куда всё же добралась с позволения Ромы, хотя первые попытки уйти заканчивались очередным сексом на столе/у стены/на тумбочке.
Это напоминало сдвиг малолеток на сексуальной почве обострённый обоюдной химической реакцией друг на друга. И смех, и грех, но чёрт возьми, я никогда и никого ТАК не хотела. Да и не вспыхивала никогда ТАК быстро. Что такое секс? Ну… обязанность. Ну два-три, максимум четыре раза в неделю.
А тут не просто два-три-четыре раза за ночь, а так долго, так по-разному. Мы уставали, выдыхались, падали в изнеможении, лежа в объятиях друг друга и отдыхали. Засыпали, просыпались и продолжали. Я должна была пережить это раньше. Должна была знать, что такое любить друг друга не прекращая, не останавливаясь часами. Но в итоге краснела, как невинная девочка и ужасно радовалась, что Рома — первый. Первый во многом, ох, чертовски во многом!
Убежать получилось, когда телефоны включили и тотчас посыпались уведомления об СМС и звонках как на его айфон, так и на мой мобильный. Пока Кирсанов занимался разбором входящих и непринятых, я торопливо чмокнула его в щёкугубы:
— Всё, побежала. Встретимся внизу, — и выскочила за дверь. Запоздало вспомнив, что так и не узнала, что мне было нужно, а лучшего момента может не найтись, мы всё же одни, быстро заглянула в номер:
— Ром?
— А? — отстранённо оторвался от экрана айфона Кирсанов.
— А Вадим в курсе, что вас слили?
— Конечно, — кивнул задумчиво. — Не волнуйся, я ему сказал, что это не ты…
— Я не о том, — мотнула головой. Зато теперь стало понятно почему второй Игоревич не удивился моему появлению. — Он знает, что вы успели переделать проект и изменить концепцию?
— Я ВСЕМ велел об этом молчать! — строго на меня посмотрел Кирсанов. — Ты же понимаешь, что и тебя это касается?
— Конечно, — заверила с лёгкой обидой, что Рома опять меня глупой посчитал. — Просто хотела понять, что он тут делает…
— Отдыхает! Напросился с нами. Он не занимается такими делами как мы. Только расширением клиентской базы и связью с общественностью ровно по тем направлениям, которые ему задаю.
— Значит, внутренняя каша его не касается? — уточнила уже в мыслях.
— Да. А почему ты спрашиваешь? — ещё сильнее нахмурился Ромка.
— Да так, — легкомысленно дёрнула плечом. — Всё, теперь я точно убежала! — опять скрылась за дверью. Быстро включила телефон, жадно глазами пробегаясь по списку непринятых звонков и смс.
Меня только Сэм искал. И конечно же я ему набрала:
— Да, Сэм, — ворвалась к себе в номер, и спешно стянула вчерашнее платье. Швырнула по нетронутую постель, и ступила к шкафу.
— Где тебя черти носят? — возмутился Польски.
— Выбирай, — хохотнула, не скрывая счастья в голосе и уже в шкафу вешалки с нарядами перебирая на предмет “чтобы надеть!” — Могу солгать или промолчать…
Пауза была короткой:
— У-у-у, детка, — протянул восторженно Сэм, — да ты даже через мобильную связь светишься. СЕКС был! — заключил убийственной логикой. — И судя по голосу, это было охренеть-не-встать… — задумчивая пауза и смешок:
— Зато теперь понятно, почему не мог дозвониться. Короч, — тараторил привычной манерой, — я внизу. Завтрак ждёт. Я жду. Есть что перетереть! — заговорщически.
— Н-да, подождёшь минут пятнадцать?
— Время пошло!
Я с довольной улыбкой откинула телефон, не желая больше думать о таких прозаических вещах, как расследования. В моём розовом эротическом мире попросту не существовало таких глупостей, как работазлые людиВадимМакссливы и всё остальное.
Забежала в ванну, в третий раз за утро залезла под душ, чтобы окончательно взбодриться, и стала приводить себя в порядок.
Щедро намазала покрасневшее от поцелуев лицо увлажняющим кремом, разодрала свалявшиеся от тасканий по подушке кудри, чуть не со слезами отчаяния замазала тоналкой следы укусов-засосов на шее и оценила видок. Бешеный… мягко говоря. И взгляд, и щёки, всё выдаёт “охренительный секс”.
“Чёрт-чёрт-чёрт! Рома! Ну что за чёрт?! Можно было как-то поаккуратнее!”
И улыбнулась придурковато-счастливо. На самом-то деле, конечно, нельзя. Как-будто я вела себя лучше. Решилась на все безумства, о которых раньше даже подумать не могла. Даже на то, о чём раньше говорила только очень тихо и очень шёпотом.
Не найдя резинок для волос, перетряхнула всю косметичку, и с удивлением извлекла с самого дна упаковку противозачаточных.
“Пила или не пила?”
Посчитала количество, сходилось на том, что вчера, как послушная девочка таблетку пила, хотя такого быть ну точно не могло…
Странное чувство, дежавю одолело. Я будто бы эти самые, привычные мне таблетки видела впервые.
Может утром хапнула, зная что вечером не вернусь?
И так и эдак прикинула про себя, пожала плечами и выпила очередную.
Мда, после такой ночи можно запросто пить три, чтобы наверняка!
Хихикнула про себя, закинула пачку в косметичку и побежала одеваться.
* * *
На завтраке толпы, естественно, не было. Я опоздала. Но Польски меня дождался. Впрочем, как и Кирсанов. Он, сидя за столиком для четверых, неспешно попивал чай и что-то изучал в телефоне.
— Я уж думал тебя потерял, — на миг поднял на меня глаза Рома и опять уткнулся в айфон.
Я покосилась на приятеля, который красноречиво таращился на нас и ждал меня.
— Не поверите, — придала голосу шутливого официоза. — Шеф так работой нагрузил, еле справилась!
Кирсанов улыбнулся, глянул на меня бегло-оценивающе:
— Это только начало, — прозвучало многозначительно, а я как малолетка на первом свидании краской задалась и предательским жаром в теле, уже предвкушая те сладкие “продолжения”.
— Надеюсь, — всё же отозвалась. — А то, язык у вас слабоват…
Кирсанов ТАК на меня посмотрел, что я едва свой не проглотила, запоздало осознав, как двусмысленно прозвучало.
— Нарвётесь, Кристина Анджеевна и я докажу, что я ещё тот полиглот.
— Не сомневаюсь, — улыбку уже скрыть не могла. Рома простил мою шалость:
— Одета по типу, чтобы такое надеть, чтобы подольше снимать?
— Утро выдалось холодное, — брякнула, переступив с ноги на ногу и стискивая клатч перед собой обеими руками. — Ты не против, если я сяду к Польски? — виновато поинтересовалась.
Ого, удосужилась более внимательного взгляда Кирсанова. Он хмуро меня ощупал глазами, покосился на сияющего Сэма и с неудовольствием покачал головой:
— Не против, мне всё равно нужно кое-какие моменты уладить!
— Тогда, — чуть потопталась рядом, не зная, как вести себя после случившегося и сказанного, но благоразумие орало, держаться нейтрально, что и сделала: