Читать интересную книгу Стихотворения - Николай Языков

САМПСОН

(А. С. Хомякову)

                    На праздник стеклися в божницу Дагона                    Народ и князья филистимской земли,                    Себе на потеху — они и Сампсона                      В оковах туда привели,

                    И шумно ликуют. Душа в нем уныла,                    Он думает думу: давно ли жила,                    Кипела в нем дивная, страшная сила                      Израиля честь и хвала!

                    Давно ли, дрожа и бледнея, толпами                    Враги перед ним повертались во прах,                    И львиную пасть раздирал он руками,                      Ворота носил на плечах!

                    Его соблазнили Далиды прекрасной                    Коварные ласки, сверканье очей,                    И пышное лоно, и звук любострастной                      Пленительных, женских речей;

                    В объятиях неги его усыпила                    Далида и кудри остригла, ему:                    Зане в них была его дивная сила,                      Какой не дано никому!

                    И бога забыл он, и падшего взяли                    Сампсона враги, и лишился очей,                    И грозные руки ему заковали                      В медяную тяжесть цепей.

                    Жестоко поруган и презрен, томился                    В темнице, и мельницу двигал Сампсон;                    Но выросли кудри его, — но смирился,                      И богу покаялся он.

                    На праздник Дагона его из темницы                    Враги привели, — и потеха он им!                    И старый, и малый, и жены-блудницы                      Ликуя, смеются над ним.

                    Безумные! бросьте свое ликованье!                    Не смейтесь, смотрите, душа в нем кипит:                    Несносно ему от врагов поруганье,                      Он гибельно вам отомстит!

                    Незрячие очи он к небу возводит,                    И зыблется грудь его, гневом полна;                    Он слышит: бывалая сила в нем бродит,                      Могучи его рамена.

                    "О, дай мне погибнуть с моими врагами!                    Внемли, о мой боже, последней мольбе                    Сампсона!" — И крепко схватил он руками                      Столбы и позвал их к себе.

                    И вдруг оглянулись враги на Сампсона,                    И страхом и трепетом обдало их,                    И пала божница… и праздник Дагона                      Под грудой развалин утих…

СТИХИ НА ОБЪЯВЛЕНИЕ ПАМЯТНИКА ИСТОРИОГРАФУ Н.М. КАРАМЗИНУ

(Посвящаются А. И. Тургеневу)

                   Он памятник себе воздвиг чудесный, вечный,                        Достойный праведных похвал,                   И краше, чем кумир иль столб каменосечный,                        И тверже, чем литой металл!                   Тот славный памятник, отчизну украшая.                        О нем потомству говорит                   И будет говорить, покуда Русь святая                        Самой себе не изменит!                   Покуда внятны ей родимые преданья                        Давно скончавшихся веков                   Про светлые дела, про лютые страданья,                        Про жизнь и веру праотцов;                   Покуда наш язык, могучий и прекрасной,                        Их вещий, их заветный глас,                   Певучий и живой, звучит нам сладкогласно,                        И есть отечество у нас!                   Любя отечество душою просвещенной,                        И славу русскую любя,                   Труду высокому обрек он неизменно                        Все дни свои, всего себя;                   И полон им одним и с ним позабывая                        Призыв блистательных честей,                   И множество сует, какими жизнь мирская                        Манит к себе, влечет людей                   В свои объятия, и силу, и отвагу,                        И жажду чистого труда,                   И пылкую любовь к отечеству и благу,                        Мертвит и душит навсегда,                   В тиши работал он, почтенный собеседник                        Простосердечной старины,                   И ей сочувствуя, и правды проповедник,                       И не наемник новизны!                   Сказанья праотцов судил он нелукаво,                       Он прямодушно понимал                   Родную нашу Русь, — и совершил со славой                       Великий подвиг: написал                   Для нас он книгу книг: — и ясною картиной                       В ней обновилась старина.                   Вот первые князья с варяжскою дружиной,                        И веют наши знамена                   У цареградских стен! Вот Русь преображает                        Владимир — солнце древних лет,                   И с киевских высот ей царственно сияет                        Креста животворящий свет!                   Вот Ярослав, вот век усобицы кровавой,                        Раздор и трата бодрых сил;                   Вот благодушные и смелые Мстиславы,                        И Мономах, и Даниил!                   Вот страшный божий гнев: по всей земле тревога                        И шумны полчища татар;                   Им степь широкая, как тесная дорога;                        Везде война, везде пожар,                   И русские князья с поникшими главами                        Идут в безбожную орду!                   Вот рыцарство меча с железными полками                        И их побоище на льду;                   Великий Новгород с своею бурной волей,                        И Псков, Новугороду брат;                   Москва, святитель Петр, и Куликово поле;                        Вот уничтоженный Ахмат;                   Великий Иоанн, всей Руси повелитель, —                        И вот наш Грозный, внук его,                   Трех мусульманских царств счастливый покоритель —                         И кровопийца своего!                   Неслыханный тиран, мучитель непреклонный,                        Природы ужас и позор!                   В Москве за казнью казнь; у плахи беззаконной                        Весь день мясничает топор.                   По земским городам толпа кромешных бродит,                        Нося грабеж, губя людей,                   И бешено-свиреп, сам царь ее предводит,                        Глава усердных палачей!                   И ты, в страданиях смертельных цепенея,                        Ты все кровавые дела,                   Весь дикий произвол державного злодея,                        Спокойно ты перенесла,                   Святая Русь! Но суд истории свободно                        Свой приговор ему изрек;                   Царя мучителя oн проклял всенародно                        Из рода в род, из века в век!                   Вот сын тирана, — царь-смиренник молчаливой.                        Молитва, пост и тишина,                   И отдохнул народ под властью незлобивой,                        И царству слава отдана.                   Правитель Годунов; вот сам он на престоле;                        Но тень из гроба восстает                   И гибнет царь Борис: его не любит боле,                        Его не хочет свой народ!                   Бродяга царствует, воспитанник латинства,                        Он презирает наш закон,                   В Кремле он поселил соблазны и бесчинства                        Ночных скаканий шум и звон,                   И песни буйные, и струнное гуденье…                        Но чу! Набат и грозен крик!                   И бурно в Кремль идет народное волненье…                        Долой венчанный еретик!                   Вот Шуйский, мятежи — и самозванец новый,                        Клеврет строптивых поляков;                   Вот Михаил Скопин и братья Ляпуновы!                        Вот сотня доблих чернецов,                   Противу тьмы врагов громовая твердыня.                        В Москве знамена короля…                   В плену священный Кремль… поругана святыня.                        Мужайся, Русская земля!

                   Великий подвиг свой он совершил со славой!                        О! сколько дум рождает в нас,                   И задушевных дум, текущий величаво                        Его пленительный рассказ,                   И ясный и живой, как волны голубые,                        Реки, царицы русских вод,                   Между холмов и гор, откуда он впервые                        Увидел солнечный восход!                   Он будит в нас огонь прекрасный и высокий,                        Огонь чистейший и святой,                   Уме недвижный в нас, заглохший в нас глубоко                        От жизни блудной и пустой,                   Любовь к своей земле. Нас, преданных чужбине,                        Красноречиво учит он                   Не рабствовать ее презрительной гордыне,                        Хранить в душе родной закон,                   Надежно уважать свои родные силы,                        Спасенья чаять только в них,                   В себе, — и не плевать на честные могилы                        Могучих прадедов своих!                   Бессмертен Карамзин! Его бытописанья                        Не позабудет русский мир,                   И памяти о нем не нужны струн бряцанья.                        Не нужен камень иль кумир:                   Она без них крепка в отчизне просвещенной…                        Но слава времени, когда                   И мирный гражданин, подвижник незабвенной                        На поле книжного труда,                   Венчанный славою, и гордый воевода,                        Герой счастливый на войне.                   Стоят торжественно перед лицом народа                        Уже на ровной вышине!

В. Н. АННЕНКОВОЙ