Читать интересную книгу Смех Циклопа - Бернар Вербер

Вечерние тренировочные бои становятся все более жесткими и изощренными.

Стефан Крауц навещает их и говорит:

– Хотите, покажу вам, как юмор становится политическим оружием?

138

Африканский министр приезжает во Францию с официальным визитом. Его французский коллега приглашает его на обед. Африканец восхищается великолепной виллой со множеством старинных картин и спрашивает французского министра, как тот может позволить себе такую роскошь на скромную зарплату государственного служащего.

Француз подводит африканца к окну:

– Видите автостраду?

– Да.

– Она стоила двести миллионов евро, строители выставили счет на двести десять миллионов и отдали мне разницу.

Два года спустя французский министр приезжает с официальным визитом в Африку и приходит в гости к африканскому министру.

Перед ним дворец, роскошнее которого он не видал в жизни: мраморные стены, мебель из серебра, украшения из чистого золота…

Он говорит в изумлении:

– Как же так? Два года назад вам казалось, что я веду роскошный образ жизни. Но по сравнению с вами я просто нищий…

Африканец подводит француза к окну:

– Я запомнил ваш совет и начал строительство автострады. Видите ее?

Он указывает на расстилающуюся перед ними равнину.

– Э-э… Нет, – отвечает французский министр, – Я ничего не вижу, кроме бескрайней равнины.

Африканский министр хлопает его по плечу и смеется.

– Вот так я и разбогател!

Великая Ложа Смеха.

№ 123 567

139

Наступает последний, восьмой день обучения.

Стефан Крауц считает, что Исидор и Лукреция достигли больших успехов.

Лукреция, пережив период бунта и безучастной покорности, начала со страстью учиться. Она забыла, что когда-то курила. Она полюбила вареные овощи и морковный сок. Теперь она обдумывает все, что говорит, и заканчивает свои шутки неожиданным поворотом, делая максимально эффектным последнее слово. Постоянная тренировка ума стала для нее нормой. В самой простой ее фразе таится ловушка.

Исидор тоже изменился. Он стал более легким. Он очень похудел без жирной и сладкой пищи. На его губах всегда улыбка, свидетельствующая о том, что он готов рассмеяться в любую минуту.

Он сам чувствует, что любая ситуация и любая тема вдохновляют его на создание шутки, игры слов, комической перестановки слогов.

В последний вечер Стефан Крауц впервые приглашает Исидора и Лукрецию за стол, за которым сидит десяток человек в сиреневых плащах.

Беседа с Мастерами Великой Ложи Смеха похожа на фейерверк, она полна остроумия, экспромтов, игры слов.

Исидор не испытывает никакого смущения, он шутит, слушает чужие шутки, и ему хочется, чтобы разговор продолжался бесконечно. Лукреция, забыв о грозящей им опасности, наслаждается тонким юмором собеседников.

В этот последний вечер им, в нарушение всех правил, предлагают выпить вина. Языки развязываются. Маленький лысый человечек признается, что он автор шутки про астронома, открывшего планету с надписью: «КТО ВЫ?»

– Эта шутка имела огромный успех, когда Дарий использовал ее в одном из своих скетчей, – замечает он.

Пожилая полная женщина рассказывает, что придумала серию анекдотов, начинающихся словами: «Сколько нужно…» Самый известный из них: «Сколько нужно женщин, чтобы вывернуть лампочку? Ни одной, это мужская работа».

Специалист по школьному юмору рассказывает о своих анекдотах в форме детских загадок. «Зеленый и прыгает по веткам, кто это? Жвачка в кармане Тарзана».

Лукреция отмечает про себя, что это бурлескная субкультура, которую многие недооценивают, на самом деле имеет огромное влияние на общество. Она воздействует на детей и подростков, которые запоминают школьные анекдоты на всю жизнь.

Отгоняя мысли о завтрашней дуэли, Лукреция соглашается выпить вина. Исидор решает последовать ее примеру. После долгого воздержания он смакует каждую каплю.

В последний вечер их инициации звучат веселые песни, слова которых сочинили знаменитые члены Великой Ложи Смеха – Рабле, Корнель и Бомарше.

После ужина верный своему слову Стефан Крауц ведет их вниз к массивной двери, которую Исидор и Лукреция уже пытались открыть. Их учитель достает тяжелый ключ сложной конструкции и открывает замок. Их встречает человек, похожий на Санта Клауса.

– Пропустите нас, Жак, я провожу инициацию новичков.

– Что ж, новички, так новички. Главное, помни, что новое вино в старые мехи не наливают.

Жак? Господи, да это Жак Люстик, знаменитый Капитан Игры Слов. Теперь понятно, почему он так легко выиграл. Он же член Великой Ложи Смеха. В поединке «ПЗС» никто другой и не победит. Но почему он участвовал в турнире? Наверное, это была разведка боем.

Человек разрешает им пройти и вновь углубляется в чтение «Альманаха Вермо»[17].

– Не все шутки удачны, – говорит Стефан Крауц. – На самом деле, неудачных шуток гораздо больше, чем удачных. По-настоящему смешная шутка – это всегда чудо. Посетив «галерею славы» бронзовых, серебряных и золотых шуток, вы пришли теперь в «галерею позора» шуток из грязи, глины и мусора. Мы окрестили это место «адом». Точнее, «Comico Inferno»[18].

Стефан Крауц включает свет в квадратной комнате.

– В этом помещении собраны неудачные шутки, анекдоты, не имевшие успеха. Мы их списываем и отправляем сюда. Нельзя забывать, что шутка – как вирус: едва появившись, она распространяется воздушно-капельным путем.

– Наверное, плохие шутки размножаются гораздо быстрее, чем хорошие, – замечает Исидор.

Крауц берет в руки первую попавшуюся папку и читает несколько жалких, вульгарных, откровенно неудачных анекдотов. Он показывает Исидору и Лукреции полки в книжных шкафах.

– Это незаконченные образцы. Наброски, наметки, не дождавшиеся отделки и распространения.

– Печально, – говорит Лукреция. – Шутки, наводящие грусть.

– Это напоминает мне строительство соборов, – замечает Исидор. – Мы восхищаемся церквями, вся конструкция которых чудом держится на наружных подпорных арках, и никогда не помним о сооружениях, рухнувших на прихожан из-за того, что кто-то ошибся в расчетах на один сантиметр.

Кладбище неудачных шуток.

Их не будут рассказывать, читать, представлять на сцене. Бедные.

Стефан Крауц оборачивается к стражу у врат «ада».

– Жак, есть новые поступления?

Тот показывает папку.

– Да, несмешные шутки… для глухой утки.

И подмигивает.

Стефан Крауц шепчет Исидору и Лукреции:

– Жак Люстик по пятницам делает опись неудачных шуток. Ими занимается только он. Остальные члены Великой Ложи Смеха стараются не иметь с ними дела. Не выдерживают и впадают в депрессию.

Стефан Крауц еще больше понижает голос:

– Кое-кто подозревает, что Жак даже тайком читает их. Просто извращенец какой-то.

– Зато они живут еще какое-то время, – замечает Лукреция, вспомнив выступление Жака Люстика в театре Дария.

– А почему дверь сюда заперта на замок? – спрашивает Исидор.

– Мы не даем плохому юмору распространяться, – отвечает Стефан Крауц. – Он не должен выходить даже за пределы этого помещения.

Жак Люстик снова весело подмигивает гостям и поглаживает белые усы. Стефан Крауц, Исидор и Лукреция поднимаются на верхние этажи.

– Ну, теперь вы знаете все наши тайны. Если вы все еще волнуетесь, то готовьтесь к завтрашнему поединку вместе. У нас говорят: «Иногда за один турнир „ПЗС“ узнаешь человека лучше, чем за двадцать лет супружеской жизни».

140

Рассеянный человек идет, не глядя по сторонам, и не замечает велосипед, который проезжает мимо и ударяет его в лицо. Человек падает, встает и не замечает мотоцикл, который приближается и сбивает его с ног. Человек падает. Оглушенный, он с трудом встает. И не видит надвигающуюся на него машину. Та задевает его. Человек падает, встает и не слышит, как к нему сзади подлетает самолет. Тут раздается крик: «Выключите мотор! Смотрите, там какой-то парень попал под карусель!»

Великая Ложа Смеха.

№ 505 115

141

Вернувшись в комнату, Лукреция и Исидор садятся на кровать.

– Они убили Дария, я уверена. Они безумцы и преступники. Они утверждают, что защищают юмор, но на самом деле лишь наводят ужас на членов сообщества. Они убрали Дария, потому что он знал об их существовании и мог рассказать об их секретах.

– Эта версия не выдерживает никакой критики. Убийцы Дария обладали «Шуткой, Которая Убивает». У этих «Шутки» нет, они хотят отнять ее у нас.

– Может быть, кто-то из них ведет нечистую игру.

– Это возможно.

– Тогда это и есть убийца. Тот, кто забрал «Шутку, Которая Убивает» у Тристана, когда тот лежал в агонии.

– Возможно.

Он странно себя ведет. Он мне не нравится. Он словно понял что-то, но не хочет мне рассказать. А мы ведем расследование вместе!