— Знаете… – испугался вдруг Гарри, – понимаете… я – змееуст. Означает ли это, что если я захочу стать анимагом, я стану змеем?
— Вовсе не обязательно. И потом, что плохого в том, чтобы превращаться в змею? Что плохого в змеях как таковых? Ведь они же не виноваты в том, что Салазар Слизерин сделал их своим символом! Змеи, Гарри, это просто змеи, и ничего больше. Они такие же животные, как и все остальные, ничуть не хуже, а в чём‑то даже и лучше. Тебе даже выгодно было бы держать змею или руноследа в качестве домашнего животного. Ты мог бы использовать её как шпиона, посылая на разведку, а потом обо всём расспрашивая… Я и не знала, что ты – змееуст. Это очень редкий и от этого ценный дар. Любопытно…
— Я с удовольствием выменял бы его на парочку двухвостых головастиков, – мрачно отозвался Гарри. – Я не хочу иметь ничего общего с Воланом‑де–Мортом. Это из‑за него я стал змееустом. Кстати, у него есть огромная змея – Нагайна, кажется – кобра. Он её как раз так и использует, как вы сказали. Только ещё он заставляет её убивать. В прошлом году он науськал её на мистера Уизли, когда тот охранял вход в Отдел Тайн в Министерстве. Мистер Уизли чуть не умер… Его вовремя доставили в больницу Святого Мунго. А вы говорите змеи это просто змеи…
— Забавно, что мне частенько приходят в голову те же идеи, что и Волану‑де–Морту… Иногда мне даже страшно становится, – пробормотала Мелисса еле слышно себе под нос. – Ну да ладно! А ты змееуст с самого детства?
— Да. Правда, я об этом даже и не догадывался. Я вообще думал, что со змеями все уме–ют разговаривать, что это вроде применения простейших заклинаний вроде Вингардиум Левиоса. Это уже потом Профессор Дамблдор объяснил мне, что часть способностей Волана‑де–Морта перешла ко мне, когда заклинание Авада Кедавра не сработало, и он исчез.
— Хм… Очень может быть. Магическая сила не может исчезнуть просто так, когда исчезает сам сильный маг. Она ищет нового хозяина и находит его.
— Не нужна мне его чёрная сила! Я не хотел этого! – выкрикнул Гарри запальчиво.
— Сила, Гарри, это только сила. Тебе самому решать, использовать её во зло или во благо. Никто не может заставить тебя творить зло, если ты этого не желаешь. Скажи мне, а как ты выжил? Я прочитала кучу книг по этому поводу, но там одна вода, ничего конкретно не сказано, одни лишь домыслы и гипотезы.
Гарри подсознательно насторожился. Ему не нравилось, когда его об этом расспрашивали. Ведь обычно этим интересовался сам Волан‑де–Морт, один раз даже в образе Тома Рэддла – дневникового воспоминания.
— Да я и сам понятия не имею, – ответил он не сколько уклончиво. – В этом нет никакой моей заслуги. Дамблдор объяснил мне, что моя мать, умерев за меня, дала мне защиту. Волан‑де–Морт не мог до меня дотрагиваться. Когда его дух вселился в нашего учителя Защиты Квиррела на первом курсе, он хотел меня убить, но умер сам, когда прикоснулся ко мне. Я плохо помню, я потерял сознание, потому что было очень больно.
— Чего тебе только не пришлось пережить… – покачала головой Мелисса сочувственно. – Не каждому взрослому волшебнику столько выпадает, сколько тебе…
Гарри на секунду показалось, что Мелисса прослезилась, глядя на него, но поклясться в этом он бы не смог. Он засобирался уходить, как вдруг вспомнил, зачем он вообще приходил.
— Ой, Мисс Найтингейл! Я же приходил узнать насчёт Ориентирования.
— Пока все сошлись на утре субботы, в это время все свободны. Будет восемьдесят два человека. Заниматься придётся в библиотеке, таких больших кабинетов в замке нет. Вот ещё что хотела спросить. Как тебе конкурс?
— О! Просто супер! Джинни такая молодец, она настоящая актриса! Похоже, она стала вашей горячей поклонницей, так здорово выступила. Но в этом есть и ваша заслуга.
— Какая же? – недоверчиво засмеялась Мелисса.
— Она же о вас говорила! Представьте, попалась бы ей какая‑нибудь скученная отравительница Екатерина Медичи. Жюри бы просто заснуло. А так она всех впечатлила. Это всё благодаря вам, – расцвёл Гарри, влюблённо хлопая ресницами.
— Однако, Поттер, ты льстец. Но если ты таким образом надеешься увильнуть от зачёта по притендусу, то даже и не надейся!
И они рассмеялись вместе.
Гарри попрощался и побежал к себе. На полпути он сообразил, что по тайному коридору было бы гораздо быстрее, но возвращаться – плохая примета, как их учили на Гадании, и он пошёл обычным путём. А если бы он шёл по тайному коридору, то заметил бы фигуру удаляющегося человека, тщательно подслушавшего их разговор и сделавшего свои выводы.
— Гарри, ты где пропадал? – накинулась на него Гермиона. – Тебя только за смертью посылать. Всего и делов‑то – узнать насчёт Ориентирования, а ты пропал на два часа.
— Да ладно тебе, Гермиона, – миролюбиво сказал Гарри. – Подумаешь, разговорились.
— Добром это не кончится, – отрезала она. – Вот помяни моё слово.
— А ты не каркай! – прервал её Рон. – Ну, Гарри, рассказывай, о чём можно было столько времени трепаться?
И Гарри рассказал, как он случайно узнал, что Мелисса – анимаг, и что это она утащила серьгу Гермионы. Та вдруг захихикала.
— Что с тобой? Что в этом смешного? – не понял Рон.
— Нет, ничего. Просто я знала, что это она.
— Как? – воскликнули Гарри и Рон в один голос.
— А так. Когда я погналась за сорокой–воровкой, она завела меня в безлюдный коридор и превратилась в Мелиссу. Ей надо было кое‑что мне сказать, и таким образом она выманила меня из зала. Но она взяла с меня слово, что я никому не скажу о том, что она – анимаг. Она не зарегистрирована.
— Мне она сказала, что она анимаг с пятнадцати лет. Неужели всё это время она это скры–вала?
— Неправдоподобно, – не поверил Рон. – И вообще на анимага годами учатся. Как она в этом возрасте умудрилась стать анимагом? Она и правда уникум и феномен.
— А ещё Мелисса мне рассказала, что могла бы играть в квиддич, если бы не её брат Руди, который был очень перспективным ловцом. Согласно правилам она уже не могла играть в квиддич. Она до сих пор не может успокоиться.
— Что‑то я не припомню никакого перспективного ловца по имени Рудольф Найтингейл, – нахмурился Рон.
— А почему ты думаешь, что он – Найтингейл? – спросила Гермиона. – Мелисса, между прочим, могла успешно побывать замужем и взять фамилию мужа, а потом развестись, оставив её.
— Замужем? – это не приходило Гарри в голову. – Я не могу представить её замужем!
— Почему бы и нет? – не сдавалась Гермиона. – Что мы по сути о ней знаем? Какое‑то время она проработала в Министерстве, до того, как поступила в школу. А чем она занималась до этого? Кем была? Где жила? Теперь она наверняка и сама этого не знает. Снегг стёр ей большую часть памяти, вживив другую. И зачем он это делает?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});