— Как хочешь. Я выпишу тебе чек заплатить за такси.
— Я придумала кое-что получше. Генри отвезет меня, а ты тем временем закончишь обед. Не хотелось бы, чтобы ты остался голодным.
Не пытаясь удержать Девон, Джонатан молча смотрел ей вслед и думал, скоро ли она простит его. Он не сомневался, что это случится. Все упиралось во время.
Девон была права в одном. Он готов был на все, чтобы добиться желаемого. И как ни трудно было в этом признаться, истина состояла в том, что он желал эту женщину.
Девон вернулась домой разбитая и готовая удариться в слезы. Джонатан всегда оказывал на нее поразительное влияние. Все считанные минуты, которые она провела с ним, у нее учащенно билось сердце и сжимались внутренности. Не следовало соглашаться на эту встречу. Несмотря на то, что в его словах было много здравого смысла.
Алекс имел какое-то отношение к случившемуся, хотя Джонатан и не верил в это. Она чувствовала, что обязана разобраться в происшедшем не только ради себя, но и ради него. И ради Энни и маленького Бернарда. Однако для этого была нужна помощь Джонатана. Или, по крайней мере, его разрешение войти в дом. Ибо, как она ни гнала от себя гнездившийся в подсознании страх, было ясно, что без визита в гостиницу не обойтись. Если она решится, то с помощью Джонатана сделать это будет намного легче.
Он позвонил на следующее утро. Когда Джонатан спросил, не хочет ли она съездить в Стаффорд и взглянуть на регистрационные книги, Девон ответила, что по утрам работает над «Следами».
— Что ж, неплохо, — притворившись приятно удивленным, сказал Джонатан. — Ведь именно это я тебе и советовал, правда? — Он совсем не обрадовался отказу, но был бы вне себя, если бы узнал подлинную причину, по которой Девон отклонила приглашение.
— Я позвоню позже, — с ноткой досады сказал он и повесил трубку.
Вместо того чтобы заканчивать очередную главу, Девон выключила компьютер, надела пальто и схватила сумку. На углу она поймала такси и велела ехать в детскую больницу имени Вудленда, где, по рассказам Джонатана, Алекс проводил четыре дня в неделю. Поскольку Джонатан всегда неохотно говорил о болезни сына, Девон тоже стала избегать этой темы. Она знала об Алексе очень мало, но ей было известно, что к мальчику в больницу приходят преподаватели, которые учат его всем школьным предметам.
То, что она задумала, исполнить было нелегко, но только встреча с Алексом могла помочь ей сложить вместе части головоломки. Нужно было расположить его к себе, а способ для этого был один-единственный — завоевать его доверие.
Толкая тяжелую стеклянную дверь, Девон пыталась держаться как можно непринужденнее. Не обращая внимания на приступ тошноты, вызванный острым больничным запахом, она решительно направилась к первому препятствию — темноволосой регистраторше, сидевшей за ближайшим столом.
— Вам помочь? — спросила молодая женщина.
— Да. Мое имя Линн Джеймс. — Она боялась, что кто-нибудь узнает ее. Линн — ее второе имя, так что это не было откровенным самозванством. — Я к Александру Стаффорд. Его отец прислал меня дать мальчику урок рисования. — Во время краткого представления Джонатан назвал ее по фамилии, которую Алекс едва ли запомнил.
— Я вызову миссис Ливингстон. Это старшая медсестра его отделения. — Регистраторша набрала номер телефона, и через несколько минут в вестибюле появился танк в женском образе. Крахмальный белый халат, облегавший ее широкие бедра, казалось, трещал по всем швам.
— Вы мисс Джеймс?
— Да.
— Мистер Стаффорд ничего не говорил о новой учительнице. У вас есть с собой паспорт или какое-нибудь удостоверение личности? Если нет, придется позвонить ему.
— У меня с собой документы на право преподавания. — Девон была готова к этому. Она вручила медсестре пачку бумаг толщиной в полдюйма, где были диплом бакалавра Нью-Йоркского университета, несколько лицензий, дававших право читать лекции студентам-искусствоведам, и наконец письменные отзывы профессоров и доцентов, адресованные декану факультета. Отзывы были старые и не имели даты, но подписывали их люди известные. Девон молилась, чтобы это сработало.
— Я всего на несколько недель. Мистер Стаффорд просто хотел, чтобы кто-то поучил мальчика основам рисунка. Он просил позвонить, если вас не удовлетворят мои документы. — Лишь бы эта женщина знала, за какую трудную задачу берется. Мешать Джонатану в разгар рабочего дня — то же, что сунуть голову в пасть льва.
— Тут написано, что ваше первое имя Девон.
— Да, но я редко пользуюсь им.
— Документы у вас старые.
— Несколько лет я была замужем и только недавно вновь приступила к работе. Я говорила, что мистер Стаффорд просил позвонить, если возникнут сложности. Я знаю, что он очень занят — телефонные разговоры со всем миром, деловые совещания, полеты то туда, то сюда — но сын у него всегда на первом месте. Я уверена, что он не рассердится за то, что вы его прервали.
Миссис Ливингстон сунула бумаги обратно в конверт.
— Я думаю, этого достаточно. У Александра очень плотное расписание, но он действительно любит рисовать. Я думаю, мы выкроим час-полтора сразу после ленча.
— Меня это устраивает.
— Раз уж вы здесь, почему бы вам не пройти и не познакомиться с ним?
— Благодарю вас. Мистер Стаффорд кратко представил нас друг другу, но толком мы познакомиться не успели.
Это окончательно успокоило миссис Ливингстон; ее последние сомнения развеялись. Она повела Девон по коридору и впустила в кабинет физиотерапии, битком набитый металлическими тренажерами. Пухлый малыш в железном корсете, стоя между параллельными брусьями, мучительно пытался сделать шаг вперед. На другом конце брусьев стоял молодой бородатый врач и подбадривал его.
Алекс лежал на столе в углу. Над ним колдовала светловолосая медсестра: массировала его худенькие голени, поднимала и двигала их, чтобы избежать атрофии. Сердце Девон готово было выпрыгнуть из груди.
На мгновение она почувствовала угрызения совести. А вдруг Джонатан прав, и ее вопросы только повредят мальчику? Но при мысли о пожаре и той роли, которую мог сыграть здесь Флориан, в ней вспыхнула тревога, что это в любой момент может произойти снова.
— Энди, — обратилась к мальчику миссис Ливингстон, назвав его по имени, которое Девон было незнакомо. — Ты помнишь мисс Джеймс? — Хотя она говорила нарочито безразличным тоном, Девон догадалась, что это была последняя проверка. Она затаила дыхание.
— Да, она дружит с моим папой.
Девон улыбнулась.
— Хелло, Алекс. Или тебя лучше называть Энди, как делает миссис Ливингстон?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});