У Девон участился пульс.
— Так она рассказала?
И вновь тете Стелл пришлось кивнуть.
— Тут с ней дурно обращались. Я думаю, Мэри ревновала к ней Флориана. Заставляла ее работать с утра до вечера… выселила на второй этаж, в комнату для слуг.
— Да, миссис Микс упоминала об этом. — Я и сама это знала.
— Он очень сурово воспитывал ее. Хватался за ремень при каждой возможности. Думаю, он испытывал удовольствие, причиняя боль бедному ребенку. О Боже, как она ненавидела его!
У Девон сдавило грудь. Казалось, в комнате не хватает воздуха. Словно мучили не Энни, а ее самое.
— Насколько я знаю, Флориан был так же помешан на дисциплине, как и его отец.
— То же самое говорила Энни. Она рассказывала, что слышала об этом еще до своего переезда. Люди шептались, что после смерти маленького Берни он слегка помешался. Думаю, Флориан вымещал на ней свой гнев из-за потери сына.
Девон лишь молча кивнула в ответ. К ней вернулось знакомое ощущение — ощущение страдания и боли.
— А что еще он делал? — спросила девушка. Ее хриплый голос был неотличим от шепота.
Индиговые глаза впились в ее лицо. Некоторое время Стелл молчала, а затем в ее взгляде появился тот же страх, следы которого Девон видела раньше.
— Так вы знаете, да?
Девон облизала пересохшие губы.
— Да…
— Как? Как вы могли это узнать?
Слезы навернулись на глаза девушки и побежали по щекам.
— Энни сказала…
— Но это невозможно. Вы не могли знать ее. Для этого вы слишком молоды.
Девон наклонилась к собеседнице.
— Это случилось в гостинице. В ту ночь, когда я была там… она сказала мне…
Рука Стелл прижалась к груди.
— Господи помилуй…
— Можете не верить, но это правда. Я ночевала в гостинице… а она как-то сумела сообщить мне.
Тетя Стелл отвернулась и посмотрела в окно. Лицо ее было мрачным и каким-то отрешенным. Когда она заговорила вновь, голос ее срывался. Слова старухи были полны такой скрытой боли, что у Девон возник комок в горле.
— Она рассказала мне о том, как он в первый раз пришел к ней. Энни была ребенком, ей только-только исполнилось тринадцать. Она боялась его… ужасно боялась. Тем утром он наказал ее, выпорол за какое-то пустяковое отклонение от установленных им правил. Но тут она почувствовала, что речь идет о чем-то худшем, чем порка. — Тетя Стелл принялась беспокойно теребить вышитую шаль. — Он пытался заставить ее молчать, грозил избить, если она не даст ему то, что он хочет. Она боролась, изо всех сил боролась, но он повалил ее на кровать. Она рассказывала, что он порвал на ней ночную рубашку. Это был подарок ее покойного отца. Рубашка была белая, длинная и украшенная особой вышивкой.
Боль в горле стала невыносимой.
— О Боже милосердный…
— Она говорила, что много лет не могла забыть звук рвущейся ткани…
Слезы катились по щекам Девон, оставляя на них мокрые дорожки, а перед глазами стояли ужасные картины, которые она видела той ночью в желтой комнате. Она чувствовала себя свидетелем этого кошмара. Очевидцем его.
— На простынях была кровь, — прошептала она.
— Она была совсем маленькая, — тихо сказала Стелл. — Он все разорвал, когда овладел ею.
Из горла Девон вырвался всхлип.
— Пожалуйста… не надо. Я не могу это слышать.
Тетя Стелл вздохнула и откинулась на спинку кресла.
— Успокойтесь, милая, — сказала она. — Все в прошлом. В конце концов Энни сбежала от него и была счастлива.
— Счастлива? Как она могла быть счастлива? Насколько я знаю, она на всю жизнь осталась одинокой. У нее никогда не было ни мужа, ни детей. Какое там счастье?
Тетя Стелл слегка улыбнулась.
— И тем не менее она была счастлива. Уверяю вас.
Девон не могла поверить этому. Как могла быть счастлива женщина, одиноко прожившая в доме, где она так страдала? Девон достала из сумки носовой платок и вытерла щеки.
— О Боже, он был чудовищем.
— Я думаю, он был не в своем уме. Энни говорила, что часто его поступки не имели смысла, он беспричинно впадал в ярость и был не в состоянии владеть собой. Как только Энни немного выросла, она сбежала отсюда, вернулась в свою закрытую школу и снова поселилась в пустом доме, когда ни Флориана, ни Мэри не было в живых. Как-то она приехала отдать мне визит, мы познакомились и вскоре стали близкими подругами.
— Я не могу слышать о том, что он с ней сделал.
— Милая, я уже сказала, все кончено. Он больше не может причинить ей зло.
Не может ли? — задумалась Девон. Она начала было говорить об этом, но лицо старой женщины вновь стало безмятежным, и Девон не захотелось тревожить ее.
— Я ничего не понимаю. Почему это случилось именно со мной? — вместо этого спросила она. — Понятия не имею, что мне со всем этим делать.
Тетя Стелл наклонилась и похлопала ее по руке.
— Уверена, в свое время вы это узнаете. Пути Господни неисповедимы. Просто делайте то, что считаете нужным, и не позволяйте никому мешать вам.
— Даже Джонатану? Он не хочет, чтобы я вмешивалась в эту историю. Считает, что это может повредить имени Стаффордов, и собирается защищать его.
— Мальчишка. Флориан Стаффорд — не первая и не последняя паршивая овца в этом стаде. Делайте то, что должны. — Она пожала ей руку. — А если у моего племянника осталась хоть капля здравого смысла, он поможет вам.
Девон покачала головой.
— Никогда он на это не пойдет. Он использовал все мыслимые средства, чтобы помешать мне. — В том числе не погнушался лечь со мной в постель.
— Должно быть, это отняло у него немало времени.
— В последние недели мы часто виделись.
— А потом он разозлился и порвал с вами?
Девон вскинула голову.
— Это я разозлилась, когда узнала, что он все скрывал от меня. Я сама порвала с ним.
Тетя Стелл улыбнулась.
— Понятно…
— Я желала бы, чтобы ничего этого не случилось, но так вышло. Я не могу просто взять и забыть об этом.
— И не надо. Только помните, дорогая: если на то будет Господня воля, Он укажет вам путь.
Девон задумалась. Может, Он делает это с самого начала? Она начала говорить что-то еще, но тетя Стелл уже снова смотрела в окно, покачиваясь в кресле взад и вперед.
Девон поднялась и пожала старой женщине руку.
— Наверно, мне лучше уйти, — тихо сказала она. Тетя Стелл ничего не ответила. — Было очень приятно познакомиться.
Тетя Стелл только улыбнулась и раскачала кресло еще сильнее.
Глава 17
Рассказ тети Стелл о страданиях Энни глубоко опечалил Девон. И в то же время с ее души свалилась тяжесть. Теперь она точно знала: случившееся в желтой комнате не было вымыслом. И это укрепило в ней желание узнать правду о Флориане, а если удастся, то и освободить маленького Бернарда и Энни.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});