И только через несколько сотен попыток, я сумел стабилизировать изменение пространства, укрепив и зафиксировав строение окружающих меня метрических структур.
— Останови и измени…
И я выполнял и выполнял.
Я восстанавливал, я укреплял, я стабилизировал, я изменял, я преобразовывал, я модернизировал окружающие меня структуры.
И когда мне показалось, что я наконец начал справляться с теми заданиями, что мне давали, условия вновь изменились.
Значительно сократилось выделяемое на них время.
И когда впервые время сократили всего до двух секунд, я ничего даже поделать не мог, и потому непрестанно уходил на перерождение.
Вот тогда я стал менять не только окружающее пространство, но и себя.
Мне нужно было время, время, чтобы успеть среагировать.
И мне пришлось искать пути, способные дать мне такую возможность.
Как первый и наиболее простой для меня вариант, я постарался предельно ускорить свою реакцию и восприятие, чтобы максимально быстро суметь отреагировать на угрозу или новое задание, а также обдумывать и принимать решения для осуществления необходимых действий.
И через несколько тысяч попыток, у меня получилось.
Пришлось преобразовать и закрепить в своей собственной структуре определенные изменения.
Но уловка не сработала.
Система, в которую я попал, до меня уже давно дошло, что это какая-то непонятная система, старающаяся развить определенные моим навыки и возможности, эволюционировала и усложнялась параллельно со мной.
Как только у меня все получилось в первый раз, система начала отсчет в микросекундах, в тысячи раз уменьшив временной интервал.
И сейчас мне на решение проблем выделялись или десяток, или сотня микросекунд.
И я вновь стал умирать и воскресать в круге возрождения.
Но именно эти бесконечные смерти натолкнули меня на еще один путь решения проблемы.
Ведь изначально был основной параметр, который влияет на возможность выполнения выданных мне заданий.
И этим параметром всегда являлось время.
А потому я постарался замедлить именно его.
Но тут я столкнулся с одной достаточно серьезной проблемой.
Как оказалось, не зря говорят, что время величина постоянная, и потому при работе с ним на глобальном уровне, повлиять на него у меня никак не выходило.
И через какое-то количество попыток я убедился в этом, и понял, что это тупиковый вариант.
Только вот при этом я осознал, что все задания, выдаваемые мне бесстрастным голосом, всегда ограничивались заданным объёмом.
И если взять за основу работу именно с ограниченным пространством, то…
И тут я понял, что можно сделать.
У меня изначально существовало два ограниченных объёма, с которыми я взаимодействую.
Причем один из них, никогда не выходил за пределы определенной структуры, тогда как второй мог измениться в зависимости от выданного мне задания.
И потому первым делом я начал работать с зафиксированным объёмом. И этим объёмом оказалась моя собственная структура.
В ее пределах я постарался максимально ускорить время при работе своего сознания.
Получилось несколько рубежей, которые влияли на его активность и давали свои преимущества, но при этом и вызывали те или иные проблемы.
А потому я разделил их на классы.
Первый, когда никакого внешнего влияния, кроме слегка повышенного потребления энергии, не оказывалось. Для меня этот класс работы с временной константой был полностью безопасным и потому я перевел работу своего сознания в этот режим на постоянную основу.
Второй класс характеризовался значительным потреблением энергии, когда длительность работы сознания, ограничивалась от нескольких часов до нескольких секунд. После чего происходило его отключения и требовался долгий восстановительный период. Этот режим запускался по требованию и степень его воздействия варьировалась от моих нужд и потребностей.
Ну и последний. Режим катарсис. Неимоверный входной поток энергии позволял достичь практически безграничных пределов ускорения работы сознания. Но при такой степени увеличения производительности сознания, начиналось его разрушение, которое могло привести к его полному уничтожению. Зачем он мне потребовался, я сказать не могу, но и его я подготовил на всякий случай.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Да, я создал и еще один, это режим заморозки или остановки сознания, когда время для него максимально замедлялось и оно впадало в неконтролируемую спячку. Только вот выйти из подобного состояния самостоятельно уже вряд ли получится. И потребуется внешнее вмешательство. Единственным плюсом данного положения являлось, то в таком состоянии сознание может находиться бесконечно долго. Возможно мне это и потребуется когда-то.
Только я не могу сказать для чего и когда.
В общем, это был первый путь развития для работы со временем.
И он теперь позволял мне оперативно отреагировать на практически любую проблему, предоставляя задел по времени, чтобы принять и реализовать выбранное решение.
Но и система не дремала, постоянно максимально сокращая выделенное мне для решения задач время.
А потому я перешел ко второму варианту управления временем.
И тут я обратился к другому его свойству при его воздействии на ограниченное пространство.
И стал максимально замедлять его в том объёме, который требовалось преобразовать.
Да, под эти действия мне необходим огромнейший объём энергии, но благодаря этому я сумел выжить и продвинуться еще немного вперед.
«Черт, накаркал…» — мысленно произнес я.
Ведь снова зазвучал бесстрастный голос.
— Измени свойства области в радиусе метра от тебя и зафиксируй их. У тебя…
«Что это?» — пораженно подумал я, видя, как в буквальном смысле этого слова, исчезает и растворяется пространство, вокруг меня.
Что плохо, вместе с исчезновением пространства растворялся и тот каменный круг, на котором я находился.
«Ох и напоминает мне это что-то…» — мысленно прошептал я, после чего продолжил, — «как минимум то, что мне негде будет больше возрождаться».
И сосредоточился на поставленной задаче.
Я уже давно сумел осветить ту площадку, на которой завис посреди серой пустоты.
А потому мне сейчас было прекрасно видно, как непроглядная тьма со всех сторон, будто поглощает каждый миллиметр окружающего пространства.
Метрическое восприятие показало, что тьма работает как постоянный дестабилизатор, напрочь разрушая любую встреченную ею структуру.
Но вот за счет чего происходит именно сам настолько эффективный процесс дестабилизации структур, я разобрать не смог.
«Похоже, это и есть основная разгадка», — решил я.
Для пробы кинул наскоро созданный элемент, на основе нескольких структур, который давно уже использую для тестирования тех или иных воздействий.
Мне необходимо понять, как противостоять воздействию агрессивной среды.
«А вот это интересно», — на собственной структуре я заметил небольшую особенность.
Процессу дестабилизации предшествовал еще один этап.
И в этот момент агрессивной структурой, разрушающей все остальные, выполнялось поглощение энергии, что максимально ослабляло другие элементы и модули.
К тому же, дополнительно, они уже и на этом этапе получали первоначальный импульс для начала процесса дестабилизации.
«Только вот это лишь слегка замедлит сам процесс разрушения», — констатировал я, но тем не менее предпринял несколько шагов, чтобы предотвратить процесс поглощения энергии.
Наступление тьмы слегка замедлилось. Но не прекратилось.
Однако это дало мне чуть больше времени.
Стараюсь проанализировать структуру.
«Черт, да почему так?» — удивляюсь я.
Если постараться ее разрушить, то срабатывает защитный механизм, и она порождает что-то в виде метрической взрывной волны, направленной в центр, которая приведет к неконтролируемой дестабилизации любых структур, попавших в зону ее воздействия.
И тут даже не поможет их укрепление или иные стабилизирующие воздействия.