Тут Аннабел вдруг шевельнулась и приоткрыла глаза. Ласково улыбнувшись ей, Джаррет спросил:
— Дорогая, как ты себя чувствуешь?
Она заморгала и, окончательно проснувшись, пробурчала:
— Ужасно чувствую… Это ты… Ты во всем виноват.
— Милая, но почему? Я же говорил тебе, чтобы не ела те пикули, они не пошли тебе впрок. А ты… ты выбираешь какую-то странную пищу…
— И на то есть причины. — Аннабел приподнялась и пристально взглянула на мужа. — Я не больная, а беременная, понятно?
Джаррет не сразу понял значение ее слов. Когда же понял, радостно рассмеялся.
— Ничего смешного, — проворчала Аннабел, вставая с постели. — Ты же уверял меня, что твои кондомы дают полную гарантию. И что же? Опять в том же положении, что и тринадцать лет назад…
— Не совсем, — с улыбкой возразил Джаррет. — Теперь ты замужем.
— А если бы не была? Что, если бы ты уехал в Лондон, бросив меня с ребенком? Значит, подвели тебя твои кондомы.
— Ну… всякое бывает. — Джаррет пожал плечами. — Бывает так, что даже кондомы подводят. Тут уж ничего не поделаешь.
Аннабел ударила мужа подушкой.
— Ты говорил, что они никогда не подводят! Откуда тебе знать, что с твоим… безответственным образом жизни по Лондону не бегают десятки твоих внебрачных детишек?
Джаррет старался скрыть улыбку, но это было не так-то просто. Аннабел была такая очаровательная, когда злилась. К тому же она была беременная. Его первым ребенком!
— Уверяю тебя, любимая, если бы у меня родился хоть один ребенок, его мать давным-давно пришла бы ко мне с протянутой рукой. Я ведь сын маркиза, если помнишь.
— Очень хорошо помню. — Аннабел усмехнулась. — Но после стольких лет безответственного поведения ты…
— Наконец-то понял, что отец семейства должен быть чрезвычайно ответственным человеком, — подхватил Джаррет со смехом. Он привлек жену к себе. — Успокойся, милая. Ты ведь не всерьез сердишься, что у тебя будет наш ребенок, правда?
Аннабел расплылась в улыбке.
— Конечно, не всерьез.
Глаза ее наполнились слезами, и Джаррет протянул ей один из носовых платков, которыми теперь предусмотрительно запасался.
— Дорогая, забеременев, ты тоже всегда плачешь? — спросил он с улыбкой.
— Да, конечно. Только сейчас это слезы радости. Представляешься впервые смогу держать своего ребенка, не беспокоясь, что люди узнают правду! Я смогу обожать его — или ее — без оглядки на мнение людей! Этот ребенок будет моим… в полном смысле слова!
— И моим, — добавил Джаррет.
Она улыбнулась мужу сквозь слезы.
— Разумеется, и твоим.
Тут Джаррет схватил ее за руку и потащил к двери.
— Идем быстрее! Тебе нужно познакомиться с моим братом и невесткой.
— Прямо сейчас? Но я ужасно выгляжу! — воскликнула Аннабел.
— Ты выглядишь потрясающе, — ответил ее муж, нисколько не кривя душой. — Ты всегда выглядишь потрясающе.
— Лгун и льстец! — Аннабел весело рассмеялась.
Когда же они подошли к гостиной, Джаррет заметил, что жена нервничает.
— Дорогая, успокойся, — прошептал он. — Я уверен, что Оливер забыл свой монокль в Америке, а изысканную тросточку сломал, прогуливаясь во дворе поместья.
Аннабел снова рассмеялась, и когда они вошли в гостиную, глаза ее светились, а на губах играла улыбка. Джаррету захотелось тут же расцеловать ее, и он лишь с огромным трудом сдержался.
Увидев младшего брата; Оливер взял жену за руку и помог ей подняться с дивана.
— Это Оливер и Мария, — сказал Джаррет, представляя их. — А это, — он кивнул на Аннабел. — моя жена.
Аннабел присела в реверансе, а Оливер, кивнув ей, с улыбкой проговорил:
— Итак, вы та самая женщина, которая варит пиво и о которой мой брат говорил без умолку всю дорогу из Лондона. И, насколько я понял, вы разделяете его страсть к картам.
Аннабел залилась краской.
— Джаррет, какой же ты дьявол, зачем ты…
— Это Гейб рассказал ему. Он любит рассказывать историю о том, как моя жена обыграла меня в карты, когда мы с ней в первый раз встретились.
— По крайней мере, она не пыталась воткнуть тебе в горло шпагу, — с ухмылкой заметил Оливер.
Мария фыркнула.
— А вот ты это заслужил! — Она с улыбкой взглянула на Аннабел. — Осмелюсь предположить, что вы сделали бы то же самое, если бы Джаррет попытался вас арестовать. Возможно, ударили бы его по физиономии.
— Я бы метила ниже.
Все громко расхохотались.
— Ты прав, Джаррет, — сказал Оливер, похлопав брата по плечу. — Она превосходно дополняет наше веселое семейство.
В этот момент в гостиную вошел Джордж, только что вернувшийся из школы.
— А вот и наш мальчик, — сказал Джаррет, — Знаешь, Джордж, у меня есть новости, которые, как мне кажется, тебе понравятся, — Не обращая внимания на локоть Аннабел, вонзившийся ему под ребро, он продолжал: — Похоже, у тебя, парень, все же будет братик или сестричка.
— Замечательно! — воскликнул Джорди с неподдельной радостью.
Взглянув случайно на Минерву, стоявшую рядом, Джаррет заметил промелькнувшее на ее лице выражение зависти. Это еще больше утвердило его во мнении, что бабуля в общем-то была права, предъявив им свой ультиматум. Более того, сейчас он наконец-то понял, что Минерва, сочиняя свои книжки, таким образом, просто пряталась от жизни, как он — играя в карты.
Но Джаррет прекрасно знал, что его сестра не выйдет замуж без любви. Поэтому он твердо решил: пока она, а также Селия и Гейб не захотят связать себя узами брака, он будет их поддерживать материально. Но говорить им об этом сейчас не следовало.
— Ты уверен, старина, что твоя жена ждет ребенка? — неожиданно спросил Гейб и лукаво улыбнулся. — Ведь со дня твоей свадьбы прошло всего шесть недель. Еще рановато для полной уверенности, разве нет?
«Проклятие! — мысленно воскликнул Джаррет. — Ведь нужно было сначала произвести подсчет…» Он с виноватой улыбкой покосился на Аннабел, и та снова покраснела.
— Замолчи, негодник! — закричала подошедшая к ним бабуля. Она строго взглянула на Гейба и заявила: — Это будет мой первый правнук, и мне все равно, когда он был зачат.
Оливер рассмеялся и возразил:
— Ошибаешься, бабуля. Это не первый твой правнук, потому что мы с Марией тоже ждем ребенка. И смею заверить, наш родится первым.
— О Господи! — воскликнула Мария и, заговорщически посмотрев на Аннабел, сказала: — Похоже, они собираются устроить нечто вроде состязания.
— Только не я! — заявил Гейб.
— Но и твое время скоро придет, — заметил Джаррет. — Бабуля сказала, что она своего решения не изменит, — добавил он, выразительно взглянув на Минерву.