Принадлежность Сталина-Джугашвили к грузинскому народу означала, что он был воспитан в единой православной вере с русским народом. Свое образование Сталин получил в духовном училище в Гори и Тифлисской духовной семинарии. Будучи же воспитанником хедера и преподавателей иудейской религии, которых нанимал ему отец, Троцкий, по меньшей мере, отчужденно относился к православной вере. В последующем эта отчужденность переросла во враждебность к господствовавшей в стране религии.
Хотя в Грузии накопилось немало претензий к царской власти и сохранилась ностальгия по утраченной многовековой независимости, Сталин впоследствии подчеркивал, что на его родине «нет сколько-нибудь серьезного антирусского национализма». Никто в Грузии и не помышлял эмигрировать из империи, а Сталин начиная со своих первых работ подчеркивал, что Грузия – это маленький уголок России. В среде же, в которой рос Троцкий, неприязнь к России была настолько сильна, что эмиграция из империи рассматривалась многими евреями как единственно возможное условие дальнейшей жизни. В своих сочинениях Троцкий не раз говорил о преследованиях евреев в России, при этом сильно преувеличивая роль государства и церкви в организации еврейских погромов. Враждебное отношение к институтам светской и духовной власти России распространялось у Троцкого на всю страну, и он не раз говорил и писал о том, что сама природа обрекла Россию на отсталость и дикость нравов.
Различное отношение к России Троцкого и Сталина определило и разницу в их оценках русской культуры. Сталин видел в русской литературе источник высшей духовности. Он не переставал испытывать наслаждение от чтения русских писателей, прослушивания музыки русских композиторов. Хотя Троцкий с детства хорошо знал русских писателей, композиторов и художников и, при случае, мог привести цитату из произведений русской литературы, он был убежден в том, что «русская культура является лишь имитацией лучших образцов мировой культуры».
Различия в их классовом и этнокультурном происхождении предопределило и различия путей Троцкого и Сталина в революцию. Хотя и Троцкий, и Сталин стали участниками подпольных революционных кружков, их отношения к революционной партии и ее идеологии резко различались. Для выходца из народных масс Сталина-Джугашвили принятие марксистских идей о классовой борьбе, завершающейся построением общества социальной справедливости, органично вытекало из впечатлений раннего детства. Он узнал о язвах общества в бедном домике своего отца-сапожника, в котором он вырос. Ему были с детства знакомы чаяния бывших крестьян, недавно осевших в городе и лелеявших идеалы традиционной общины, построенной на принципах равенства и братства.
Сближение Троцкого-Бронштейна с революционерами было во многом случайным, и он долго не желал принимать их идеи, столь далекие от тех, на которых он был воспитан в семье отца-землевладельца, а затем в семье одесских интеллигентов. В отличие от Иосифа Джугашвили, который, изучив основы марксистской идеологии и философии, сразу стал пропагандистом марксизма, Лейба Бронштейн долго не желал признавать себя марксистом. Пребывая в революционном кружке, он высмеивал марксистов и считал себя выше них. Даже оказавшись в тюрьме за участие в революционном подполье, он не стал марксистом, а начал изучать историю масонства и пропагандировать ее среди своих товарищей по тюрьме. Он не вступал ни в одну местную партийную организацию и лишь в ссылке постепенно сблизился с рядом социал-демократов, которые помогли ему бежать из Сибири.
Даже те фигуры международного социалистического движения, которые привлекали Сталина и Троцкого, отражали глубокие различия между ними. Идеалом Сталина какое-то время был вождь германских социал-демократов Август Бебель, выходец из рабочей семьи. Сталин не раз писал о Бебеле, отмечая его принципиальность в отстаивании интересов рабочего класса и выражая пожелание, чтобы в России появились свои «Бебели». Идеалом Троцкого некоторое время был более ранний вождь германского рабочего движения Фердинанд Лассаль, выходец из богатой еврейской семьи, которого марксисты осуждали за его оппортунизм.
В марксистской партии Сталин-Джугашвили видел ту организацию, в которой он мог бы реализовать свои общественные идеалы и свои личные ценности. Об этом свидетельствовала небольшая статья, опубликованная И.В. Джугашвили 22 марта 1907 года и посвященная памяти товарища по партии Георгия Телия. В ней он перечислял качества, которыми обладал покойный и которые, по мнению автора, «больше всего характеризуют социал-демократическую партию – жажда знаний, независимость, неуклонное движение вперед, стойкость, трудолюбие, нравственная сила». Считая, что партия открывает ему возможность в наибольшей степени осуществить свои идеалы, Сталин стал активно участвовать в работе первичных, местных, а затем и центральных организаций РСДРП. Позже он говорил о том, что почти за 20 лет прошел путь от «ученика революции» до «подмастерья», а затем до «мастера революции», постепенно осваивая теорию и практику революции.
Для Троцкого партия никогда не служила олицетворением его высших идеалов, и он не связывал с пребыванием в партии возможность реализовать свои этические ценности и интеллектуальные запросы. Став одним из видных деятелей революции, Троцкий сумел долгое время оставаться вне партии и не работал ни в одной первичной или местной организации. И в то же время удивительным образом он совершал стремительные взлеты к вершинам партийного руководства, постоянно получая поддержку влиятельных лиц, находившихся вне рядов РСДРП. В отличие от Сталина, который прошел все ступени партийной работы, Троцкий постоянно находился в положении попутчика революционной партии, представителя различных международных сил, по разным причинам контактировавших с РСДРП.
Обретя многолетний опыт в организации революционной борьбы в Грузии, Сталин в 1907 году находился в гуще партийной работы среди рабочих одного из быстро развивавшихся промышленных центров России – Баку. Он хорошо знал нужды российских рабочих, научился отстаивать их конкретные экономические и социальные требования, сочетая их с политической борьбой. Сталин жил и работал среди рабочих разных национальностей, живших в это время в Баку, – азербайджанцев, русских, армян, грузин, персов, дагестанцев. Он постоянно стремился к тому, чтобы партия не отрывалась от рабочего класса России, видя в нем главную революционную силу общества.
Непосредственные контакты Троцкого с российским пролетариатом имели место лишь в годы его участия в николаевском «Союзе» и свелись к написанию нескольких листовок и прокламаций. Позже Троцкий работал вне партийных организаций. Совершенно неизвестно, какова была судьба тех ярких прокламаций, которые он писал в 1905 году, обращаясь то к рабочим, то к крестьянам, то к солдатам.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});