— Номер седьмой — Мэри-Роуз Годфри, которая печется о больных и регулярно получает предложение руки и сердца. Она так много отдает другим и в награду за это как минимум раз в неделю выступает в роли невесты. — Мэри-Роуз рассмеялась, и слеза скатилась по ее щеке. — Мать Мэри-Роуз, к несчастью, перенесла инсульт, и таким образом Мэри-Роуз с ранней юности открыла для себя мир больных и страдающих. Она — больничный парикмахер, делает пациентам прически, макияж, иногда и маникюр. — Мэри-Роуз отозвалась нервным смешком. — И благодаря этой простой с виду помощи становится путеводной звездой для людей, которые вновь и вновь просят ее прийти. Мэри-Роуз и не догадывается, что зовут ее не ради прически, а ради нее самой: ее болтовня, само ее присутствие хоть на миг возвращают больным здоровье.
— И наконец, номер шестьдесят седьмой, Арчи Гамильтон. Ребекка, любимая дочь Арчи, была убита незадолго до своего дня рождения — ей так и не исполнилось шестнадцать. Арчи поступил так, как поступил бы, наверное, любой отец: сделал для своей дочери все, что мог, выследил человека, отнявшего у нее жизнь, и сквитался с ним сам, потому что закон оказался бессилен. За это Арчи отсидел четыре года в тюрьме и вышел с совершенно новым мировоззрением. Его философия, — Китти с улыбкой оглянулась на Арчи, — поразительна и поучительна, и даже более того: Арчи уверился, что Бог не слушал его, когда он более всего нуждался в его помощи, он был оставлен и покинут, но Спаситель должен однажды очнуться и услышать голоса тех, кто сейчас находится в такой же тяжкой беде, как тогда Арчи, — Спаситель должен услышать их и помочь.
Арчи слушал ее, сжав зубы, стараясь не выдать своих чувств.
Китти отвела взгляд от своих новых друзей, обернулась к коллегам. Все они были глубоко тронуты ее словами, их историями.
— И все, что я успела рассказать, — лишь малая часть того, кто эти люди, какие они. Я хочу рассказать о них гораздо подробнее, вам предстоит еще многое о них узнать. Пит, мир полон удивительных людей, и у каждого из них своя история, но большинство из них даже не подозревает, как интересны их истории. Неисчерпаемый запас — весь телефонный справочник. Вы видели список из ста имен, вы увидели сегодня шестерых из этого списка, и я предлагаю вам опубликовать их истории в память о Констанс — по одной истории в каждом выпуске, каждый месяц, в разделе «Сто имен». А когда закончится этот список, мы также наугад наберем еще сто.
Китти умолкла, набрала в грудь воздуха, ожидая ответа. Глубокая тишина. Она поглядела на тех, кто стоял рядом с ней, не зная, как их ободрить. Мэри-Роуз смотрела на всех широко открытыми глазами. Эва слегка покраснела. Берди держалась рукой за спинку стула — устала стоять.
Вдруг Боб поднялся и начал аплодировать — сперва медленно, размеренно, потом все громче, и Китти увидела слезы у него на глазах, и постепенно, один за другим, члены редколлегии присоединялись к нему — Ребекка с восторгом, но и другие с уважением, даже с восхищением. Китти глянула на Пита — он улыбался, улыбка сперва была почти незаметной, но становилась все шире. Он оглядел шестерых, которых Китти привела на собрание, потом его взгляд остановился на Китти, и тогда он улыбнулся и кивнул, и она поняла, что справилась, что она победила. И Пит тоже захлопал ей вместе со всеми.
В жизни Китти так не гордилась собой. Она обняла за плечи Мэри-Роуз — та оказалась ближе, — но и остальные уже столпились вокруг, маленькая сплоченная команда, ее друзья, которых она уже никогда, ни за что не потеряет. Они стояли обнявшись, а вокруг нарастали аплодисменты.
Автобус, принадлежавший дому престарелых Сент-Маргарет, остановился на пресловутом месте встречи «под часами у „Клэрис“», откуда началось их путешествие. Им не хотелось расставаться, они еще какое-то время посидели в молчании, собираясь с мыслями, перебирая то, что сейчас произошло, — ведь это, скорее всего, было первое и последнее их общее приключение. Первым поднялся Арчи, глянул на остальных, которые еще оставались на местах, окутанные необычной тишиной. Кивнув всем на прощание, Арчи двинулся к передней двери, и остальные потянулись за ним.
Они обещали не терять друг друга из виду, менялись телефонами, кое-кто даже назначил дату встречи, но Китти сознавала, насколько непосильной окажется задача собрать всех вместе, привести каждого из них в ту же комнату или в тот же автобус. Так или иначе, сидя у окна и глядя вслед им, расходившимся по своим разным путям, она клялась себе сделать все возможное, чтобы эта встреча все-таки состоялась. У нее в списке еще девяносто четыре человека, но эти шестеро всегда будут для нее особенными — это они изменили ее жизнь, они, можно сказать, ее спасли. Она непременно соберет их всех снова. Придет день.
Глава тридцать вторая
— Надеюсь, дело и впрямь важное, Арчи! Мне же надо срочно статью дописать! — заявила Китти, подойдя утром воскресенья к кафе «Брик Эли», где Арчи назначил ей встречу.
Он позвонил поздно вечером. Все уже добрались домой и за день успели обдумать то, что видели, что сделали, чего достигли. Глен наконец-то вывез из студии последние свои манатки, и Китти могла в тишине и покое сесть за работу — и тут позвонил Арчи и потребовал, чтобы она явилась сюда с утра. В чем дело, Китти не понимала, но она уже привыкла к непривычному.
— Важное дело, поверь, — с улыбкой произнес он.
— А где Реджина?
— Где ей быть утром в воскресенье?
— Ах да, в церкви! — сообразила она. — А ты не пошел?
Арчи покачал головой.
— Передумал помогать людям?
— Не совсем, — сказал он. — Как раз и решил кое-кому помочь. Потому и позвонил тебе.
— Я не молилась! — У нее вырвался нервозный смешок.
— Ошибаешься, Китти, — мягко возразил Арчи. — Я слышал одну твою молитву — громко и внятно.
Китти остановилась, не понимая, к чему он клонит.
— Там, в кафе, один человек, который хочет поговорить с тобой.
— Кто? — Сердце билось все сильнее, чуть не выпрыгивая из груди.
— Посмотри.
Она глянула сквозь стеклянную витрину и на стуле перед черной доской с надписью «У каждого столика своя история» увидела человека, сидевшего к ней спиной. Словно почувствовав ее взгляд, мужчина обернулся, и Китти едва не задохнулась.
Колин Мерфи.
— Арчи! — в ужасе прошептала она. — Что ты натворил?
— Больше всего на свете ты хочешь, чтобы он простил тебя, ведь так? — все так же мягко спросил Арчи.
Она проглотила комок в горле, кивнула.
— Я позвонил ему вчера. Он обрадовался. Сказал, что и сам хотел встретиться.