Вопреки пережитому, она была бодра и полна сил и желаний что-то делать. В глазах горело живое любопытство и множество невысказанных вопросов.
После той ночи они редко виделись, Селеста постоянно была с Артаном — тому крепко досталось от яда, и он лежал в больнице рядом с Деяном, пострадавшим от нападения брата. А Никлос наоборот ужом вертелся по столице, развязывая запутанные узлы, и сжигая оставшиеся лохмотья заговора. Фактически, с той ночи это была их первая спокойная встреча. И ни один не знал, о чём говорить.
— Сегодня такая чудесная погода! Может стоит отправиться в парк? — предложил Ник.
Селеста нерешительно посмотрела на него и согласилась, а король, вместо того чтобы выйти через дверь, открыл окно и, заговорщически подмигнув, выпрыгнул на улицу. Девушке ничего не оставалось кроме как последовать за ним, благо опыт был, о чём не преминул напомнить Никлос, вызывая лёгкую мимолётную улыбку в глазах подопечной.
Отойдя от дворца и открытых окон, они оба как будто сняли маски. Сейчас, в вечерних сумерках, их лица выглядели уставшими, даже подавленными, и каждый отводил глаза, не решаясь начать говорить. Первой не выдержала Селеста, когда они вошли в то, что осталось от лабиринта. Она остановилась, дожидаясь, когда Ник заметит её отсутствие и спросила совсем не то, что волновало в глубине души. Хотя и эта тревога сильно била по нервам.
— Где мой брат?
Никлос сунул руки в карманы брюк, качнул головой, а после какая-то мысль пришла ему в голову, и он жестом поманил девушку за собой. Селеста повторно задала вопрос, но он отмахнулся, показывая, что она должна следовать за ним.
Их путь пролегал сквозь самые густые заросли кустарников и, если бы не нориус, дальше точно не продвинулись бы. Они продирались сквозь фиолетово-зелёные деревья, чьи ветви больно били по лицам — едва видимые остатки дороги привели их в такую глухую часть лабиринта, что солнечный свет лишь едва-едва освещал путь, создавая впечатление, что день близится к концу. Здесь не было ветра, не было свежести и наоборот казалось, что они зашли на территорию болот, настолько сгустился воздух.
Селеста уже собиралась остановиться и потребовать объяснений, когда, миновав очередные сплетённые в узел остатки лабиринта, показался ряд мраморных бюстов. По правую шли мужские головы, по левую женские, они открывали небольшую площадку, ныне заваленную листьями и сломанными ветвями. Всё это вело к большой гробнице из чёрно-золотого мрамора, на которую упало огромное дерево, слегка придавив высоченные входные двери с кованной решёткой у входа, погнутой во время шторма.
Остановившись, Никлос негромко выругался, с сожалением разглядывая нанесённые ураганом разрушения. Конечно усыпальница его семьи — это не то место, о котором вспоминают сразу после войны и бури, но то, что больше чем за половину месяца, никто не решился прийти сюда, весьма его опечалило.
Больше только тот факт, что сам он не приходил сюда уже почти год.
Дав время осмотреться, король напряг руки, опять вызывая нориус и направил его к гробнице: чтобы попасть внутрь, необходимо убрать дерево и обломки обвалившейся крыши, отогнуть решётку и расчистить вход. Когда с этим было покончено, Ник пригласил Селесту следовать за собой и даже взял за руку, видя, как она оробела.
Внутри совсем темно, так что Ник провёл руками по специальным впадинам вдоль стен по бокам входных дверей, пуская по тонким желобам магический свет: устаревший метод освещения помещений. Слишком слабый, давно не ремонтированный, поэтому они совсем медленно двигались вглубь небольшого входного коридора, а миновав его, с той же скоростью прошли насквозь зал с потолочным окном и рядом мраморных скамеек. Следующая комната была выбрана Никлосом — она находилась сбоку и вела на подземный этаж. Послушный магический огонёк спешно освещал дорогу перед заторопившемся королём, однако не поспевал и только память Ника и его крепкая рука не давали девушке упасть.
Он ввёл её в укромную комнату, где в центре находился широкий двухместный гроб, на крышке которого сделали выпуклые фигуры мужчины и женщины, спящих в обнимку. Здесь был жарко, и жар будто шёл из-под земли, добираясь до сквозь подошву обуви до пяток, почти обжигая.
— Почему так жарко? — осторожно спросила Селеста, когда Ник прошёл внутрь и положил руку на мраморную ладонь своей матери. Он застыл на несколько минут, и девушка боялась разрушить паузу, но духота стала совсем невыносимой.
— Сломалась вентиляция. Отопление вышло из строя, а под нами… тебе лучше не знать, что внизу, — тихо ответил король. — Я не думал, что здесь всё так быстро придёт в запустение.
— Зачем мы здесь? — мягко спрашивает Селеста, подходя к Нику, осторожно касаясь плеча.
— Я подозреваю, что лучший вариант отсутствия твоего брата — это случайная смерть, — резко и как обухом по голове заявил он, перехватывая руки девушки и не давая ей отойти. — Ведь иначе он остаётся разменной монетой у того, кто всё это устроил. Или же попал в плен к подводникам…
— Но ведь нам есть что предложить взамен подводникам, — резонно заметила Селеста. — И, Ник, хватит выдумывать злого гения, который стоит во главе заговора. Ты сам говорил, что случайность и глупость — венец практически любого преступления! — она высвободилась, отошла в сторону, сложив руки на животе и выжидательно уставившись на Ника.
— Да, всё так, — вымученно улыбнувшись, согласился король, оставаясь при своём мнении. Повисла тягостная пауза, прежде чем Никлос решился нырнуть в омут с головой.
— Сэл, ты понимаешь, что на этом всё не закончится? Серьёзно, впереди нет просвета, особенно здесь. В ближайшие месяцы я буду разгребать то, что сам устроил своим невниманием и чересчур доверчивым отношением к аристократам. Грядёт генеральная уборка, под неё буду подгонять реформу Вернона. Дальше займусь Подводным миром. Они будут смирными… пока она у нас.
— Акрош нашёл единственный способ, как избежать заключения в Лакраш, — с горечью процедила девушка, обхватывая себя за плечи.
— То, что он тебе не нравится, ещё не значит, что Акрош предатель. Именно он возглавил армию, чтобы остановить подводников, предал семью и брата, помог спасти Артана, и поймал Сэлавелию! Более чем достаточно, чтобы оставить обвинения!
Девушка передёрнула плечами, мотнув головой. После разрушительного раскрытия личности Тьена, после того, что он сделал с собственным братом, она уже не могла верить Адегельским. Да и вообще, после всего случившегося её вера пошатнулась и теперь Сэл доверяла только Артану.
— Ник, хватит юлить. Скажи, зачем мы здесь, и что ты хочешь от меня.
Никлос кивнул, а после выпустил нориус. Селеста не отдёрнула рук, когда тьма коснулась её. Наоборот, она попыталась скрыть, насколько щекочуще-приятное чувство возникло, когда чёрный дым прошёл от запястья до локтя, а потом спустился на живот, завиваясь в спиральки. Нежные касания отзывались глубоко внутри сонной истомой, и Сэл знала — это отзывается спящий ариус. После феноменального слияния, когда они с Ником были почти как одно целое, её сила ушла в глубокую спячку и более не отзывалась. До момента, когда её нориусом позвал сам король.
— Так и думал, — удовлетворённо выдохнул Никлос. — Просто спит.
— К чему это?
— Ты возвращаешься домой, Сэл. Более того, выходишь замуж.
— Что?! — возглас погасила духота помещения, Сэл даже немного охрипла от собственного вопля, и лихорадочно облизнула губы, не веря в то, что слышит.
— Да, ты можешь выйти замуж за Артана и вернуться домой. Ариус уже полностью под твоим контролем. Пока он медленно просыпается, ты ещё лучше сможешь им овладеть. Так что… если это по-прежнему твоё желание…
— Да! — воскликнула девушка, прижимая пальцы к губам, а после спокойнее повторяя: — Я уверенна. Слияние — это навсегда.
— Для него, — Никлос отвёл глаза и даже сделал несколько шагов в сторону, проходясь вдоль гроба родителей, чтобы Селеста не видела его лица. И голоса было достаточно, чтобы она напряглась. — В конце концов, ты не зелёная драконица, а белая. Как меня уверил Томар, на тебя не распространяется этот дефект.