А потом укрылся плащом с головой, ткнулся лицом в сложенные руки и заплакал по-настоящему, ощущая лишь одно — невероятную, давящую, громадную растерянность перед всеми сложностями, свалившимися вдруг на его голову.
* * *
Олег проснулся от щекотки. Резко сел, подобрав босые ноги и в последний момент избежав знакомства с днищем телеги, под которой спал.
Раннее утро было вокруг. Примятую траву посеребрила роса. Ярмарка шумела, но глухо, словно тоже просыпаясь; вокруг храпели, дышали и сопели на разные лады Рыси; сонно фыркали кони; то тут, то там скрипела телега под спящими.
— Вылезай из норы, хомяк, — негромко позвал Йерикка. Полностью одетый, он сидел на корточках возле телеги, поигрывая прутиком, которым щекотал пятки Олегу, и улыбался. Одной левой рукой рыжий горец колол лесные орешки и ловко забрасывал в рот очищенные ядрышки. — Вопрос: или спишь дальше, или идёшь со мной по важному делу, а потом — гуляем.
— По какому делу? — Олег вылез из-под телеги, сел на плащ, начал обуваться. Йерикка высыпал рядом на плащ горку орехов. На поясе у него висела коричневая кобура «парабеллума», по другую сторону — тяжёлый, больше похожий на сумку, кошель.
— Грызи... Орудия труда пойдём покупать. Ну и о тебе заодно поговорим...
— За оружием пойдём? — тут же окончательно проснулся Олег. — А ещё кто?
— Никого, — строго ответил Йерикка. — Даже Бранку не возьмём.
— А я и не о ней, — запротестовал Олег, но Йерикка отмахнулся:
— Ладно. Вдвоём пойдём. И приготовь глаза и память. Ты об оружии немало знаешь, вот и будешь этим, как его — экспертом... И вот что, Олег. О том, что на этой ярмарке увидишь, пока будешь со мной ходить — помалкивай.
— Я вроде не трепло, — обиделся Олег, перебрасывая через плечо ремень ЭмПи. Йерикка кивнул:
— Вот и отлично.
Было ещё в самом деле очень рано. Люди не столько торговали, сколько вяло перемещались с места на место, плескали в лица водой (Олег тоже умылся возле ручейка и бросил в рот кем-то протянутый кусочек ольховой коры), переговаривались и сдёргивали кожаные пологи с телег. Однако где-то уже лихо и неразборчиво кричал зазывала, в другом месте спорили о цене, а в третьем пели... Поспевая за Йериккой, Олег успевал и вертеть головой — ему было любопытно. Сейчас, среди оживающей суеты и толкотни, к нему вдруг пришло ошеломляющее и острое понимание: ЭТО — ДРУГАЯ ПЛАНЕТА, И ЛЮДИ ЭТИ — ИНОПЛА-НЕТЯНЕ ! Он частенько об этом забывал, увлечённый обычностью про-исходящего, а потом вдруг накатывало и хотелось смотреть по сторонам вдвое внимательней, чтобы не пропустить самого-самого... чего? Как здоровенный лесовик пересчитывает мешки с зерном? Как крепкая женщина задаёт трёпку ревущему мальчишке? Как варится что-то в котелке над небольшим костерком? Да нет, ведь и вправду всё совершенно обычно...
— Сюда, — коротко приказал, не сказал даже, Йерикка, сворачивая в проём между двумя огромными городскими фургонами.
На откидной лесенке сидел молодой мужчина в серой рубашке, накинутой на плечи плотной куртке, мешковатых брюках и хороших сапогах на толстой подошве. При виде Йерикки он молча кивнул, поднялся и жестом пригласил мальчишек внутрь.
Направо, похоже, была спальня. За левой дверью горел электрический свет — большая комната без окон выглядела, как склад, да и была складом. К некоторому удивлению Олега, здесь мужчина и Йерикка обнялись.
— Вытянулся, — сказал хозяин, отшагнув и рассматривая рыжего славянина. — И возмужал. Вот отец посмотрел бы...
— Рад, что ты живой, Саша, — по-взрослому ответил Йерикка. — Слышал, что в Трёх Дубах?. .
— Все газеты выли, — кивнул горожанин. — Накрыто ещё одно логово бандитов... Значит, вы без связи теперь?
— Всё, накрылась наша ближняя... И Олег Семёнович умер.
Олег вздрогнул, услышав имя деда. Саша остолбенел, потом тихо спросил:
— Неужели?..
— Нет, сам. От старости, — пояснил Йерикка. — Да вот внук его, — он кивнул на Олега, — тоже Олег.
— Погоди! — Саша уставился на мальчишку, который начал переминаться с ноги на ногу. — Погоди, погоди... Вот он на кого похож! Не лицом, а... — Саша покрутил ладонью в воздухе, но тут же нахмурился: — Стой, а как ты здесь?
— Несчастный случай, — объяснил Йерикка. — И кроме прочего — вот что. Не поможете парню домой вернуться? У вас же ЭфТэ рабочий.
— Да, но он настроен на... — Саша потёр переносицу, хмыкнул. — Короче, далеко от твоего дома, парень.
— Мне лишь бы домой, — искренне ответил Олег, — а там я хоть с Южного Полюса доберусь.
— Ладно, проблем тут нет, — решительно отрубил Саша. — Зимой подъедешь с обозом, перебросим. Если живы будем... Не в первый раз. А теперь о деле давай. Что у тебя?
— Золото, — Йерикка отстегнул и бросил на стол кошель. — Ещё — тюлений жир. Потом заберёте.
— Много? — деловито поинтересовался Саша.
— Десять берковцев[41]. Бальзам из желчи снежищ есть. Камешки, но немного — нам ещё зерно менять. В этом году урожай ничего, да вот только придётся ли нам тот урожай собрать...
— Ждёте? — понимающе спросил Саша. Йерикка наклонил голову:
— Ждём. Похоже, что дождёмся... Так что — давай, что там у тебя есть.
— Есть кое-что, — охотно откликнулся Саша и двинулся вдоль ящиков, сложенных во всё помещение на колёсах. — От Сновида-то не было никого?
— Тоже ждём. — коротко ответил Йерикка и — Олег готов был поклясться! — показал на него, Олега, глазами: мол, не при нём! — Давай, давай, показывай, хватит разговаривать...
— Вот, — Саша достал из одного ящика хорошо знакомый всему свету автомат. — «Калашников», новяк, ещё в смазке. Пять штук.
— Посмотри, Вольг, — кивнул Йерикка. Олег, рисуясь, взял оружие в руки, повертел, сообщил:
— АК-103, семь-шестьдесят-два. Подствольники есть?
— Есть три «костра», — подтвердил Саша, — в комплекте. Ещё есть пять М16 с подствольниками, но вы же их брать не будете?
— Дерьмо. — всё больше входя в роль эксперта, определил Олег. — Без отвёртки не разберёшь. И гильзу разрывает часто.
Он сам М16 в руках не держал, но так отзывался о неё Игорь Степанович. Саша понимающе пожал плечами:
— Ну вот... Ещё есть три СКС, охотничья модификация...
— «Архар»? — уточнил Олег.
— «Архар... Пять «судаевых» тоже есть.
— Всё берём, — решил Йерикка. — Пулемёты?
— Только один «дегтярь», — развёл руками Саша. — зато есть гранатомёт-станкач. Вы такого чуда ещё не видели. Лента на девяносто гранат, так же, как в АГС-17, а сам вместе с лентой весит всего два пуда. «Тридцатка» называется. Ещё — «гром», тоже новяк, к нему гранаты осколочные. И двадцать «мух», плюс шесть «шмелей».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});