Читать интересную книгу Княжна (СИ) - Дубравина Кристина "Яна .-."

====== 1991. Глава 21. ======

Второй бокал шампанского опустел, когда часы показали восемь двенадцать. Анна расположилась в кресле напротив Оли, которая вдруг углубилась в воспоминания и стала ей рассказывать про время, когда Сурикова с Сашей ещё знакома не была, когда весь мир подруги вращался вокруг экзаменов в музыкальной школе и оттачиванию навыков игре на скрипке. Князева к музыке испытывала ту же страсть, какую Белова — к литературе и иностранным языкам, но слушала так, словно сама заканчивала консерваторию и днями напролёт могла по струнам пилить.

Официант в форме, явно не подходящей ему по размеру, подошел к ним, сверкнул слишком белыми зубами и осведомительно поинтересовался:

— Вам всё нравится?

Ольга в чуть пьяном замедлении посмотрела на юношу, на бейджике которого было написано имя, непривычное для Москвы и области всей. Раньше, чем бывшая Сурикова успела что-либо сказать, Анна ответила:

— Да, всё отлично.

— Воду цветов не нужно поменять? Подавать десерт?

— Нет, не нужно. Пока это лишнее, — качнула головой девушка опять, отвечая на оба вопроса сразу, и тогда Марк, чуть поклонившись гостьям, отошёл к барной стойке. Оттуда он двинулся к другому столику, расположившемуся почти у входа, держа в руке два меню.

Оля отчего-то проводила официанта излишне внимательным взглядом. Князева, чуть весёлая от алкоголя, от радостного дня своего рождения, складывающего так ладно, с хитрым прищуром хохотнула:

— Белова, не заглядывайся на юных мальчиков, ты замужняя женщина.

— Я не на него, — махнула рукой Ольга и, чуть понизив тон, спросила у Анны шепотом, каким не разговаривали члены расформированного КГБ: — Как думаешь, Сашке такая жилетка пойдёт?

Анна не оборачивалась, чтобы не выдать излишнего интереса к мальчишке, приносящему и уносящему тарелки. Она только чуть нахмурилась в попытке представить двоюродного брата в униформе «Павильона», и отчего-то едва не засмеялась; уж слишком забавно выглядел в её голове Белов в ярко-красной жилетке с золотой выточкой по швам.

Прямо-таки в любой момент можно было бросать криминал и уходить в обслуживающий персонал на Патриарших!..

— Лучше чёрная будет, — подавила улыбку Аня, цепляя карбонару. Кусочки бекона почти растаяли во рту, даже не распавшись на волокна.

— Да ну, — опять махнула рукой Ольга. — Надоело. У него все или чёрное, или белое. Устала бодаться. Всё говорю ему: другие цвета попробуй, что вцепился в эту классику?..

— А он?

— Сама, думаю, видишь, — хмыкнула Белова и отпила немного игристого. — А мне кажется, ему красный пойдёт.

Аня в ответ только пожала плечами; ей не особо важно было, в чём двоюродный брат будет кататься по Москве, решая дела свои. Да и у Белого средства были, чтобы примерять как стандартные цвета, так и что-то более яркое. Так что, сам решит.

В конце концов, не маленький, сам себя одеть может.

Князева сделала глоток шампанского; мышцы плеч приятно схватило в тянущей боли. Так ощущалась боль от массажа, когда чьи-то крепкие руки — например, руки Пчёлы — разминали ей затекшие после непростого дня мышцы.

Она решила упустить, что «массаж» в исполнении Вити исправно сопровождался поцелуями в покрытую мурашками шею. Вспоминать о руках, одновременно и гладящих, и сминающих, в компании Ольги было рискованно — вдруг бы покраснела сильно?

Белова, вероятно, поверила бы в то, что щёки сделались румяными от алкоголя, ведь сама постепенно начинала сливаться с воротником красного платья-пиджака. Но рисковать Анна не собиралась.

Девушка постаралась мыслям не улыбаться, чтоб себя с потрохами не выдать. Посмотрела на белые розы, подаренные Беловой. Ей Витя сегодняшним утром прислал цветы нежно-голубые, вложил к ним записку, признавшись через бумагу, что те бутоны ему отчего-то Аню напомнили — сказал, что такие же нежные, прямо как «сама его Анютка-Незабудка» были.

Улыбка Князевой стала шире, а сердце сделало ровный кульбит.

Утром она проснулась от продолжительного звонка в дверь и с головой, гудящей огромным медным гонгом, проследовала в коридор, забыв даже посмотреть в глазок. Одеревенела, сразу просыпаясь, когда в руки приняла пышный букет от паренька-доставщика в кепке с рисунком ромашки, в тумане расписалась на бланке, подтверждая получение цветов.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Закрыла дверь в ошеломлении, вдруг поняв, что букетов ей раньше не приносили вот так — курьерами. Да, чего уж там, в принципе цветов до повторного знакомства с Пчёлой не получала.

Сердце от обилия мыслей и чувств пошло на второй прыжок подряд.

Расставаться с Ольгой, в которой Князева будто нашла подругу, какой смело назвать могла лишь покойную Инте Дауринс, не хотелось. Но встретиться с Витей хотелось чуточку сильнее, отчего Аня иногда косилась взглядом на циферблат часов у над окном, что было чуть ли не вовсю стену, и показывало Князевой одно из главных Булгаковских мест.

— А у меня тост! — произнесла вдруг Ольга, приподнимая бокал. Князева на подругу посмотрела с нескрываемым, но радостным удивлением, и взялась за ножку фужера.

Белова чуть наклонилась вперёд, длинными висячими серьгами ударяясь о край фаянсовой тарелки, и проговорила торжественно, но не громко:

— За мою подругу Анну Князеву, с которой судьба столкнула так внезапно, но радостно, — Оля протянула к ней бокал, не чокаясь, и Княжна, краснея от комплиментов, которых за сегодня наслушалась чуть ли не на весь год вперёд, посмотрела на Белову тепло и исподлобья:

— Чтобы двадцать первый год жизни запомнился тебе самыми яркими и теплыми воспоминаниями, а маленькие трудности на твоём пути делали тебя лишь сильнее!

Анна в стеснении голову набок склонила, но ударилась краем о фужер Ольги, в звоне стекла заглушая свою благодарность.

Князева сделала ещё глоток, чуть косея, и потом отставила в сторону бокал. Поправила волосы и вдруг услышала среди ненавязчивых переговоров других гостей ресторана стук чьей-то подошвы ботинок.

У Ани дрогнули пальцы в безосновательно радостной мысли, что это к ней, и девушка в кресле круто развернулась, обхватывая спинку сидения своего пальцами.

Завитые локоны пощекотали шею, пуская по плечам мурашки. От входа ближе к центру, к массивному окну, являвшего девушками Патрики, шёл Валера. Князева дёрнула бровями в неясности; малое разочарование сменилось интересом.

На губах появилась радостная, но чуть неуверенная улыбка, когда Филатов, отмахнувшись от секьюрити «Павильона» букетом из пяти роз, — почти таких же белых, какие ей вручила Ольга, — заметил взгляд Князевой и подмигнул девушке в ответ.

Анна обратно села ровно в кресле, облокотилась пальчиками об углы стола, в любой момент готовясь с места подняться, и взглянула на подошедшего Фила.

— Оленька.

Валера кивнул Беловой, что в не меньшей заинтересованности на друга Сашиного поглядывала, и развернулся к Князевой с букетом и небольшим пакетом из хорошего картона.

— Анечка. С днём рождения, дорогая! — совершенно искренне произнёс Филатов, и девушка на ноги поднялась, так же радостно возвращая бригадиру благодарность. Она приняла ладонь Валеры, перестукивая коротко каблуками, и напротив Фила очутилась.

— Спасибо, Валера! Вот уж тебя никак не думала увидеть!..

Князева, поняв, как прозвучать могла, быстро прикусила язык; вот ведь глупая!.. Но Фил ничего такого не заметил; он улыбнулся ей опять, но про себя подумал, что Аня, узнав об истинной его причине появления на Патриарших, не так бы обрадовалась.

Валере показалось, что где-то металлом провели по металлу, вот какой мерзкий скрежет почудился. И то, не снаружи, а будто где-то внутри.

Филатов протянул ей букет роз, колючие стволы которых спрятались за белыми бумажными листами. Раскинул руки. Князева под бок ему поднырнула, нос пряча в ароматных бутонах.

Тогда она Валере казалась такой счастливой, что просто жаль стало Аньку. Ведь к половине девятого явно такой радостной не будет…

Люди с соседних столиков поглядывали на них в заинтересованности, когда уже знакомый дамам официант подошёл к их столику с ещё одной вазой, уже наполненной холодной водой. Фил дёрнул щекой, едва ли не отгоняя молодого хмыря прочь, и девушке протянул пакет с вишневыми духами от Tom Ford.