Запрещает? Он будет мне запрещать?
Нужно пресечь это в корне.
Она прикрыла его рот ладонью.
— Вот что, любимый: забудь это слово. Будь ты хоть трижды муж, я не позволю командовать собой, как сопливой девчонкой. Понятно?
Рэт закрыл глаза. Резкие черты помертвели.
— Да не переживай ты, все будет отлично. — Она бросилась ему на шею. — Я только выгляну в гостиную. Если что-нибудь не так, я сразу вернусь. Хорошо?
Рэт прижал ее к себе.
— Я так страдаю из-за того, что я не могу пойти с тобой…
— Перестань, ты же не сможешь быть всегда рядом.
Он снова зарычал.
Бэт чмокнула мужа в подбородок и взлетела по лестнице, прежде чем тот успел опомниться. Добравшись до картины, она замерла в нерешительности.
Внизу зазвонил телефон. Рэт наблюдал за ней, стоя в дверях спальной.
Бэт отодвинула картину. Полоса света разрезала темноту.
Рэт выругался и захлопнул дверь.
Мобильник настойчиво звонил, вампир терпеливо ждал, пока он заткнется.
Потом сделал пару кругов по комнате. Присел на диван. Снова вскочил.
Наконец дверь открылась. На пороге стояла счастливая Бэт.
— Я это сделала!
Рэт бросился и ощупал ее с ног до головы. Кожа была гладкой и прохладной.
— Неужели совсем не жгло?
— Нет. Только яркий свет немного ослепил, когда я выглянула из дома…
— Ты выходила наружу?!
— Что случилось? — Увидев, что Рэт пошатнулся, Бэт подставила ему плечо. — Ты весь зеленый. А ну, быстро в кровать.
Вампир безропотно подчинился.
Господи Иисусе! Она выходила на улицу средь бела дня. Его Бэт прогуливалась на открытом солнце. Куда, если что, он бы не смог добраться. Если бы она ограничилась гостиной, еще оставался шанс…
А ведь могла сгореть дотла.
Прохладные руки убрали волосы с его лба.
— Рэт, со мной все в порядке.
— Я сейчас упаду в обморок. — Он посмотрел на нее.
— Не упадешь, потому что ты уже лежишь.
— Проклятье, лилан, неужели ты не понимаешь? Я так сильно тебя люблю, что схожу с ума от страха.
Когда Бэт наклонилась, чтобы поцеловать его в губы, он поймал ее за шею.
— Боюсь, я не смогу без тебя жить.
— Бог даст, и не придется. Напомни, как по-вашему «муж»?
— Хеллрен. Или хелл, коротко и ясно!
Бэт захихикала.
— Ничего себе!
Мобильник снова ожил. Рэт с ненавистью потянулся к нему.
— Ты поговори, а я пока сбегаю на кухню. Хочешь чего-нибудь?
— Тебя.
— Куда уж больше? Я и так твоя.
— И слава богу.
Провожая взглядом соблазнительно покачивающиеся бедра, Рэт твердо решил выполнить супружеский долг еще раз. Никак было не насытиться. В прежней жизни пагубные привычки обходили его стороной. А сейчас он открыл для себя новый наркотик: доставлять жене удовольствие.
Не посмотрев на высветившийся номер, он рявкнул в трубку:
— Что надо?
На том конце помолчали.
— Ты почему не в койке? Неужели брачная ночка не задалась? — загрохотал в ухе смех Зетиста.
Так-так. Это уже интересно.
— Чего тебе, Зет?
— Ты тут обзванивал братьев. А про меня забыл. Наверное, потерял номер. Хочешь, продиктую?
— Номер я помню прекрасно, но звонить не было нужды.
Голос Зета сорвался от обиды:
— Вы меня все достали! Обращаетесь, как с собакой.
— Не нравится? Тогда веди себя прилично!
— Да пошел ты!
— Куда? Достаточно, Зет. Мы уже и так дошли до края.
— Ну и что дальше? — Зет горько рассмеялся. — Не парься! Позвонил, не позвонил, мне, по большому счету, плевать. Перехожу к делу, а то твоя женушка замерзнет в постели.
— Что тебе нужно?
— Хочу исповедаться.
— Мне? — протянул Рэт.
— Да, тебе! — прошипел Зет. — Братец Мариссы мечтает тебя пришлепнуть. И предлагал мне пару лимонов за этот веселый труд. До скорого.
Телефон отключился.
Рэт бросил трубку на кровать и потер лоб.
Хотелось верить, что Зет позвонил по доброй воле. Неужели у него, после столетней спячки, проснулась совесть?
Правда, затянул с покаянием часов на восемь. Не иначе, братец его к стенке припер.
Рэт схватил телефон и набрал номер Фури:
— Твой близнец отзвонился.
— Правда?
Он услышал облегченный вздох.
— На этот раз тебе не удастся его спасти.
— Поверь, я не сказал ему ни слова.
— Я верю, что ты готов сделать для него все.
— Полегче, брат. Ты приказал молчать, и я повиновался. Это было совсем не просто. Зет сам решился.
— Тогда откуда он узнал, что я звонил другим?
— Мой телефон отозвался, а его — нет. Догадаться нетрудно.
Рэт закрыл глаза.
— Ты знаешь, что мне придется наказать его. Дева-Законоучительница измен не прощает.
— За что наказывать? За то, что обратились именно к нему? Но он же сам тебе во всем признался. Если кто и заслуживает смерти, так это Хаверс.
— Доктор ответит за свое. Но твой близнец принял его предложение. Сделал это сейчас, сделает и потом. А если в другой раз мне повезет меньше?
— Клянусь честью, он позвонил тебе сам.
— Хотелось бы верить. Но однажды ты отстрелил собственную ногу, чтобы его спасти. За брата ты сделаешь и скажешь что угодно.
Голос Фури дрогнул.
— Рэт, не делай этого. Умоляю. В последнее время Зет стал другим.
— А что скажешь про мертвых женщин, брат?
— Ему же надо чем-то питаться. Но что бы там ни говорили, он никогда не убивал людей, у которых пил кровь. В этой истории с проститутками нужно сперва разобраться.
Рэт выругался.
— Милорд, Зет не заслуживает смерти за то, чего не совершал. Это несправедливо.
Рэт закрыл глаза и надолго замолчал.
— Ладно, приходите оба сегодня вечером. Дадим ему шанс оправдаться.
— Спасибо, милорд.
— Не торопись благодарить. Мы еще не знаем, что он скажет.
Рэт отключил телефон.
Он согласился на этот спектакль совсем не ради Зета. Фури — вот кого жалко терять. Без него Братству не обойтись.
Рэт вспомнил мертвые глаза вампира.
Да, к выбору исполнителя Хаверс подошел основательно. Зная, что у Зета нет ни привязанностей, ни принципов, он решил, что этого достаточно для предательства. А где предательство, там и убийство.
Он ошибся только в одном. Зет плевал на ценности. Был рабом — ничего не имел. Стал воином — ничего не хотел. Трудно поверить, чтобы он мог польститься на деньги.
С другой стороны, легко мог убить из любви к искусству.
В носу засвербило. Рэт замер.
Нахмурившись, он подошел к отдушине и принюхался.
На их территорию проник лессер.
Тот тип из «хаммера», которого они встретили у Билли Риддла.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});