Я сделала еще глоток вина.
— Да! Самое лучшее!
— Толи еще будет. Это была лишь проба пера. Как только ты войдешь в полную силу, ты и представить себе не сможешь, как обходилась без неё раньше.
Я улыбнулась ему. Я настолько была довольна собой и жизнью, что с трудом осознавала это. Когда в последний раз я была так счастлива? Кроме как когда была с Кийо? И если я реагирую так сейчас, что будет, когда я действительно перейду в высшую лигу? Дориан сказал об этом, как о зависимости, но явно хорошей.
Подняв взгляд, я увидела, как Дориан пожирает меня глазами. Он поставил свой бокал и тихо, словно сам до конца не веря, произнёс:
— Ты сияешь… знаешь об этом? Могущество тебе к лицу.
В этот момент он сделал меня счастливей всех на свете. Тепло зародилось в груди и растеклось по всему телу. Я не знаю, как это чувство отражалось у меня на лице, но должно быть оно преобразилось, потому что Дориан наклонился и поцеловал меня.
Я почувствовала вкус вина в этом легком поцелуе, вина и страсти. Одной рукой он притянул меня к себе, пока другой осторожно перехватил и отставил мой бокал. Продолжая прижимать меня к себе, он опустил нас на кровать. На его нежные поддразнивающие поцелуи я ответила одним жестким и требовательным. У него не заняло много времени приспособиться к такой смене стиля. Он перевернул меня на спину и лег сверху, схватив за волосы, так, чтобы удерживать мою голову на месте, в то время как его поцелуй вдруг наполнился нетерпеливой потребностью. Он просто пожирал мой рот, пока его рука беззастенчиво скользила между моих бедер, лаская сквозь джинсы.
Я выгнулась под ним, возбужденный вскрик сорвался с моих губ, чтобы тут же затихнуть под напором его поцелуев. Я знала, что это в итоге случится. Опасное желание… искушение переспать с кем-то, кто все еще остается таким непредсказуемым… все это распаляло меня еще больше. Мы сделаем это. Мы можем сблизиться, и я отдамся ему.
Отдамся ему.
Что-то сжалось у меня в груди, в противоположность пылающему желанию внизу живота. Прикосновения Дориана распаляли меня, почти заставляли умолять о большем, но снова во мне завопила рассерженная часть моего подсознания. Она нашептывала, что если я сделаю этот выбор, если я сознательно решу сделать это с ним, то я сдамся врагу. Правда я уже точно не была уверенна, что это враг, но это не имело значения. Во мне пробудились инстинкты: страх и самозащита. Я боролась с самой собой, с потребностями своего тела и даже с сознательными желаниями. Я знала и хотела Дориана. Так почему же я не могу перебороть этот рефлекторный страх? Иногда страх возбуждает. Мне казалось, что если я переступлю через эту черту, проблема исчезнет.
Но это была чертовски сложная задача.
Как и в прошлый раз Дориан почувствовал мое сопротивление. Он разорвал наши объятья практически отпрыгнув от меня. Прежде, чем он снова повернулся ко мне, я заметила эмоции, которые никогда бы не ожидала увидеть на его лице. Обманутая надежда. Огорчение.
— Дориан… — начала я. — Дориан, прости…
Он потер лицо руками и вздохнул. Его голос звучал бесстрастно.
— Уже поздно, Евгения. Тебе поздно уже возвращаться домой, — он распрямился, и когда все-таки повернулся, на лице уже не отражалось ни следа подавленных чувств. Его беззаботное самообладание так же отсутствовало, он просто выглядел уставшим. — Я лягу на диване в кабинете, а ты займешь кровать.
— Нет, я…
Он отмахнулся от меня и, уходя в другую комнату, даже не оглянулся, сказав только:
— Оставайся. Это будет лучший сон в твоей жизни.
Комнаты соединяли замысловатые французские двери. Он прикрыл их, оставляя меня наедине с собственными угрызениями совести.
Я села на его массивную кровать, пытаясь разобраться в путанице противоречивых эмоций. Почему я не смогла сделать это? У меня были партнеры, которые мне нравились гораздо меньше Дориана. Почему же я не смогла переступить черту? Почему продолжаю сопротивляться?
Прежде чем снять джинсы и скользнуть под одеяло, я задула в комнате все свечи и потушила факелы. Дориан оказался прав. У него была самая удобная кровать, на которой я когда-либо лежала. Но к сожалению, мне никак не удавалось заснуть. Я только и думала, что о своем восторге от магии, сомнительных желаниях и последовавшем отказе. Мое тело хотело Дориана. Мое сознание тоже. Против него продолжали бороться только мои инстинкты.
Ворочаясь с боку на бок, я должно быть, непроизвольно надругалась над чувствами самой удобной в мире кровати. Одно хорошо — благодаря ее нескромным размерам, мне было позволено вертеться и вдоль и поперек. Очень быстро, мои привыкшие к темноте глаза стали распознавать очертания мебели, ее контуры, в лучах лунного света. За гигантским окном подмигивали сонмища звезд, их было больше, чем я видела в ночь с астрономами. Мы, в своем человеческом мире, успели дотошно изучить звезды, и одновременно, лишиться их сияния. Люди и джентри — словно две стороны одной медали, каждая из которых имела свои достоинства и недостатки…
Ключ к решению моих проблем с Дорианом пришлось подбирать долго, но он все-таки нашелся. Было еще совсем темно, когда я, наконец, вылезла из постели и пробралась в смежную комнату. Двери даже не скрипнули. Я подошла к спящему Дориану и замерла. Его тело не помещалось на диване, ноги свисали с края. Он не переоделся и был едва прикрыт каким-то куцым одеялом. Его лицо было повернуто ко мне, глаза закрыты. Одна рука закинута над головой, прядь огненно-рыжих волос, потухших в скудном свете, ниспадала ему на щеку.
Дориан — король, у него тысячи подданных, и вот он скорчился на этом диване, только из-за меня. Я обидела того, кого, как полагала невозможно обидеть. Так я и стояла в тишине и мраке комнаты, думая обо всем этом, пока в конце концов не присела возле него на колени.
Я протянула к нему руку, но его глаза открылись еще до того, как я успела к нему прикоснуться.
— Что случилось? — спросил он. Голос настороженный, тревожный.
Я не смогла сразу ответить. Нас окружила тишина, как и темнота в комнате. Он тоже молчал и не двигался, пока я решалась; а он просто смотрел на меня и ждал.
— Я хочу, чтобы ты меня связал.
В этом был весь Дориан. Большинство мужчин начали бы сомневаться или задавать ненужные вопросы. Но не он. Проследовав за мной в другую комнату, он сразу же вытащил ленты, которыми уже связывал меня на кресле.
Я устроилась на кровати, не уверенная насчет своей позы, но Дориан заботливо поправил меня. Он завел мне руки над головой, но затем вдруг остановился. Опустив руки к моему животу, он подцепил край футболки и вопросительно посмотрел на меня. Я согласно кивнула, и он аккуратно снял ее с меня через голову. Вернувшись к моим рукам, он связал мне вместе запястья и сложным узором привязал их к спинке кровати. Когда он закончил, мои руки лежали на подушке, но были крепко закреплены. Странным образом что-то внутри меня расслабилось от осознания того, что я в ловушке.