Герцог Гленорг дал знак оркестру, музыканты сыграли первые такты полонеза, и принц-регент направился к Долли, а император подал руку Кате, стоящей рядом с ним. За их спинами пары начали занимать свои места, и танцы начались. За полонезом последовала мазурка, которую Долли танцевала с братом, потом кадриль — с графом Ливен, и только вальс она танцевала с мужем.
Герцог легко вел ее в танце, не прижимая к себе более, чем положено приличиями, но девушка чувствовала, как через кончики его пальцев ей передавалось странное томление. Он она уже решила не анализировать свои чувства, а положиться на судьбу. Сейчас она была счастлива. Как показалось молодой герцогине, вальс закончился слишком быстро, она легко вздохнула и посмотрела на мужа.
— Я пока не хочу танцевать, давай пройдемся по залу, — попросила она. Герцог предложил ей руку и повел, подходя к разным группам гостей.
Долли увидела в зале тетушку в костюме боярыни, рядом с ней стояла Даша в золотистом сарафане с белой полумаской на лице. Луиза, в костюме французской королевы, танцевала с молодым рыцарем, а тоненькая цыганка в красной юбке, таком же платке, полностью скрывающем волосы, и алой полумаске, держа бубен в руке, подходила то к одному, то к другому гостю. Сейчас она разговаривала с высоким молодым человеком в русском уланском мундире — даже издалека было видно, как блестят в прорезях его маски синие глаза, а белозубая улыбка молодого человека была неотразима.
— Да ведь это граф Печерский, — узнала Долли, — час назад, приветствуя ее у двери зала, он напомнил «племяннице графини Апраксиной» об их дружбе на ниве восстановления московских церквей. — Что же такое рассказывает ему Лиза, что у него так округлились глаза?
Долли проводила сестру взглядом, та отошла от графа Печерского, с нескрываемым изумлением смотревшего ей вслед, и отправилась к группе гостей, собравшихся вокруг императора Александра. Мгновенно поняв, что Лиза хочет передать государю слова его покойной бабушки, герцогиня ужаснулась. Она сказала мужу, что хочет отойти в дамскую комнату, и поспешила наперерез сестре. Но Долли была слишком далеко, и когда она приблизилась к императору, Лиза уже взяла того за руку. Оставалось только подойти поближе и послушать разговор.
— Позвольте бедной цыганке погадать вам, ваше императорское величество, — сказала Лиза по-английски, и не дожидаясь разрешения, взяла руку императора.
— Я вижу, что ваш самый главный враг, который находится в ссылке, через полгода высадится в порту Франции, пройдет через всю страну и без единого выстрела займет ее столицу. Вы победите его вместе со своими союзниками, но сто дней будут для вас очень тревожными, — объявила Лиза, отпустила руку императора и скользнула за спины оторопевших офицеров свиты. Она быстро пошла сквозь толпу гостей, нырнула в открытую из-за жары балконную дверь и исчезла в саду.
Оркестр взял последние аккорды котильона, и музыка смолкла. Твердая рука подхватила локоть Долли, и она с радостью поняла, что муж снова стоит рядом с ней.
— Прошу всех гостей на ужин, — громко пригласил герцог и, крепко держа за руку жену, отправился к дверям столовой. Лакеи распахнули двери, и толпа гостей вслед за хозяевами и коронованными особами направилась к огромному столу, собранному в виде русской буквы «П». Принц-регент сидел рядом с герцогом Гленоргом, а император — рядом с Долли. Александр был очень задумчив, а потом по-русски обратился к хозяйке:
— Сударыня, кто та молодая женщина или девушка, наряженная цыганкой?
— Простите, ваше императорское величество, но на празднике около шестисот гостей, я только кое-как смогла запомнить русских, а англичан практически не знаю. Я затрудняюсь ответить на ваш вопрос.
— Тогда не нужно беспокоиться, герцогиня, — успокоил Долли император, — это — уже неважно.
Он принялся развлекать сидящих поблизости от него дам, и ужин заискрился весельем, остроумными шутками, забавными рассказами. Искусство французского повара Гленоргов было оценено всеми гостями выше всяческих похвал, и к последней перемене блюд у герцогини отлегло от сердца — казалось, что Александр Павлович забыл о странном предсказании ее сестры.
Ужин окончился, монархи поднялись из-за стола, давая сигнал всем остальным, и начали прощаться с хозяевами. Император поблагодарил Гленоргов за прекрасный вечер, тем более приятный, что это — предпоследний день его пребывания в Англии, а принц-регент похвалил хозяев за хорошую организацию бала и, конечно, за прекрасный ужин. Хозяева проводили августейших особ и гостей из их свиты к экипажам, и вернулись в дом.
— Прошу всех на концерт, для вас поют мисс Найт и мистер Дэй, — объявила Долли и направилась в бальный зал. На хорах, впереди оркестрантов стояли девушка и юноша в старинных нарядах. На лице девушки была черная маска, а на лице юноши — белая. Дирижер взмахнул палочкой, и звуки арии Царицы ночи из «Волшебной флейты» полетели над головами гостей, а когда нежное сопрано Генриетты взмыло над залом и, отражаясь от стен и потолка, казалось, заполнило всё пространство, гости замерли. Стихли веселые голоса и смех, все как завороженные смотрели на стройную девушку с золотисто-рыжеватыми волосами, певшую сложнейшую арию с удивительной легкостью и чистотой.
— Боже мой, да это ангел поет, — тихо сказал рядом с Долли один из гостей.
Генриетта взяла последние ноты, оркестр — несколько аккордов, и все замерло. Бурные аплодисменты взорвали зал. Они гремели, перекатываясь; певица подошла к краю балкона и поклонилась зрителям, потом отступила, взяла за руку своего партнера и приготовилась снова петь. Шум сразу смолк, и когда зазвучал дуэт, где голос Генриетты оттенился сильным баритоном Джона, публика снова восторженно замерла, а потом аплодировала еще громче, хотя, это казалось невозможным. Молодые люди поклонились и исчезли за спинами музыкантов, а герцог дал знак к танцам, и вновь закружил Долли в вальсе.
После концерта гости уже не нуждались в руководстве: в доме танцевали, на лужайке перед домом под легкими шатрами расположился импровизированный буфет для желающих выпить на природе, и множество парочек разбрелось по саду, ища уединения. В три часа ночи в парке зажгли фейерверк, давший сигнал к окончанию праздника, и большинство гостей отправилось отдыхать в отведенные им комнаты.
— Всё, дорогая, мы отстояли вахту, — объявил герцог, наклонился и поцеловал висок жены, — ты устала, пойдем отдыхать — тем, кто остался в саду, хозяева больше не нужны.
Долли огляделась по сторонам. Ее родных уже не было видно, а Лиза не появлялась на балу с того момента, как «погадала» императору Александру. Поэтому она со спокойной совестью оперлась на руку мужа и пошла наверх. В спальне Зоя помогла ей снять маскарадный костюм и надеть ночную сорочку.