Читать интересную книгу Сюрприз в рыжем портфеле (сборник) - Борис Егоров

— Ну, человек моего возраста.

— А вам сколько?

— Сорок три вчера было.

Любопытно! Доверили всё-таки! Рискнули снять с человека ремешок, на котором водят годовалых детей, и разрешили топ-топ самостоятельно. И человек не упал, пошёл. Может быть, на первых порах не очень уверенно, ведь от ремешка отвыкать надо.

В одном районе товарищи долго терзались сомнениями: выставлять кандидатуру В. в секретари райкома комсомола или нет?

Их спросили;

— Почему вы сомневаетесь?

И послышался ответ:

— Да молод ещё…

А что, секретарь райкома комсомола должен быть стар?

Вот какие возникают парадоксы!

Молодость боится недоверчивых людей. Не менее неприятны для неё и те, кто заботится о росте молодёжи формально, моды ради.

Создали на заводе молодёжный участок, помогли ему по началу, подняли на щит. О нём и газеты пишут, и радио по заявкам молодых производственников вальсы передаёт.

и кинохроника ленты накручивает. Начальника участка и бригадиров в президиумы сажают

И всё для чего? Для того, чтобы пошуметь, кому-то что-то показать, пыль в глаза пустить. Ведь участок в первый месяц план перевыполнял, а потом и детали ему начали подавать с задержкой, и инструментом не обеспечили. Ребята, так увлечённо взявшиеся было за дело, по— охладели. Но этого не замечают. Шумиха продолжается.

И в кадрах кинохроники вместе с комсомольцами мелькают их старшие товарищи, «друзья молодёжи».

Кто после этого скажет, что они отстали от времени, что они недоверчивы и консервативны?

… О чём только не ведут разговор люди, если есть у них свободное время!

Но нам не хотелось бы, чтобы случайно услышанная нами беседа не нашла своего продолжения. Лучше перенести её в деловые кабинеты, в залы серьёзных, авторитетных заседаний.

И пусть в повестке дня этих заседаний значится вопрос «О работе с молодыми кадрами». А дальше, как обычно: «Слушали… Постановили…»

1961

ТИШИНА

С изобретением радио люди получили новый замечательный инструмент общения.

Появилась возможность вести беседу «по воздуху», не считаясь с расстояниями, слушать увлекательные репортажи о футболе и заочно участвовать в игре «Угадайка!».

В метро и троллейбусах по радио объявляются названия станций; теперь даже самый рассеянный пассажир не проедет свою остановку.

Радиофицированы перроны железнодорожных вокзалов, и в минуты стоянок поездов диктор предупредительно сообщает:

— Товарищи приезжающие командированные, ресторан. направо… Товарищи уезжающие командированные, кипяток налево…

Всё это очень трогает. До глубины души. Радио весьма приятная вещь. Но злоупотреблять приятными вещами врачи не рекомендуют.

Почему мы вспомнили о врачах? Потому, что дальше речь пойдёт о нервах и здоровье.

Как сказал один мудрец, «радио сближает дальние страны и ссорит близких соседей».

Разве не верно? Представьте: живут в энной квартире восемь или десять человек, и один из них включает свой приёмник всегда только на полную громкость. Аж стены дрожат! Но стенам-то ничего: их дело — пропускать звук к соседям, а последние вынуждены покорно принимать пирамидон или тройчатку.

Встречается и другая разновидность взломщиков барабанных перепонок. Представители этого племени шумовиков устанавливают свои радиолы на подоконниках и бомбардируют улицу «Тротмаршем», «Липси» или «Тип-топом».

Но это разбойники-одиночки. Их как-то можно усмирить и «скрутить». Тем более что в некоторых городах исполкомами изданы инструкции. И там довольно определённо сказано, как усмирять и как «скручивать».

Гораздо труднее бороться с теми, кто шумит не из любви к искусству, а по долгу службы. При этом мы вступаем в конфликт не с ошалелыми индивидами, а с учреждениями, организациями.

… В последнее время стали радиофицироваться городские пляжи и бассейны. Как говорится, тонуть — так под музыку.

Через каждые четверть часа дежурная медсестра включает пластинку, на которой записана инструкция по плаванию:

— Граждане, не заплывайте далеко. Многие молодые жизни безвременно прервались оттого, что люди хлебнули воды. Если тонете, старайтесь удержаться на поверхности…

Спустя пятнадцать минут — опять та же пластинка, и деться от неё некуда. Хоть в воду бросайся.

В этой ситуации выручить может только одно — чувство юмора. К его помощи и прибегают люди.

Как только начинается очередной сеанс радиовнушения, все, зная текст наперёд, хором повторяют:

— «Если тонете, старайтесь удержаться на поверхности…»

Получается что-то вроде глупой, но забавной игры.

И всё-таки вид у посетителей пляжа несколько раздражённый и одичалый.

А что сказать о жителях соседних кварталов, где гулкое эхо не стихает весь день?

Иногда радио беспричинно преследует людей и в парках культуры, и в других местах.

Жаль, что в стороне остались, например, бани. А ведь как бы хорошо было: приходите вы в баню, раздеваетесь — и вот начинают крутить пластинку.

— Граждане моющиеся! Не обливайтесь одним кипятком. От этого может облезть ваша кожа. Разбавляйте кипяток холодной водой. При попадании мыла в глаза старайтесь промыть последние. Причём делать это надо руками…

Репродукторы можно установить не только в самой бане. Один-два хорошо повесить на улице. Пусть слушают и прохожие: видимо, и они когда-нибудь придут мыться.

Автор этих строк был недавно в одном молодом городе. Там ему вручили коллективное письмо от жителей нескольких больших домов:

«Мы не знаем сна и покоя. На площади перед нашими корпусами установили громкоговоритель, и он не затихает с шести утра и до двенадцати ночи. И сила у него какая— то оглашённая: хоть паровоз перекричит. Кто работает в ночную смену, совсем не имеет возможности отдохнуть. И дети в люльках нервничают. Мы не раз обращались к коменданту, а он говорит: «Вы против культработы? Напишите об этом».

Я написал. Но через месяц столкнулся с такой же «культработой» в другом городе, В самом центре его создали что-то вроде цветочно-овощного базара. Торговля шла под музыку. Крутили «Ландыши» и «Сирень-черёмуху». Иногда в этот репертуар включалась ещё «Белая акация». Устроители базара искали пластинку со словами: «Ох, картошка-объеденье», но не нашли. Про овощи песен не было. Но горожанам хватало и «Ландышей». Пресытившись музыкой, они целой депутацией пришли в горсовет и на вопрос: «Что вам надобно» — ответили: «Тишины».

С шумами, в частности, с теми, которые происходят от злоупотребления радио, надо бороться. Но как это сделать?

Исходя из правила «клин клином вышибают», предлагаю: везде, где только можно, — на перекрёстках улиц, площадях, в переулках, во дворах — установить дополнительные репродукторы и через посредство радио разъяснять, что шум для человека вреден. Можно даже выпустить специальную пластинку с беседой на эту тему. А в качестве музыкального приложения к ней продавать запись известной песенки «Тишина».

1961

СВЕРИМ ЧАСЫ!

Голубцов страдал от собственных достоинств.

Он был воспитан в духе идеальной точности и безупречной аккуратности. Уважал время других и ценил своё.

По этой причине он был очень наивен и имел много огорчений.

Посудите сами: приглашают его на собрание. В билете написано: «Начало в 6 час. 30 мин.». В б часов 30 минут он приходит в клуб. В клубе — пусто.

Голубцов одиноко блуждает среди холодных колонн фойе, а потом обращается в дежурному:

— Может, отменили собрание-то?

Дежурный смотрит на него взглядом, в котором нетрудно прочитать такое: «Ты что, братец, рехнулся или от рождения того?»

Голубцов это смелое предположение, разумеется, отрицает. Тогда дежурный говорит:

— Не знаю, откуда вы приехали. Но у нас всегда так: назначаем на шесть тридцать, чтобы к семи — в начале восьмого собрались.

Нечто подобное происходило с Голубцовым и тогда, когда он был зван в гости.

Приходил, конечно, первым. Хозяйка встречала его в халате, руки не подавала: руки у неё были в тесте, она только что приступила к пирогам.

— А-а! Раздевайтесь, проходите! — восклицала она с фальшивым гостеприимством. — Вы, конечно, вовремя, как приглашали… Но раньше чем через час, наверное, никого не будет. По опыту знаю. Я и с пирогами ещё успею управиться и душ принять. Так что займитесь чем-нибудь.

Занятия для гостя чаще всего находили сами хозяева: ему предлагали таскать мебель, развлекать младенцев или открывать бутылки.

Один раз он даже натирал полы.

Водил щёткой по паркету и бормотал себе под нос:

— И когда я оставлю эту дурацкую привычку приходить точно?

Дело, безусловно, не в том, что Голубцов не любил физические упражнения. Ему было жаль времени. Что-то он сегодня не успел сделать, что-то отложил на завтра. И ради чего?