Как только Элеонора увидела Джо, она сразу поняла, что он пришел умолять ее не принимать никаких решений. Она невольно сжала губы.
— Мадам…
— Нет, Джо. Я знаю заранее все, что ты хочешь сказать. Можешь не тратить понапрасну сил. Однажды тебе уже удалось переубедить меня, но на этот раз моя решимость сильнее твоих доводов.
— Она не хочет за него замуж, госпожа, — начал Джо. Элеонора не могла скрыть своего возмущения:
— Что? Какое она имеет отношение к тому, что я решила? Она обязана сделать, как велит дочерний долг. Все это потому, что ей всегда слишком многое позволялось. Ее отец испортил ее, а ты довершил это тем, что убедил меня быть более снисходительной к ней. Да что же такое есть в нашей госпоже Изабелле, что все вокруг должны потакать ее капризам?! Она всегда была эгоистичным, непокорным ребенком. Я не вижу ни одной причины, по которой всему дому надо подстраиваться под нее с ее бесконечными претензиями!
— Все не так…
— Что ты хочешь этим сказать?
— Она разговаривала со мной…
— Я догадалась.
— Она не будет счастливой…
— Чепуха. Послушай, Джо, мой дорогой друг, ты ведь знаешь, что альтернативой замужеству станет монастырь. Там она будет еще более несчастной. Нет, на этот раз я приняла окончательное решение, ибо это может быть последним шансом устроить ее судьбу.
Джо красноречиво посмотрел на нее, но не вымолвил ни слова. Элеонора накрыла его руку своей и сказала:
— Что? Что такого есть в Изабелле, что могло заставить тебя вести со мной этот разговор? Она всегда ходила в твоих любимицах, так?
Джо подумал, что он должен использовать последний шанс спасти Изабеллу и, хотя страшился последствий, все же отважился:
— Да, мадам. Вы правы. Она настолько любима мною, что я не могу не спросить вас, как бы вы отнеслись к моей просьбе выдать Изабеллу замуж за меня?
— За тебя? — Элеонора, казалось, не до конца понимала смысл услышанного.
— Да, мадам. Я никогда не говорил с вами об этом, но если бы вы дали свое согласие…
— Это она тебя надоумила? — резко спросила Элеонора.
— Клянусь, что она не знает о том, что я сейчас веду с вами этот разговор.
Элеонора отдернула руку, словно ее ужалили.
— Ты серьезно?
— Более чем.
Она прищурила глаза и произнесла ледяным тоном:
— Тогда ты, наверное, сошел с ума! Жениться на Изабелле? Ты ведь мой слуга, мой слуга, и я советую тебе никогда об этом не забывать. Никогда больше не заговаривай со мной на эту тему.
С этими словами она стремительно покинула часовню, даже не удостоив его взглядом. Джо не мог сдвинуться с места, его била мелкая дрожь — он знал, какой серьезный проступок совершил. Он боялся, что потерял ее доверие навсегда. В ужасном настроении он отправился к Изабелле и рассказал ей обо всем.
— Я не смогу больше говорить с ней об этом. Я не смогу больше тебе ничем помочь. Может быть, я даже ухудшил твое положение этим разговором.
— Мне не в чем винить тебя, — произнесла Изабелла трагическим голосом.
Ее широко открытые глаза наполнились слезами. А затем ее внезапно охватил гнев, и она удивительно напомнила в эту минуту собственную мать. Изабелла злобно выпалила:
— Но ей не удастся сломить меня. Я этого не сделаю. Ты можешь передать ей, чтобы она даже не надеялась на этот брак, потому что я не выйду за него замуж ни при каких обстоятельствах!
Сначала Элеонора старалась урезонить дочь по-хорошему.
— Это же для твоего блага, — говорила она. — У тебя появится собственный дом. О тебе будут заботиться. Иначе нам придется подумать о монастыре.
Затем она пыталась представить ей иные заманчивые перспективы этого союза:
— Он старик. Может, он не задержится долго на этом свете. В любом случае, он даст тебе больше свободы, чем ты имеешь здесь. А когда он умрет, ты станешь богатой наследницей.
Элеонора нашла еще одно преимущество, которое должно было понравиться Изабелле:
— Ты будешь жить в пяти минутах от Хелен и Джона. Ты сможешь навещать их, часто видеться с сестрой и быть в курсе всех новостей.
Наконец запас терпения Элеоноры иссяк.
— Изабелла, бесполезно спорить со мной по этому поводу. Ты выйдешь за него замуж, потому что я приняла такое решение, — отрезала она. — Ты просто испорченная и неблагодарная девчонка, которая не принесла нашей семье ничего, кроме позора. Ты паршивая овца в стаде Господнем… Ты выйдешь за него. Ты станешь его женой. Точка.
— Вы не можете принудить меня сделать это, — вымолвила Изабелла. — Вы же не можете насильно привести меня в церковь. И ты не можете заставить меня произнести клятву, что я беру его в мужья. А если я не скажу этого, то брак не будет считаться законным.
— Это правда, — задумчиво произнесла Элеонора. — Пойдем со мной, дитя мое.
Они разговаривали в рабочей комнате Элеоноры, и Изабелла последовала за ней.
— Куда мы идем? — спросила она.
— Увидишь, — ответила ей Элеонора приятным голосом.
— Что вы собираетесь сделать?
На этот раз Элеонора не потрудилась ответить. Она вела свою дочь по переходам дома туда, где располагались кладовые комнаты. Она заглянула в одну из них, затем в другую, а потом шагнула в сторону от двери и приказала Изабелле войти внутрь.
— Что здесь? — спросила Изабелла, перешагнув порог. Комната была пуста, в ней стоял только какой-то древний деревянный комод. Было темно, и только из крошечного окна высоко под потолком просачивался слабый свет и в лоскутке неба открывался вид на дымоходы.
— Я не могу заставить тебя выйти замуж за Эзру Брэйзена, это так, — сказала Элеонора все тем же приятным тоном, пока искала ключ среди висевшей у нее на поясе связки, — но я могу тебя заставить захотеть этого. Я сейчас запру тебя здесь, и ты останешься в этой комнате до тех пор, пока не изъявишь желания согласиться на предложенный тебе брак.
— Нет! Вы не можете так поступить со мной! — закричала Изабелла, бросаясь вперед, но Элеонора успела быстро отойти и закрыть дверь. Пока она запирала ее на ключ, придерживая одной рукой, Изабелла яростно колотила в дверь руками и ногами.
— Выпустите меня! Выпустите меня! Вы не можете держать меня взаперти!
— Могу и буду! — заявила Элеонора и ушла. Спустившись вниз, она рассказала обо всем Эдуарду.
— Но, матушка, не слишком ли это сурово по отношению к бедной Белле? — засомневался ее старший сын.
— Бедная Белла стала большой упрямицей, к тому же своенравной и несговорчивой. Если бы я вбила в нее здравый смысл с самого начала, не поддаваясь ничьим влияниям, то сейчас не должна была бы прибегать к таким крайним мерам. Но как случилось, так случилось. Она выйдет замуж за Эзру Брэйзена, и это мое последнее слово. К счастью, погода стоит хорошая, так что она не пропадет. В комнате есть какие-то подстилки — на них она может спать. Через окно ей не убежать — оно слишком мало. Она образумится, потому что очень скоро поймет, каково это обходиться без хорошей еды и прогулок верхом. А чтобы не затягивать время наказания, я намерена немного поморить ее голодом.