Читать интересную книгу Союз летящих - Завацкая Яна

"Ульвир это может, я могу представить".

"И Дьен может. Он может вообще все. И еще такие люди у нас есть".

"Зачем тебе-то заниматься этим, если ты не хочешь? Ведь тайри свободны?"

"Есть много степеней хотения и нехотения, милая. Много степеней свободы. Моя свобода — в том, чтобы быть рядом с Дьеном. Я люблю его силой канри. Для меня ничто так не важно в мире, как он. Я хочу понять его и действовать так же, как он. И… я сама тоже думаю — если мы не сделаем этого, этого не сделает никто. И почему кто-то должен выполнять грязную и неприятную работу — а я самоустраняться, лишь по причине своей душевной тонкости? Смотри, как красиво!"

Над пиками Кордильеры медленно разгорался рассвет.

Тайри шли по кедровой аллее в парке города Никко, что расположен неподалеку от Токио.

"Здесь тридцать семь километров. Ты уверена, что хочешь пройти аллею до конца?"

"Куда торопиться? И что — все тридцать семь километров сплошные кедры?" — Линна с наслаждением вдохнула напоенный хвоей воздух.

"Да, вот такая красота. Еще здесь очень красивый водопад, Кэгон. Мы обязательно посмотрим… и если хочешь, музей под открытым небом, средневековая деревня".

"Ах, какие кедры, Аля! Смотри, какая прелесть!"

"На Лив-Лакосе есть немного похожее место. Там деревья расположены кольцами, уступами, почти исключительно хвойные, но все разные. Кольцо красных длинноигольчатых… ну скажем, сосен. Гигантского диаметра кольцо, ты можешь хоть несколько дней идти вдоль, а ниже — круг пушистых небольших елочек, а потом — хвойные пики, а знаешь, как все это выглядит с воздуха?" — Алейн транслировала Линне заманчивые пейзажи.

Кэриен неторопливо трусил позади, временами обнюхивая землю и камни.

"Скажи, Аля, — Линна вдруг переменила тему, — неужели на том… суде… тебе правда что-то угрожало?"

"Как ты странно все это воспринимаешь! Во-первых, это ведь никакой не суд. Просто я… очень распереживалась. Дьен говорил, я могла умереть. И это чувство было таким сильным, что затронуло всю Глобальную сеть, все посчитали нужным вмешаться".

"А если тайри сделает что-нибудь… нехорошее, то что же, никто этого не заметит? И ничего не будет?"

"Тайри при инициации освобождается, он — чистая любовь, что он может сделать реально плохого? То есть на самом деле может, просто может ошибиться. Но ведь это не злой умысел, согласись".

"Но мне казалось, что тебе угрожает что-то. Что все не так просто. Вот и Кьена…" — Линна вспомнила беспокойство наставницы.

"Угрожало, — не сразу ответила Алейн, — видишь ли, ты, может быть, это еще не до конца понимаешь… тебе кажется, что мы все еще люди, ведь мы вот с тобой говорим отдельно, и других тайри как бы здесь нет. Но на самом деле Союз — единый разум. Уже единый. Нам только не хватает пока каналов, чтобы постоянно держать друг друга в поле внимания. Но уже десятки тысяч лет мы — единый разум. Если частица этого разума становится с ним несовместимой… она умирает. Дьен хотел меня спасти в этом случае. Может быть, ему удалось бы это, не знаю. Но пойми, все искренне хотели согласования со мной. Тайри все разные — как личности. Но все мы согласованы, между нами — гармония, мы едины в главном. Все очень хотели бы такой гармонии со мной, до такой степени, что даже готовы были бы пересмотреть собственные убеждения. Но тайри не может солгать и не может быть неискренним, как это бывает у людей. Если бы мы оказались несовместимыми… но теперь я вижу, какая это ерунда. Да, конечно. Я просто была глупой. А в сущности они собрались просто, чтобы утешить меня. И это им удалось".

"У тайри не всегда было столько каналов мышления?"

"Конечно — вначале был один, как у людей. И телепатия была направленной, невозможно было говорить о едином разуме. Но мы же работаем над этим".

"И когда-нибудь…"

"Когда-нибудь сознание тайри станет совершенно единым. Может быть, тогда мы окончательно откажемся от человеческой формы… но пока это труднопредставимо. Это новая ступень, понимаешь? Сверхразум, полное всемогущество. Пока мы — только зачатки сверхразума, или есть еще такой термин — слабый сверхразум, то есть просто усиленный во множество раз человеческий разум. Но однажды мы совершим качественный скачок. Что там дальше, за этим? Очевидно, решение проблемы керы… решение проблемы гибели Вселенной. Если удастся решить проблему керы, удастся решить и проблему всех умерших до нас. Воскресить мертвых. И главной проблемы нашего бытия — перевод всех людей в состояние тайри… хотя здесь я вижу почти непреодолимый момент".

"Да, я понимаю. Люди должны сами захотеть… быть готовыми стать тайри. А не одрин. Даже если они получат возможность инициации".

"Ты знаешь, они здесь на Земле уже приблизились к технологическому скачку, который позволит инициировать тайри. Может быть, они даже откроют тайри самостоятельно. Я слежу за этим, чтобы помочь в нужный момент. Но знаешь, я отслеживаю их инфосферу. У них царят мечты о том, как всемогущим властелином Вселенной станет отдельный человек. Отдельная личность. Обычно это мужчина, интеллектуал, владеющий технической специальностью. Предполагается, что он разовьет или технически усовершенствует свой разум таким образом, что овладеет всеми нашими способностями, а затем изменится качественно и начнет преобразовывать вселенную. Мечты о таких сверхлюдях, созданных из обычных людей, бродят здесь давно.

Но они одного понять не могут — отдельный человек, отдельная личность никогда не совершит качественного скачка. Возможности мозга ограничены. Сверхразум — это только союз разумов, союз — а затем и слияние, при котором индивидуальности сохранятся, но сольются в дружной гармонии. А для того, чтобы войти в такой союз, надо быть готовым. Наши отношения — тейрин, эльтин, канри, кельтар — в них нет ничего невозможного и для человека. Пусть они у людей не так глубоки и всеобъемлющи. Но посмотри… на многих. Способны ли они будут так относиться друг к другу? Об этом говорят многие религии, в первую очередь христианство. Посмертное слияние с Богом, вечное пребывание в Любви — рай; или же отторжение. Нарушение гармонии — ад, без возможности развития, скачка; вечный голод, вечная зависимость от поступающей кавалы. Это трагедия, Ли, это страшная мировая трагедия, и лучше не думать об этом, загонять эту мысль в подсознание, если не хочешь сойти с ума от сострадания одрин. Хорошо еще, думаю я иногда, что мы не знаем, что там, за порогом, куда уходит кера…"

Вместе с Лий Серебрянкой они порезвились в Средиземном море, поиграли в морских наяд, танцуя над зеленоватой глубью. Лий поразила Линну — эта тайри так сильно отличалась от суровой, серьезно относящейся к жизни Алейн, не говоря о Дьене и Ульвире; Лий была легкая, текучая, живчик, такая красивая, что смотреть на нее хотелось не отрываясь. Она то и дело смеялась, она почти все время танцевала. И не то, что сложные мировые проблемы не касались ее, но она жила как бы над ними, как бы на поверхности, и плясала, и смеялась, и радовала собой. Она была как цветок — а велик ли спрос с цветка? С ней было легко и радостно жить.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});