собственной боли. Самое главное, что ей удалось вернуть его к жизни.
Сильный дождь умывал лицо, смывая остатки грязи.
Она перевела взгляд на Уолтера, что лежал на боку. Осторожно Гретель легла сзади, прижимаясь к нему, стараясь не касаться раны. Его крепкая рука взяла её руку, которая располагалась на его животе. Он пока не мог говорить, но чувствовал её рядом: то, как она нежно целовала его шею и тихо шептала, что она с ним, как сильно любит его, и как она счастлива, что он жив. Больше ему ничего было не нужно — это больше, чем признание в любви.
— Мне нужно согреть тебя. — Она прижалась к нему вплотную, и оба почувствовали тепло разливающееся между ними. Несмотря на жаркий сезон, погода выдалась холодной. Дождь пронизывал и сковывал тела, заставляя их дрожать, а ветер лишь подгонял свой живительный воздух. Но дар Гретты согревал их обоих, сближая их между собой ещё крепче. Она дышала ему прямо в шею, а мужчина тихо корчился от боли.
Он медленно развернулся к ней лицом. Его взгляд прошёлся по её лицу и чуть ниже, замечая алое пятно, просочившееся сквозь платье.
— Ты ранена, — прошептал он.
— Это не так важно. — Её ладонь располагалась на его щеке, поглаживая шрам. — Мы оба ранены. Но лучше я умру прямо здесь в твоих объятиях.
— Не говори так. — Он прижал ладонь к её боку, останавливая кровь, но она растекалась по его пальцам. — Ты вновь спасла меня, а мой долг — спасти тебя.
Она приложила палец к его губам, заставляя замолчать.
— Ты спас меня уже очень давно. — Глаза помутились. — Как я испугалась, когда ты исчез. Казалось будто сама умерла.
Он целует её в лоб.
— Наверное, нам дали ещё шанс побыть вместе в этой жизни, Гретель. Я бесконечно за это благодарен. — Он устремил свой твёрдый взгляд на неё. — Мне посчастливилось любить тебя и быть любимым тобой.
— Где бы я ни была, всегда буду стремиться отыскать тебя, Уолтер; моё сердце не успокоится, пока не найдет твоё. Пусть это будет нашим напоминанием друг о друге. — Она взяла в ладонь медальон. — Наша неистовая любовь узнает друг друга. Она улыбнулась сквозь боль и потянулась, чтобы поцеловать его. Их пальцы сплелись.
Вдалеке послышался топот копыт. Несколько всадников приближались к ним, не зная, что они с собой несут: спасение или их погибель. Но им будто было безразлично, и они вовсе не думали об этом. Сейчас лишь было место для их связи, перехлёстывающихся взглядов, до изнеможения влюблённых рук, что не разнимались ни на секунду. Двое раненых до глубины своей судьбой, но не жалевших ни об одном прожитом дне вместе.
Эпилог
На протяжении своей жизни Гретель Бартлетт-Верралл прошла множество испытаний судьбы. Которые настигали её с младенчества. Многое приходило в её память уже после кончины Сесилии. Оковы печати пали, и ей многое пришлось переосмыслить.
Она наконец вспомнила, как бабушка покидала их. Как Агнет изредка обмолвилась перед ней о Диане, но в силу возраста девочка не понимала. А после и вовсе её стерли из памяти, пусть то было лишь имя. У неё отняли даже его.
То, как отец часто говорил, что Гретта — дитя, посланное им свыше, и то, как мать шикнула на него, качая строго головой. Ведь тогда уже знала, что же за особенный она ребёнок.
Берт никогда не считал её более особенной, чем другая любая девчушка с соседней улицы. Но Агнет всегда знала, смотря на неё — она дитя греха. Которое скрывало в будущем большую беду для всех. Но все же любила её по-своему. Тайно и отчужденно.
Ей пытались навязать, что она и есть это дитя. Будто грязное белье, что стоит отбелить. Или же вовсе избавиться от него. Все боялись, что, когда-нибудь эти ведьмы, носящие в себе огненную силу, прольют её в неизмеримой мере. Поставив всех под угрозу.
Но им было так легче думать, нежели разобраться. Они искореняли подобных ведьм сотнями лет, ставя на них клеймо позора, грязи и ничтожества. Выставляли их самыми страшными существами. Но даже не догадывались, что в один момент это может измениться.
Так выпала карта судьбы, что Гретель и была той самой ведьмой, что смогла дать отпор. Ей удалось то, чего прежде удавалось единицам. Некоторым удалось лишь сбежать от преследующего их совета. Но Гретта — та, кто впустила в своё сердце охотника. Он не дал нитям сковать её силу. Благодаря чему, та излилась из неё, защищая свою носительницу.
Огонь и ведьма — два дополняющих. Они должны быть на равных. Оберегать и защищать друг друга. Что и сделала Гретта, она лишь защищалась и не использовала силу лишь в своих интересах.
Спустя годы Гретта нашла в себе силы восстановиться от потерь и найти Иду. Что уже поселилась в уединенном месте за горами. У подножия, которого расстилалось поле, уходящее в густой непроходимый лес. Такой, что чужаки вряд ли сунут в него свой нос.
По ночам там завывали волки, а ночной ветер просвистывал и возносил их голоса выше и дальше, чтобы все в округе слышали. Поэтому смельчаков и вовсе не было соваться в этот лес. Ведьмам же легче удавалось находить с животными контакт, отчего те их не трогали.
Каждый перенёс трудности потери своих семей в ту ночь. Общими стараниями ведьмам удалось восстановить общину. Во главе, которой теперь была Ида. Та, что слышала свой народ. Что не помыкала ими и старалась, для благо ведьм. Больше никаких союзов, никаких жертв. Отныне Гретель знала, что ведьмы в безопасности, как и их семьи.
Не так давно Гретель вернулась из долгого путешествия длиною в несколько месяцев.
Где ей удалось удостовериться в своих знаниях, крепче и сильнее связать себя со своей силой, узнать о её истоках и тайных сторонах, которые нужно было учитывать и уважать.
Она отыскала несколько девочек: совсем юных, что ещё только начинали свой путь с подобной силой. Их родители переживали, что их отыщут, истребят и попросту скрывали своих чад. Но Гретта убедила их в том, что под её началом они отыщут истинный путь к своему дару. Строго указывая не называть это проклятием. Огонь чувствует, как к нему обращаются.
Забрав с собой троих юных девушек, Гретта привезла их в Майлун. И под своим началом занялась их вводом в их особенный мир. Там — где они и есть сила. Огонь и ведьма — один сосуд. Полный