перевернуть мир…»
Так что искал Павел? Что-то более крутое, чем просто золотой истукан… Архимедов рычаг? Откровенничать с господином Мониным мне не хотелось. Я сейчас не верил никому, в том числе (с недавних пор) и себе. Аркадий Федорович ничем не напоминал мне улыбающихся и позитивных молодых людей из ДК Островского. Он был неулыбчив и сух. В своем узком черном пиджаке поверх белой рубашки, с редкой, но длинной кудрявой шевелюрой и короткой кудрявой же бородкой а также большим носом этот брюнет куда больше походил на иудейского священника, нежели на евангелиста. Ему бы еще черную фетровую шляпу, и рядом с вами как есть ортодоксальный еврей прямо со Святой земли.
Монин, конечно, предъявил нам свои верительные грамоты, но, как говорили Ильф и Петров, «при современном развитии печатного дела на Западе» в наши дни можно напечатать не только паспорт, но и невиданный мной доселе документ, удостоверяющий членство Аркадия в В.Е.Ц.Н.З. – организации, чей авторитет, да простят меня евангелисты, не казался мне таким уж бесспорным. Видимо, Татьяна тоже без благодушного доверия относилась к нашему гостю, потому что вдруг сказала:
– Аркадий Федорович, вы, наверное, как представитель христианской церкви, хорошо знаете Писание?
– Разумеется, – без малейшей заминки подтвердил Монин.
– Тогда будьте так любезны, – пропела Таня, – вспомните, что сказал Иисус в своем послании к коринфянам во второй главе?
Я обратил внимание, что Таня как раз не так давно читала именно этот раздел.
– В первом послании или во втором? – едва заметно сощурился Монин. Как бы там ни было, человеком он оказался подготовленным. Жулик, выдающий себя за образованного церковника, вряд ли смог бы так быстро сориентироваться.
– В первом, – сказала Таня.
– О мудрости, – без малейшего сомнения произнес Аркадий. – «И когда я приходил к вам, братия, приходил возвещать вам свидетельство Божие не в превосходстве слова или мудрости, ибо я рассудил быть у вас незнающим ничего, кроме Иисуса Христа, и притом распятого, и был я у вас в немощи и в страхе и в великом трепете»… Верно?.. Ну так знайте тогда еще, что послание это исходило от апостола Павла, а никак не от самого Иисуса.
Таня густо покраснела. Под влиянием Эльвиры она ознакомилась с содержанием Нового завета, но не до такой степени, чтобы выучить его назубок. Зато я убедился, что если и имею дело с проходимцем, то, по крайней мере, с тем, за кого он себя выдает. Человек, не штудировавший Библию, таких вещей знать не мог… А кто в наши дни будет штудировать Библию, кроме тех, кому это действительно нужно?
– Хорошо, – сказал я. – Считайте, что военной тайны вы мне не выдали, я думаю, что есть люди, которым она и так известна. Что вы хотите от меня?.. От нас, – поправился я, поглядев краем глаза на Татьяну (она тоже зыркнула в мою сторону искоса).
– Мне передали, что вы крайне заинтересованы в том, чтобы найти Ратаева…
– Вообще-то, – сказала Таня, – Геннадий – мой родственник. Его мама сильно беспокоится и переживает, потому что Геннадий даже ей не сказал, куда уехал. И наш интерес заключается только в родственных отношениях.
– Не только, – возразил Монин. – У меня есть к вам предложение, Андрей… А может быть, и к вам обоим, – добавил он, оценивающе поглядев на Таню. – Одному мне не справиться с этой задачей. Как вы смотрите на то, чтобы создать компанию? Команду.
– Концессию или акционерное общество «Золотая баба»? – скептически произнес я. – Увольте. Я не верю ни в эту историю, ни в эту авантюру, которую вы затеяли.
– Зачем же вы тогда собирали сведения о Павле?
– Дело в том, что я попал не в самую приятную историю по вине покойного Павла. Мне была нужна некоторая информация. Судя по всему, ее у вас нет… К тому же сейчас у меня немного изменилась ситуация вообще. А то, что у вас есть, меня не интересует.
– Так ли вы в этом уверены?
– Абсолютно. И еще я уверен, что не представляю для вас интереса. Почему вы решили выложить мне эти сомнительные… уж извините, но я так на самом деле считаю… соображения?
– Потому что вы хотя бы косвенно уже соприкоснулись с делами Ратаева и Столярова. Потому что кому-то другому я бы не рискнул выложить эту информацию. А в одиночку мне справиться будет трудно.
С этими словами Монин поднял правую руку и продемонстрировал нам протез кисти от локтя до кончиков пальцев, весьма искусно выполненный.
– Боже мой, – тихонько сказала Таня.
– Вот и я о том же, – невесело усмехнулся Монин.
– Как насчет того, чтобы просто передать вам все материалы, связанные с этой… гипотезой? – спросил я.
– Вы думаете, что если костер и дыбу отменили, то обвинений в ереси можно будет избежать?
Звучало вполне резонно. Я, к счастью, далек от наук, как прикладных, так и фундаментальных, но тем не менее, в курсе, что существуют «священные коровы» и догмы, которые можно ниспровергать, только если на руках имеешь абсолютно бесспорные доказательства. Да и то если сам имеешь поддержку со стороны другой школы догматиков, не менее значимой. А лучше – более.
– Скажите, Аркадий Федорович, – сказал я. – А что в Библии говорится о камнях?
– О каких именно?
– Не знаю… О каких-то «звериных».
– Не могу сообразить… В Книге Откровений такого нет.
– Ну, какое-то перечисление драгоценных камней может, имеется еще где-нибудь?
– Конечно, – ответил Монин. – В Ветхом Завете есть упоминания о камнях-талисманах колен Израилевых… Дословно я пожалуй, не помню, но если дадите мне Писание, найду.
Татьяна протянула Аркадию пухлый том. Тот уверенно пролистал несколько страниц, пробормотал:
– Так, «Исход», глава двадцать восьмая… Да, вот оно: «И вставь в него оправленные камни в четыре ряда. Рядом: рубин, топаз, изумруд, – это первый ряд. Второй ряд: карбункул, сапфир и алмаз. Третий ряд: яхонт, агат и аметист. Четвёртый ряд: хризолит, оникс и яспис. В золотых гнёздах должны быть вставлены они. Сих камней должно быть двенадцать, по числу сынов Израилевых, по именам их; на каждом, как на печати, должно быть вырезано по одному имени из числа двенадцати колен»… Это то, что вам нужно?
– Не знаю, – без особой уверенности в голосе произнес я, думая о «предпоследнем ряде» из шифровки.
– Ну, чем мог… Надеюсь, вы более не сомневаетесь в том, что я хорошо понимаю предмет исканий Павла.
– Все же вам придется меня сильно убедить, чтобы я начал разделять вашу веру, – сказал я. – И сильно заинтересовать, если речь пойдет о том, что нужно будет «подрываться» и куда-то ехать…
– Ехать придется, – сказал Аркадий.
– Куда, если не секрет? – спросила