давно покинул Раэнор? Зато о проклятии никто забывать не хочет.
— Какое проклятие? — презрительно усмехнулся Хаггар. — Сказка о том, что в любви нам будет грозить смерть? Чем она так беспокоит наших праведных владык?
— И этого ты не знаешь! Давно, во времена Великих битв, один из королей альвов, преданный Черным Вестником, умирая от руки Морна, произнес странное пророчество. Он сказал, что отныне жизнь господина будет зависеть от жизни его вассала-предателя. Пока жив Черный Вестник, будет жив и Морн.
— Только-то! — в нетерпении перебил отца Хаггар. — Что мне за печаль?
— Тебе есть о чем горевать, сынок. Альвы умеют мстить. Род Элен проклят. Любовь не принесет вам счастья. Демоны будут ее порождением. В душе твоего ребенка, Хаггар, с рождения будет жить зло.
— Я не верю, — прошептал Хаггар.
— Это твое право. Но все, что я сказал, правда. Странно, что Элен сама тебе этого не рассказала.
Хаггар с мольбой взглянул на правителя:
— А может, ты ошибся? Может, все это выдумки, наговоры, сплетни? Откуда ты узнал о Черном вестнике и о пророчестве? В какой лживой книжонке прочел? Отец, может, это неправда?
Номанатур, тяжело вздохнув, отвернулся от сына, подошел к стене и, к изумлению Хаггара, достал зеркало:
— Вот. Смотри. Не притворяйся удивленным. Ведь ты уже заглядывал в него. — Ты знал? — ошарашенно пролепетал Хаггар. Вместо ответа Номанатур с жалостью посмотрел на сына:
— Смотри же.
Хаггар вновь склонился над зеркалом. На этот раз все произошло гораздо быстрее. На серебряной поверхности проступили знакомые очертания высокой Сторожевой башни. Княгиня стояла на смотровой площадке, одной рукой вцепившись в тонкие перила, а другой прикрывая глаза, как от яркого солнца. Прямо перед ней Хаггар увидел темного исполина. Плащ за его плечами трепетал, как крылья гигантской птицы. Это был Черный Вестник, исчадие Мрака, первый вассал Врага. Он навис над беззащитной фигуркой Элен. Княгиня что-то говорила ему, но гигант занес над ее головой тускло сверкнувший меч, и то ли крик, то ли карканье донеслось до Хаггара. Однако Элен, отняв руку от лица, сквозь слезы с вызовом смотрела туда, где в черном провале пустоты багровыми угольями горели глаза призрака. Снова раздался леденящий душу крик, черный меч со свистом разрезал воздух совсем рядом с непокорной черноволосой головой. Княгиня шагнула вперед. Вдруг молния ударила в башню. На секунду изображение потемнело, а когда тьма рассеялась, Хаггар увидел распростертую на полу княгиню, а далеко на горизонте — стремительно удаляющуюся черную тень. Видения исчезли. Голос Номанатура вывел Хаггара из оцепенения:
— Ну, теперь ты мне веришь?
Хаггар ничего не ответил. Не сказав отцу ни слова, он вышел из комнаты. Когда смятение улеглось, Капитан задумался. Сидя в своих покоях, он размышлял о том, как ему теперь быть. Элен, ее страшные тайны, ее жизнь, омраченная тенью Врага, ее страстные слова, дошедшие до него, ее нежность в тот прощальный вечер в садах Дол-Раэна больше не приводили его в исступление. Сейчас он должен сделать выбор, перед важностью которого меркло второстепенное: интриги, обиды, страх, ложная гордость. Перед Хаггаром словно легли две дороги. Одна — ровная, широкая, давно знакомая, уготованная ему с рождения: слава, почести, титул правителя, обожание подданных, власть над огромной, могучей страной. Другая — смутная, теряющаяся в душистых зарослях сирени и диких роз, предсказывающая изгнание, утрату всего, что было дорого ему с детства, но взамен сулящая недолгое, горькое счастье с любимой и вдобавок — сумасшедшую страну Раэнор. Арандамарец был странно спокоен. События прошедших лет разворачивались в его памяти. Он улыбался одним и печально качал головой, вспоминая другие. Всплыли слова Дию, сулящего княжескую корону. И Элен, потерянно умолкавшая всякий раз, как только разговор заходил о ее предках. Нет, решать сгоряча не годилось.
Глава 6
ЛЕГЕНДА О ПОЛОТНЕ СУДЕБ
Теплые июльские сумерки сгущались над Дол-Раэном. Ясное небо на западе переливалось опаловой радугой. Томное летнее солнце лениво опускалось, готовое опочить на мягкой зеленой перине из густых дубовых лесов, тянущихся от столицы до Элиндора. Один за другим в городе зажигались фонари. Вскоре тысячи разноцветных огней затрепетали, отражаясь от гладких мостовых улиц и площадей Дол-Раэна. Но столица веселого княжества и не думала погружаться в сон. Из восточного и западного районов города доносился неясный шум, а из северной части, из великолепных особняков знати, раздавались звуки музыки. То и дело через Западные ворота из города выезжали тяжело груженные обозы, запряженные огромными рыжими тяжеловозами. Их порода была выведена специально для переселения. В последнее время, как никогда, оживилась торговля с Востоком, и раэнорские мастера не успевали выполнять сыпавшиеся на них заказы. Да и из дворца поступали все новые поручения.
Во дворце на широком мраморном балконе княжеских покоев в легких плетеных креслах сидели Элен и Румиль. Княгиня восхищенно наблюдала за тем, как догорал еще один чудесный летний день Раэнора. Закатное солнце окрасило белый мрамор балкона в розово-алые тона. Его теплые лучи окутывали Элен, разливаясь по телу нежной истомой, добавляя яркости румянцу ее щек, плавясь пурпуром в рубиновом ожерелье на открытой шее, играя бликами на золотых браслетах, обвивавших змеями ее обнаженные руки, волнами полутонов переливаясь на легком алом шелке платья, зажигая искорки на золоте вышивки. Сурового телохранителя княгини закат не интересовал вовсе. Его взгляд был прикован к госпоже — так прекрасна она была в этот тихий вечер. Румиль давно привык и уже не удивлялся безупречной красоте ее лица и легкой стройности тела. Но сегодня во всем облике княгини чувствовалась печаль, которая придавала ей странную, тихую прелесть. Румиль не в силах был отвести от нее влюбленных глаз, в глубине которых Элен без труда могла бы увидеть разгорающийся огонь, если бы осторожный морниец не скрывал его под ресницами всякий раз, когда княгиня обращалась к нему. Медленно тянулись минуты. Элен рассеянно гладила лепестки белой розы — подарка Румиля. В ее мыслях не было покоя. Вздохи то и дело волновали грудь. Вновь ожившие призраки прошлого томили тяжелыми предчувствиями. Вот уже четыре года уходили из Раэнора отряды в Хьорланд. Пятеро советников, возглавив их, покинули княжество навсегда. А через месяц на север должен был уйти еще один отряд под предводительством Ванатура. Гонцы из Хьорланда приносили хорошие вести: хоть и с трудом, но жизнь там налаживалась. Шаг за шагом переселенцы осваивали каменную пустыню. Все шло так, как и задумывалось, но радость от этого княгиня не чувствовала.
— Я так одинока, — прошептала Элен. Румиль нахмурился. — Талион ушел, и вряд ли мы когда-нибудь