Это было более чем далеко от правды: восстание мау-мау вскоре превратилось в войну, которая называлась по-другому. 9 октября 1952 г. преданный приверженец британцев из племени кикую – главный старейшина Варухиу – был застрелен насмерть – событие, которое, видимо, подстегнуло более массовое насилие в колонии. 20 октября, когда насилие в колонии нарастало, британский губернатор сэр Ивлин Бэринг объявил в стране чрезвычайное положение. Это объявление было сделано ввиду чрезвычайных полномочий по «королевскому указу-в-совете» от 1939 г. Как о составной части чрезвычайного положения губернатор также объявил о введении чрезвычайного законодательства, также разработанного в 1939 г., которое (как и в Малайе) означало широкие полномочия проводить аресты и задерживать подозрительных лиц. Приблизительно с марта 1953 г. в Кении начали строить лагеря для людей, арестованных по указу о чрезвычайных полномочиях. Это чрезвычайное положение оставалось в своде законов Кении до 12 января 1960 г.54
Даже когда восстание мау-мау охватило чуть ли не всю Кению, британская разведка, как и сама тамошняя колониальная администрация, совершенно неправильно его поняла. Это, наверное, совсем не удивительно с учетом того, что для большинства наблюдателей в то время, как и для историков сейчас, было невозможно установить точные причины восстания. Несмотря на литры чернил, потраченные на изучение этого восстания, историки по-прежнему расходятся во мнениях относительно того, что такое мау-мау. Само это название окружено путаницей, так как слова «мау» нет ни в языке кикую, ни в суахили. Кто-то предположил, что это может быть анаграммой от «ума-ума», что означает «убирайтесь». Другие полагают, что это слово на самом деле было придумано англичанами, чтобы дискредитировать мотивы народного движения и лишить его легитимности на международной арене. Пропагандистские истерические отчеты того времени влияют на восприятие восстания даже по сей день. Главным моментом рассказов прессы о мау-мау были, без сомнения, церемонии принятия присяги, которые проходили в гуще джунглей и, предположительно, включали всякие варварства и прелюбодейства такого рода, что, как нам говорят, цивилизованный разум европейцев едва ли может их себе вообразить. Конечно, в опубликованных отчетах, предупреждавших об этом своих читателей, затем предлагались описания этих варварств в зловещих и мельчайших подробностях. Примером является многократно переиздававшийся в то время роман «Кое-что ценное», от которого кровь стынет в жилах, основанный на впечатлениях автора от поездок на сафари в Кению. Том Асквит – муниципальный чиновник, работавший в Найроби, утверждал, что церемония произнесения клятвы верности «представляла собой все зло в мау-мау». В докладах, направленных в военное ведомство в Лондон, содержались «признания» тех, кто давал такие клятвы, а в них – описания актов прелюбодеяний, от которых волосы вставали дыбом, хотя неясно, при каких обстоятельствах были получены такие «признания». Британские чиновники в Лондоне и Найроби убеждали себя в том, что, будучи совершенно незаконным политическим движением, движение мау-мау было варварским и диким55.
Такие рассказы привели к путанице в отношении характера восстания. Его по-разному называли – и национальноосвободительным движением, и религиозным культом, и коммунистическим заговором. Колониальная администрация была настолько сбита с толку, что даже привлекла психолога – доктора Дж. С. Карротерса к изучению этого феномена. Ученый пришел к выводу, что это движение – результат массовой истерии или помешательства. Для некоторых экспертов того времени мау-мау было делом рук чуть ли не Антихриста, и тогдашний министр по делам колоний Оливер Литтелтон сравнивал его предполагаемого лидера Джомо Кеньятту, который позже станет первым руководителем независимой Кении, с самим Люцифером. В своих мемуарах Литтелтон вспоминал, что, когда он читал отчеты о мау-мау и Кеньятте, со страниц, лежавших на его письменном столе, перед его глазами проступали дьявольские рога. Некоторые европейские поселенцы предпочитали видеть в этом восстании просто атавизм, первобытное варварство, «вопль из болота», как выразилась одна из них – писатель Элспет Хаксли. Другой выдающийся кенийский поселенец – министр без портфеля в колониальной администрации Майкл Бланделл описывал мау-мау как «низких тварей из леса» с «их бессмысленным колдовским бормотанием на своем племенном языке». Такие толкования усиливали (укрепляли) главную идею, которая лежала в основе колониального режима Британии в Кении: что эта колония и Африка в целом получали пользу от «цивилизационной миссии» Великобритании.
Несмотря на попытки изобразить мау-мау как сплоченное восстание с сильным вождем, движимое единой целью, на самом деле все было не так: это восстание было многогранным, сложным движением со множеством узкоместнических тайных планов, которое проходило много этапов и оказывало разное влияние на различные части Кении. Мау-мау было парадоксальным, чрезвычайно сложным событием, которое невозможно было свести к простым или упрощенным объяснениям. Для разных людей оно означало разные вещи. Как объяснил один из самых выдающихся исследователей истории Кении Джон Лонсдейл, существовало много разных мау-мау в представлении людей. И хотя дать точное определение почти невозможно, по цели мау-мау было антиколониальной борьбой, зачастую направленной против европейских поселенцев. Вскоре после объявления чрезвычайного положения несколько английских поселенцев были убиты – часто с помощью мачете. Начавшаяся в первый день нового, 1953 г., казалось, это была кампания по уничтожению белых поселенцев мятежниками мау-мау. Члены британской семьи по фамилии Раск были убиты в собственном доме, а их тела изувечены. Появились страшные фотографии с изображением тела зарезанного господина Раска; миссис Раск удалось сделать несколько выстрелов в нападавших, но их шестилетний сын был насмерть зарублен в детской. Рассказы о смертях поселенцев глубоко взволновали читателей в Великобритании: многие поселенцы, как и Раски, были убиты на своих фермах, в ночных сорочках, на глазах у собственных детей, в ванне, даже на площадке для игры в гольф56.
И хотя невозможно сделать один общий вывод о мотивах и программе действий восстания мау-мау, его статистика тем не менее конкретна: было убито гораздо больше черных африканцев, чем европейцев. Как уже говорилось, погибли всего 32 европейца, а среди личного состава британских полков и полиции, проходившего службу в Кении во время восстания, потери составили менее 200 человек. И по контрасту, более 1800 гражданских лиц были убиты партизанами мау-мау, а еще больше – исчезли без следа. Официальная английская статистика утверждает, что число убитых мятежников мау-мау (в противовес числу гражданских лиц) составляло 13 500 человек, хотя цифра, обычно называемая историками, ближе к 20 000 человек. Приблизительно 90 % убитых мау-мау были из племени кикую. Однако эти цифры в полной мере не отражают весь масштаб насилия, развязанного в Кении. Местное население платило ужасную цену за это восстание, включая неизмеримую общественную дезорганизацию. Английские войска в конечном счете подавили восстание мау-мау, запустив процесс массовых задержаний и депортаций посредством сети лагерей для заключенных, через которую принудительно прошло колоссальное количество людей – более миллиона. По скромной оценке, один из четырех мужчин из племени кикую в тот или иной момент чрезвычайного положения находился в жестоких условиях лагеря или тюрьмы. Многие из задержанных женщин были изнасилованы. Согласно постановлению о чрезвычайном положении, власти могли конфисковать собственность тех, кого подозревали в участии в восстании мау-мау. Документы из секретного архива министерства иностранных дел и дел стран Содружества из Хэнслоу-Парка говорят о том, что британские чиновники часто не называли причин для назначения коллективных наказаний, конфискации собственности, земли и товаров57.
Следует подчеркнуть, что не все умершие погибли от рук английских военных. Восстание мау-мау было не просто нападением на ненавистную колониальную систему. С участием набранных на местах «верноподданных» членов отрядов местной самообороны кикую – коалиции племенной полиции и частных армий, санкционированных колониальной администрацией, – и других африканцев с умеренными взглядами, которые сотрудничали с англичанами, восстание вплотную приблизилось к гражданской войне, которая велась между этническими группами этой колонии. Грэм Грин, который в 1948 г. положил в основу своего романа «Суть дела» свой опыт работы в SIS в Западной Африке в годы Второй мировой войны, заметил, что это восстание было, прежде всего, частной войной. Англичане, бойцы мау-мау и кикую – все они в разной степени несли ответственность за кровопролитие и жестокости. Отряды местной самообороны кикую убили больше бойцов мау-мау, чем любое другое военное формирование. Некоторые африканцы-кикую использовали свою принадлежность к отрядам самообороны, чтобы свести старые счеты в земельных спорах, или мстили за своих друзей, убитых бойцами мау-мау. Даже Джомо Кеньятта, которого администрация колонии ошибочно обвинила в том, что он возглавил восстание, получал угрозы от партизан мау-мау58.