понимала,Но завтра, верь, поймет Москва:Родиться русским – слишком мало,Чтоб русские иметь права…И, вспомнив душу предков, встанет,От слова к делу перейдя,И гнев в народных душах грянет,Как гром живящего дождя.И сломит гнет, как гнет ломалаУже не раз повстанцев рать…Родиться Русским – слишком мало:Им надо быть, им надо стать!Игорь Северянин † 1941
От рода нашего
По длинной Эриванской улице, бывшему захолустью, летней отраде питерского люда средней руки, где еще совсем недавно витала видимость веселья:
По вечерам над ресторанамиГорячий воздух дик и глух,И правит окриками пьянымиВесенний и тлетворный дух,Вдали, над пылью переулочной,Над скукой загородных дач,Чуть золотится крендель булочной,И раздается детский плач,И каждый вечер, за шлагбаумами,Заламывая котелки,Среди канав гуляют с дамамиИспытанные остряки…
Впрочем, кто не знает знаменитого стихотворения Блока «Незнакомка», написанного именно здесь, в Озерках, в апреле 1906 года?..
…Еду на «Жигулях» между двух озер к батюшке.
Резко торможу – дорогу перегораживает «лежачий полицейский», а рядом другой… Вокруг – батюшки светы! – понастроены современные хоромы с бассейнами, теннисными кортами, охраной у ворот и прочими атрибутами богатых и любящих тишину людей. Даже шлагбаумы поставлены на городской (!) дороге. Этот дачный поселок на зону похож. Здесь асфальт, не проселок, но внутрь не пройдешь. За высоким забором бродит сумрачный страх. Все-то здесь на запорах, все-то здесь на замках. «Быть богатым – не стыдно, бедным быть – не позор. Но жиреет, как видно, государственный вор…» (Александр Потапов, Рязань). И крестьянский домик духовника со всех сторон окружен особняками, отрезавшими путь к плескавшемуся в двух шагах озеру. Но как только попадаешь во дворик отца Иоанна, настроение меняется. Батюшка ждет, и радостно бьется сердце от долгожданной встречи. Поскорее включаю диктофон, пока не мешают безчисленные посетители.
– Батюшка, правильно ли думать, что некоторых людей Господь призывает к себе на службу, заранее зная, кем они станут? А может быть, есть и такие люди, которых Господь отторгает сразу, со дня рождения?
– Бывает всякое… Вот, например, Юлиан Отступник – Господь его сразу же отторг. Был еще такой Капроним-правитель: он, говорят, младенцем при крещении купель осквернил. Душа его от рождения была склонна ко злу, вот в чем дело. Но это не значит, что он, как робот, был запрограммирован совершать одни грехи. Вовсе нет! Вспомни-ка евангельского Закхея-мытаря. Ведь какой был грешник, сколько людей по миру пустил, скольких обидел, и никто не знал за ним добрых дел, а явился ему Господь – и посетило грешника раскаяние. А есть, несомненно, люди, от рождения склонные к добру, – или даже еще до рождения, как преподобный Сергий Радонежский, который еще во чреве матери трижды крикнул, когда в храме пели Трисвятое, а по рождении отворачивался от материнской груди по средам и пятницам. Или прп. Серафим Саровский: когда он отроком упал с колокольни, Господь его спас, зная заранее, что это будет за светильник. А Матерь Божия что сказала о нем? – «Сей от рода нашего». От рода! То есть, он едва родившись был предызбранным сосудом Божиим. Господь говорит: Кого предуведи, того и предустави (Рим. 8, 29). Но и это еще не значит, что человек, от рождения склонный к добру, спасется в любом случае. Вспомни богатого юношу из Евангелия: от рождения соблюдал все заповеди Божии, но за Господом последовать побоялся, пожалел своего великого имения… Словом, какова бы ни была душа у человека, Господь дарует ему свободу выбора – или спастись, или погибнуть. Но ты особенно в эти рассуждения не углубляйся: тут тайна судеб Божиих. Помнишь, как Блаженный Августин пытался познать своим умом тайну триединства Пресвятой Троицы? Не помнишь? Он долго размышлял об этой тайне, и однажды, погруженный в свои раздумья, вышел на берег моря. И видит: некий юноша ископал в песке ямку и черепаховым панцирем переливает в нее воду из моря. «Что ты тут делаешь, юноша? Уж не хочешь ли ты море осушить черепаховым панцирем?» А юноша отвечает: «Скорее я перелью море в эту ямку, чем ты познаешь тайну Пресвятой Троицы!» – и стал невидим. Так и в твоем вопросе: одно дело – рассуждение человеческое, а другое – Промысл Божий о судьбах мира и человека. Господь о нас всегда промышляет… Вот сейчас за что Господь Новый Орлеан уничтожил? За безобразия. Там казино, там разврат, там блудодеяния, Содом и Гоморра.
– Так ведь подобные безобразия во многих городах…
– И всех их уничтожит Господь в свое время, Как сказано: если не покаетесь, все так же погибнете. (Лк, 13. 3) Помнишь, как Рейган назвал Россию «империей зла»? А теперь-то весь мир видит, что эта империя – Америка.
– Есть ведь предсказание, что Америка утонет… Я знаю, батюшка, что Вы плохо к предсказаниям относитесь: тут легко в прелесть впасть, – но все же… Что Вы об этом думаете?
– Все в руках Божиих. Они послали войска и в Ирак, и в Афганистан, и в Сербию, а своего народа не защитили. Но ведь в первую очередь надо печься о своем народе! Вот возьмем нашего президента – Путина… Я все время думаю: кто-то будет после него? Нет, лучше нам молиться, чтобы Господь послал его и на третий срок, Он и на Афоне был… Это же ни один наш правитель до такого не додумался, ни в прежние времена, ни в новые: по разным государствам ездят, а к святыне-то никто не хочет приложиться. А он в самое сердце Православия съездил, и старцы его благословили…
– Да говорят, что неискренне это у него…
– А зачем ему и ехать тогда? Занялся бы своими делами, поехал бы на дачу отдыхать, да в лес по ягоды…
– Батюшка, Вы так много для своего возраста трудитесь: служите, и молитесь, и исповедываете… А бывает ли Вам тяжело, неприятно принимать чью-то исповедь? Иногда ко мне люди приходят на беседу, а я не могу с этим человеком разговаривать – и все тут: тяжело!..
– Так ведь исповедь-то не я принимаю: аз же то-чию свидетель есть! Христос принимает исповедь. Конечно, когда о страшных грехах речь идет, о содомских, тогда священник не может не переживать, – но в то же время и радоваться, видя, насколько Господь милостив к Своему падшему созданию. Никто, как Бог! Я часто говорю: почему сейчас так много православных, почему храмы переполнены? Мне кажется, это потому, что Церковь нашу сейчас не мы ведем, не пастыри, а наши новомученики, а мы – их семя. Они молятся, чтобы Церковь была жива и действенна, они – молятся – священномученики Вениамин и Серафим, великий Иларион Троицкий…
– Так значит, Ваше отношение к человеку при исповеди не имеет никакого значения?
– Нет, имеет: кто сильнее раскаивается, тот и