Позже было установлено, что именно этот мужчина сопровождал женщину, вошедшую в музей примерно в 1.30. Служитель гардероба также обратил внимание на их бледность и странные глаза. Этот мужчина миновал вход в небольшую комнату, где наряду с другими древними драгоценностями хранилось ожерелье Сенусерта. Он свернул в следующий коридор и исчез.
Женщина продолжала разговаривать со вторым мужчиной, который вошел в музей, очевидно, незадолго до двух часов.
Неожиданно охранник услышал крик. Он обернулся и увидел, как женщина пытается отвести удары длинного ножа, которым осыпал ее мужчина. Охранник, Уильям Бартон, закричал и побежал к ним. В то же самое время появилось множество посетителей, привлеченных со всех сторон криками.
Они оказались на пути Бартона, а стрелять он не мог из боязни попасть в женщину или в кого-нибудь из возбужденных зрителей.
Весь эпизод занял всего несколько секунд. Нож пронзил сердце женщины.
Убийца, размахивая окровавленным лезвием, пробежал сквозь толпу окаменевших от ужаса свидетелей и побежал в том направлении, в котором исчез первый мужчина. Когда он пробегал мимо комнаты с ожерельем, оттуда выбегали посетители. И с ними один из двоих охранников, находившихся там на посту. Они отпрянули, стараясь быть подальше от ножа, некоторые упали. Началась паническая свалка, которую пытался предотвратить второй охранник.
Тем временем на повороте во второй коридор убийца оказался лицом к лицу с компаньоном женщины. Он ударил его, но промахнулся и побежал в оружейную палату, а второй с ножом в руке гнался за ним.
Эти двое схватились и упали, покатившись по крытому плитками полу, каждый старался ударить другого кинжалом. Со всех сторон бежали охранники и посетители, и все превратилось в ад.
Все увидели, как взметнулась рука преследователя. Другой закричал — в его сердце был нож!
Убийца вскочил и бросился бежать. Преследуемый охранниками, он свернул в египетский коридор.
Его загнали в угол и свалили на пол.
Он был избит до потери сознания. Когда его несли в кабинет хранителя, тело его вдруг обвисло и потяжелело. Его положили.
Он был мертв!
Его убил шок или какой-то быстрый и мощный яд, который он принял, убедившись, что бегство невозможно. Что это было, покажет следствие.
Вся трагедия произошла за невероятно короткое время. Меньше пяти минут прошло между первым криком женщины и третьей смертью.
Но этого было достаточно, чтобы похититель ожерелья воспользовался представившейся возможностью.
Среди посетителей музея был мистер Джеймс Киркхем, известный исследователь, который недавно привез в Америку знаменитые юнаньские нефриты, подаренные музею мистером Рокбилтом. Мистер Киркхем напряженно работает над докладом о возможностях добычи полезных ископаемых в Китае для некоего мощного американского синдиката. Последние два дня он работал особенно сосредоточенно и почувствовал необходимость немного отвлечься. Он решил провести несколько часов в музее.
Он зашел в египетскую комнату, где хранилось ожерелье, и рассматривал витрину с амулетами, когда послышался женский крик. Он увидел, как все побежали из комнаты и последовал за ними. Убийства он не видел, но был свидетелем поимки второго мужчины.
Занятый необходимостью закончить доклад и решив, что с него достаточно „разрядки“, мистер Киркхем пошел к выходу. Он уже подошел к дверям музея, когда его охватило подозрение. Приученный своей работой к острой наблюдательности, он вспомнил, что, когда он торопился к выходу из комнаты с ожерельем вслед за другими, кто-то мимо него прошел в комнату. Он вспомнил также, что вслед за этим услышал резкий щелчок, как от сломанного замка. Поскольку все его внимание было привлечено к событиям снаружи, он не придал этому значения.
Но теперь это показалось ему весьма подозрительным.
Мистер Киркхем немедленно вернулся назад и приказал включить сигнал тревоги, после чего двери музея сразу закрыли. Поскольку его хорошо знают в музее, ему тут же подчинились.
Именно тренированная наблюдательность и быстрота реакции мистера Киркхема помешала вору».
Далее следовал рассказ об обнаружении вскрытой витрины, подтверждение того, что ни один человек не вышел из музея ни во время, ни после беспорядков, поголовный обыск в кабинете хранителя и вывод одного за другим под наблюдением всех посетителей, чтобы никто не мог подобрать спрятанное ожерелье. Мне интересно было прочесть, что я потребовал, чтобы меня обыскали наряду с другими, несмотря на протесты хранителя.
Наконец я добрался до своего интервью, изложенного во всех газетах почти одинаково.
«По правде говоря, — цитировались в газетах мои слова, — я чувствую себя виноватым в том, что не сразу понял важности своих впечатлений и не вернулся в комнату. Вероятно, я схватил бы вора с поличным. Но мозг мой на девять десятых был занят этим проклятым докладом, который должен быть закончен и отослан сегодня до полуночи. Мне кажется, что в комнате находилось около дюжины людей, но я абсолютно не помню, как они выглядели.
Услышав женский крик, я будто проснулся. Двигался к двери я полуавтоматически. Только когда я уже почти вышел из музея, начала действовать память, и я вспомнил человека, прошедшего украдкой в комнату, и резкий щелчок.
Оставалось только одно: никого не выпускать, пока не будет установлено, что ничего не украдено. Наружная охрана заслуживает похвалы за быстроту, с которой был включен сигнал тревоги.
Я согласен с хранителем, что между воровством и убийством нет никакой связи. Да и какая тут возможна связь? Кто-то — не профессионал, потому что профессионал знает, что такую вещь продать невозможно, — поддался внезапному безумному искушению. Вероятно, он тут же искренне раскаялся и попытался избавиться от ожерелья. Единственная проблема — найти, куда он его засунул.
Вы говорите: музею повезло, что я оказался там, — улыбнулся мистер Киркхем. — Что ж, еще больше повезло мне. Не хотел бы я оказаться в положении человека, первым вышедшим из музея, может быть, единственного вышедшего.
При этих словах хранитель, несмотря на все свое беспокойство, от всей души рассмеялся».
Было еще много, много другого, но я привел слова, которые приписывались мне. Охранник, которого я видел лежащим на пороге, рассказал, как его сбили с ног и «кто-то дал мне в ухо». Второй охранник участвовал в погоне. В специальном выпуске одной из газет поместили ужасное рассуждение о возможности того, что вор заполз в рыцарские доспехи и теперь умирает там от голода и жажды.
Очевидно, журналист представлял себе рыцарские доспехи железным ящиком, в котором можно спрятаться, как в шкафу.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});