После получения отмашки от остающихся, Шмель повел «бардак» обратно, без фар, по приборам ночного видения. Рассвета ждали на останках нашего лесного лагеря. А когда немного начало светать, пошли из него на северо-восток. Прикинули по карте, где получится проскочить, где редколесье, где от деревень далеко, где оврагов поменьше. Вроде бы получался такой маршрут, и не слишком уж извилистый, а что-то вроде плавной кривоватой дуги.
Со слов Шмеля мы знали, что «бардак» в отличном состоянии, проблем не будет в дороге. Сам же Мишка его и вел. Сергеич устроился в командирском кресле, а мы с Васькой и Большим сидели на броне, завалив почти все боевое отделение запасами. Броневик медленно катил прямо по лесу, петляя между не слишком плотно стоящими соснами, давя большими колесами и бронированными корпусам чахлый осинник и кустарник подлеска.
Необычное ощущение, никогда мне до этого времени прямо через лес на броне, да и вообще на машине, ездить не приходилось. Как ни странно, это было даже комфортней, чем катить по любому грунтовому проселку. Ковер из павшей хвои и листьев скрадывал звук покрышек, лишь эхо от двигателя металось между стволами деревьев. Машина почти не раскачивалась, сидеть сверху было комфортно, знай только следи за ветками, чтобы тебя не сбросило. Но в сосновом лесу ветки высоко, деревья тянутся вверх, обгоняя друг друга, пытаясь вырваться к солнцу. А уж ветки кустарника нам не страшны, броневик кусты как утюгом приглаживал.
Лес жил своей самой обычной жизнью, как будто никакого конца света не наступало. Пели птицы, постукивали где-то короткими очередями дятлы. Никаких особо сложных складок рельефа нам не попадалось. Пару раз объехали пологие, но глубокие овраги, через несколько лощин и ручьев перевалили благополучно сами, выпуская из-под брюха бронемашины дополнительные колеса на самолетных покрышках. С ними машина не могла сесть на брюхо, легко перекатываясь через любой излом, а задранный вверх нос и короткий высокий задний свес корпуса не давали цепляться. Так что, к моему удивлению, путешествие по лесу оказалось, пока, во всяком случае, совсем не трудным, а даже приятным.
Иногда приходилось спрыгивать с брони и разведывать дорогу дальше в пешем порядке, иногда ехали с почти пешеходной скоростью, но когда на лес опустились сумерки, то по навигационным приборам выходило, что мы за день преодолели двести двадцать километров. Оставалось около ста семидесяти, и завтра к вечеру мы должны были быть у цели. А расход бензина за счет того, что двигатель работал без всякого напряжения, выходил даже куда меньше планового. По расчетам, хватало нам топлива за глаза и туда, и обратно, причем с большим запасом. А уж сама мысль о том, что у нас в отряде появилась своя броня, грела душу лучше любых ста граммов. На нем мы, небось, не увязли бы в Технической библиотеке.
Единственная жалоба поступила от Шмеля. Ему пришлось очень активно вертеть руль весь день, потому что непрерывно приходилось объезжать деревья, поэтому к вечеру у него сильно разболелись плечи и шея. И больше ничего неприятного за день не случилось, даже не верится.
Поскольку привал устроили в глухомани, километров за тридцать от ближайшей деревни, нападения мертвяков или мутантов можно было не опасаться. Что им тут делать и откуда им браться? Поэтому спать легли, разбив палатки, как будто просто на природу выехали. Фишку назначали по жребию, мне выпало дежурить первому. Людей здесь тоже опасаться не нужно было, поэтому я остался сидеть на броне «бардака» исключительно на всякий случай.
На лес опустилась тьма, в вершинах огромных деревьев загулял чуть усилившийся ветер, затем начал накрапывать мелкий дождик. Я укрылся под плащ-накидкой, но к концу моей смены дождик прекратился, намочив броню и почти не намочив мягкий ковер леса. Затем меня сменил Сергеич, а я полез спать в палатку, нормально раздевшись до нижнего белья и завернувшись в спальник. В рейде такое тоже себе редко когда позволишь, вечно в одежде спишь.
Александр Васильевич Пасечник,
начальник СБ концерна «Фармкор».
23 мая, пятница, утро.
- Ваня, ну давай, докладывай, - сказал Пасечник, уставившись на сидящего напротив Усимова.
- Вот здесь подробные объективки на всех троих, - Усимов выложил три папки с крупно отпечатанным текстом.
Он знал, что Пасечник предпочитает все документы читать с листа, делая пометки, и ненавидит тех, кто предлагает это делать в электронном виде. Только четырнадцатый шрифт, крупный и ясный, как в букваре.
- Понял, прочитаю, - кивнул он, откладывая их в сторону, - А ты мне устно вкратце доложи.
- Реальных зацепок за что-то конкретно подозрительное нет, - начал опер, - Но кое-какие связи прослеживаются. Вячеслава Тимохина привел на работу Домбровский. Они раньше коллегами были, оба преподавали в МВТУ. Потом Домбровский перешел в «Фармкор», а через год перетащил туда Тимохина. Сначала тот работал системным администратором в центральном комплексе, а потом перевелся в НИИ, по представлению все того же Домбровского. Фактически с понижением, хотя должность вроде бы звучит посолидней.
- Ага, - чуть нахмурился Пасечник, сделав какую-то пометку в блокноте, - Давай дальше.
- Дальше больше, - невыразительным голосом сказал Усимов, - Берман, Борис Семенович. Биофизик, никогда не работал в области вирусологии. Дегтярев от такого заместителя не был в восторге и полагал, что ему его подсунули как контролера. Хоть это и не так.
- Не так?
- Нет. Он появился по представлению того же Домбровского. Связывает их то, что жена Домбровского и жена Бермана - двоюродные сестры. И сами они общаются с давних пор, постоянно.
- Давно Берман у нас работает?
- Около года. Что характерно, должность по факту создана под него, раньше ее просто не было.
- Домбровский воткнул новую строчку в штатное расписание?
- Именно так. Сразу же, как возглавил научное направление.
- Интересно, - хмыкнул Пасечник и начал что-то чертить на листочке, - Продолжай, Ваня.
Усимов заглянул в свои заметки, перелистнул блокнот:
- Последнее интересное совпадение, всплыло случайно, по перекрестным ссылкам. У Тимохина в Бауманке учился студент, которого он рекомендовал потом оставить на кафедре. Если бы потом этот студент не проскочил по нашему ведомству, а мы не вывезли всю министерскую базу данных, то и не знали о нем, но он чуть не сел пару лет назад. На этом факте я его поиском и зацепил.
- За что?
- За безобразия с сетями иностранных банков. Хакер доморощенный. Отмазал его папаша, который финдиректор Первого канала, причем сколько денег занес в кабинеты, даже не рискну предположить, дело далеко зашло. Но суть дела совсем не в том.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});