Андрей Круз
Эпоха мертвых. Прорыв
Пролог
Полтора месяца с момента наступления Беды. Старый мир исчез, словно его и не было никогда, и даже огромный, брошенный людьми город, раскинувшийся рядом, уже не убеждал в том, что совсем недавно у нас была совсем другая жизнь. Тесный двухместный номер в старом общежитии для слушателей академии с удобствами в конце коридора казался уже привычным и даже комфортным жильем – достаточно было увидеть, как живут те, кому не так повезло.
А мы… у нас вроде все нормально, если по новым понятиям судить. Есть жилье, есть оружие, есть машины, нас даже кормят и снабжают горючим, премируют за удачные вылазки и относятся с уважением. Есть, правда, и минусы – очень легко можно остаться без башки, и это еще не худшая из доступных опций. Худшая – это превратиться в смердящую безмозглую тварь и так бродить по земле или валяться в мертвецком беспамятстве в каком-нибудь грязном подвале, ожидая появления добычи поблизости. Нет, лучше уж без башки, как-то честнее перед мирозданием получается, если такое еще осталось. Потому как сам факт, что мертвые идут по земле, чтобы питаться от живых, уже заставляет усомниться в существовании каких-либо его основ.
Сергей Крамцов, «партизан», бывший аспирант
2 мая, понедельник, утро
Если быть честным, ну хотя бы в глубине души, то надо прямо сказать – этот день я оттягивал всеми возможными способами. Не признаваясь в этом даже самому себе, я старательно и увертливо избегал сделать первый шаг по дороге, ведущей от безопасности территории учебного центра «Пламя», куда занесла нас прихотливая судьба, до затерянного в вятских лесах ЗАТО[1] Горький-16. Оранжевый пенопластовый параллелепипед размером с два кирпича, в который были запаяны титановые капсулы с так называемым «материалом», должен был быть доставлен в этот тайный город, в такой же тайный военный центр. Именно этот контейнер, хранящийся в сейфе секретной части центра «Пламя», был и главным побудительным мотивом к этому походу, и главным моим извинением перед самим собой, которое позволяло принимать решения, не всегда даже до конца моральные. У нас есть миссия – или епитимья, как хотите, так и называйте, – и она должна быть исполнена.
Тут я чуть-чуть душой покривил. Миссия, или епитимья, есть только у меня и еще у девушки по имени Ксения Дегтярева – именно нас судьба намертво привязала к тем роковым событиям, из-за которых погиб окружающий нас мир. И грех было бы отрицать тот факт, что немалая доля нашей вины в этом тоже есть, и если хочется еще смотреть на себя в зеркало, не пытаясь при этом каждый раз плюнуть, то епитимью надо исполнять. Смывать кровью, как говорили в Отечественную.
Если бы все зависело только от меня, то я бы в этот путь отправился один. Или ладно, вдвоем с Ксенией, раз ужу нее схожие мотивы, но больше никто из тех, кто входил в наш отряд, не имел ни малейшего касательства к Катастрофе. Но я точно знал, что уехать вдвоем нам не дадут. По разным причинам, но не дадут. Хотя бы потому, что мы действительно стали именоваться отрядом, причем собравшимся добровольно и уже доказавшим неоднократно свое право так называться. А хорошие отряды не разбегаются.
Не высказать свое отношение к мысли о том, что едут все, я все же не мог, поэтому пару дней назад, после ужина в столовой, как у нас все совещания и проходят, я попросил всех задержаться. И теперь передо мной, обсев длинный стол, уставленный сейчас кружками с чаем и чайниками, сидели мои люди.
Сидела моя девушка Татьяна, бывший тренер по дзюдо, любительница мотоспорта, которая сейчас была в отряде одним из штатных механиков-водителей.
Сидел за столом мой друг Леха, в свое время, как и я, отслуживший в Чечне, который у нас был за снайпера и главного оружейника, а рядом с ним – его девушка Вика, она у нас теперь за старшину и просто стрелка.
Сидел бывший офицер внутренних войск Сергеич, которого нам довелось спасти, и он прибился к нашему отряду, не претендуя на главные роли и старательно обучая всему нужному личный состав.
Сидела рыжая и красивая Маша, мать двоих детей, кстати, которую мы спасли вместе с Сергеичем, и она тоже осталась с нами и обнаружила удивительный талант снайпера, чего никто не ожидал от бывшей банковской служащей. Ее дети, сын Сашка и дочь Лика, тоже были поблизости, носились по огромному залу столовой вместе с другими детьми.
Сидел Мишка Шмелев, он же Шмель, тоже давний мой друг, еще с войны, служивший в моем же полку механом на «копейке», ну и здесь не изменивший своей специальности. Рядом с ним расположился его отец, Степаныч, который мало того что был у нас за главного механика, так уже между делом узурпировал должность такового во всем центре «Пламя», занимаясь, правда, только автомобильной техникой.
С ними были Валентина Ивановна – шмелевская мать, крепкая тетка к пятидесяти, и Катя, сестра, круглолицая и белобрысая девчонка четырнадцати лет, конопатая, как перепелиное яйцо. Валентина Ивановна работала медсестрой в местном госпитале – на удивление неплохом, а Катя пристроилась в школе, открывшейся на днях, помощницей учительницы младших классов. К детям тут относились всерьез, хотя бы потому, что немало сирот успели спасти, да и на фоне погибшего мира только дети оставались символом надежды на его возрождение. Не будь их – и хоть сам в гроб ложись.
Еще прямо напротив сидела Аня Дегтярева – младшая сестра Ксении, хорошенькая коротко стриженная блондинка всего лишь шестнадцати лет от роду, в прошлом восходящая звезда тенниса, которой Катастрофа так и не дала взойти и которая была с нами с самого начата и оказалась на высоте в любой ситуации, какие бы проблемы нас ни встречали.
С ней рядом сидела Ксения, старшая сестра, та самая участница дурацкого детского хулиганского заговора, в результате которого на территории НИИ, где, я работал, грохнул взрыв. И благодаря этому самому взрыву, а также невероятному, возможному с вероятностью один на миллион случаю открылись клетки с зараженными животными, которые вырвались на свободу, разнося вирус по всей Москве, а уже из нее он с ураганной скоростью, не очень даже реальной, распространился по всему миру.
Ни она, ни Аня, ни даже сидящая рядом с ними Алина Александровна Дегтярева, моложавая и красивая женщина средних лет с умным и породистым лицом, никто из них не знал, что жертвой этого самого случая стал Владимир Сергеевич Дегтярев, муж Алины Александровны и отец Ксении с Аней. Он взял с меня слово, что я буду скрывать его гибель, и семья считала, что он находится в секретной лаборатории в Горном Алтае и с ним просто потеряна связь. Пусть так и будет.
Рядом с Ксенией сидел Пашка – молодой и веселый бывший студент из Красноярска, сын военного, хороший стрелок и боец, отчаянно влюбленный в свою соседку, что я незаметно и ненавязчиво поощрял – он теперь при ней как постоянный телохранитель, а заодно и при сестре. Пашка был у нас еще и за водителя, причем не чего-нибудь, а нашей самодельной «кашээмки»[2] – «буханки», в салоне которой мы установили раций. А радистками были эти самые сестрички, что позволяло легально держать их подальше от драки, да еще и под защитой верного Пашки.
Хотя, если не кривить душой, следует признать, что сестрам защита не так чтобы и в самом деле требовалась. Времена наступили такие, что девочки прошли через многое, через что в другие годы и взрослым мужикам, подолгу служившим, проходить не приходилось. Довелось им и воевать, и отбиваться, и самое страшное, что довелось им делать, – убивать. Убивать живых людей.
На самом дальнем конце стола сидел мужик лет тридцати, немного упитанный, но рослый и мощный, которого звали Володей, но которого все справедливо именовали Большим. Когда-то отслуживший в воздушно-десантных войсках и увлекавшийся вольной борьбой парень, который после службы окончил институт связи и потом долго работал программистом, наедая сало на боках и постепенно теряя форму. Вместе со всей семьей и коллегами по работе он оказался блокирован ожившими мертвецами в своем же офисе, откуда и был спасен группой военных из центра «Пламя».
Этот случай настолько потряс его, что он всеми правдами и неправдами стремился сменить свой статус «технаря» на статус «бойца» и в результате перескочил все же в наш отряд на должность пулеметчика – а кому, как не ему, слону такому, таскать ПКМ[3] или рацию? За свою физическую форму он взялся с каким-то остервенением, и в результате его благоприобретенная полнота спадала, уступая поле боя неслабым мышцам. И вдобавок Володя обучал сестренок работе с радио, чем еще больше доказывал свою необходимость отряду.
Завершали список личного состава кот Барсик, вальяжный и лохматый, который валялся сейчас на коленях у Алины Александровны, и здоровенный кобель Мишка, обживший в качестве собачьей будки грузовик «Садко» с кунгом, в котором у нас располагался передвижной склад всяких полезностей и прочих матценностей. Поэтому на ужине кобель не присутствовал.
![Белоснежка - Елена Чудинова - Электронная Библиотека [Русские Книги] 📚 Читать На КулЛиб](/templates/read-books/images/no-cover.jpg)
![Во имя любви: Жертвоприношение - Мануэл Карлус - Электронная Библиотека [Русские Книги] 📚 Читать На КулЛиб](https://cdn.coollib.biz/s20/1/8/5/0/8/18508.jpg)
![Царевна Василиса и приложение «Сказка» - Натали Хэппи Мин - Электронная Библиотека [Русские Книги] 📚 Читать На КулЛиб](https://cdn.coollib.biz/s20/3/7/1/4/4/6/371446.jpg)
![Книжная лавка с сюрпризом (СИ) - Руд Дарья - Электронная Библиотека [Русские Книги] 📚 Читать На КулЛиб](https://cdn.coollib.biz/s20/3/9/9/6/3/2/399632.jpg)
![Электронная Библиотека [Русские Книги] 📚 Читать На КулЛиб](https://cdn.coollib.biz/s20/1/0/1/3/7/7/101377.jpg)