Читать интересную книгу Сказания и легенды Средневековой Европы - М. Орлов

Суеверные индусы совершенно искренне и простодушно верили, что в этой кошке воплотилась одна из тех бесчисленных душ, которые, по общему верованию, бродят среди этой равнины.

Великий Мастер сейчас же направился к заблудившейся кошке, которая, усмотрев в нем врага, ощетинилась и зафыркала. Тогда Великий Мастер обратился к кошке с воззванием:

— Во имя Молоха, Астарота, Вельзевула и Люцифера! Если ты — кошка, то оставайся кошкою, но если ты — воплотившаяся душа, то стань свободною. Священный огонь ожидает тебя и навеки тебя воссоединит с нашим божеством.

Но кошка продолжала так грозно фыркать, что Великий Мастер даже отступил от нее. Протянув к животному руку, он пробормотал какие-то магические слова, но это заклинание нисколько не изменило настроения кошки. Тогда, по знаку Мастера, на кошку самоотверженно бросился один из присутствовавших индусов. Кошка была здоровенная и сильная. И индусу удалось ею овладеть только после того как руки его сплошь покрылись глубокими кровавыми царапинами. Тогда Великий Мастер схватил страшного зверя за шкуру на затылке и на крупе и, раскачав его, с размаха ввергнул в печь. Несчастное животное успело испустить только задавленный вопль. Адское пламя буквально пожрало его в одно мгновение. После того Великий Мастер некоторое время подождал, осматриваясь вокруг, не явится ли еще какая-нибудь душа, алчущая огненного воссоединения с сатаною. Но в храме не видно было никакого другого животного, и эта часть церемонии окончилась. Началась вторая ее часть — гораздо более нелепая и страшная.

Все вышли из храма, оставив огонь догорать. Вся компания направилась на равнину Даппах, о которой мы выше упоминали. На эту равнину из Калькутты свозят всякую падаль и нечисть, а индусы относят туда и своих покойников. Эта равнина в особенности поражает два чувства — зрение и обоняние. Глаз поражается этим необычайным обилием гниющих трупов и всякой нечисти, а нос в такой же, если не большей, степени поражается нестерпимым смрадом, издаваемым этой гнилью. И вот на эту-то смрадную равнину и направилась вся публика из храма огня. Была ночь, и для освещения дороги люди несли в руках зажженные факелы. Шли долго и отошли на довольно значительное расстояние от храмов. Ночь была ветреная и грозовая, и при свете молнии Батайль видел по сторонам белые скелеты людей и животных. Смрад был до такой степени невыносим, что Батайль невольно зажимал себе нос и задыхался. Но ему бросилось в глаза, что задыхался только он один — все же его спутники не обнаруживали ни малейшего отвращения к этому зачумленному воздуху; многие из них оживленно и даже весело разговаривали, очевидно, привыкнув к падали, как к ней привыкают вороны и гиены.

Компания продвигалась посреди груды трупов, которых становилось все больше и больше, так что в конце концов приходилось шагать прямо по ним и через них. Наконец дошли до места, где обычно совершается таинство приобщения душ к сатане. Тут был небольшой холмик, на верхушке которого из осколков камней была сложена груда, представлявшая что-то вроде алтаря, вершина которого увенчивалась большою плоскою каменною плитою. Здесь все остановились. Факелы были воткнуты в песок, так что из них образовался круг около алтаря. Перед началом церемонии между Великим Мастером и его помощником произошел следующий обрядовый обмен речей. Великий Мастер сказал:

— Мы пришли на священное место наших последних таинств. Скажи мне, великий помощник, который теперь час?

— Одиннадцать часов, — отвечал помощник.

На самом деле было уже далеко за полночь, но, как припомнят читатели, одиннадцать — священное число у демонопоклонников.

— Какая ревность одушевляет тебя?

— Я горю священным огнем.

— Откуда ты?

— Из вечного пламени.

— Куда направляешься?

— В вечное пламя.

— Что это за священный огонь, которым горит твоя душа?

— Это божественное пламя, пламя — дающее жизнь живым существам и которое возрождает все сущее.

— Заключая в себе этот священный огонь, можешь ли ты его направлять и распространять?

— Священный огонь нашего божества направляется по воле людей, чистых духом. Посвященный простирает руку, и страдания прекращаются. Живой приверженец веры соединяется с мертвецами, и его душа переходит в трупы и дает им теплоту, и освобождает их от Адонаи, и передает их Люциферу.

— Что будем мы делать для спасения душ?

— Мы составим магическую цепь.

— В силу какого закона?

— Звезды говорят между собою. Душа солнц отвечает на вздох цветов, цепи гармонии ставят в сообщение между собою все существа в природе.

— Хараб!

— Катер-Малхут!

Эти последние слова похожи на еврейские, но что они значат и значат ли что-нибудь, этого мы не беремся сказать. Во всякого рода волшебные заклинания введено множество таких непостижимых слов. Весь предыдущий разговор был закончен следующим возглашением Великого Мастера:

— Так как теперь одиннадцать часов, то мы объявляем начало наших последних таинств. В этот священный час крылья гениев движутся с таинственным жужжанием. Они перелетают из одной сферы в другую и несут из одного мира в другой послания нашего божества. Ко мне, братья! Пусть волшебная цепь восполнит дело спасения душ!

В ответ на это воззвание все ответили возгласом «аминь». И вслед за тем началась сцена, столь же отвратительная, сколько и ужасная. Оговоримся еще раз, что все сообщаемые нами подробности остаются на совести Батайля, объявляющего себя единственным очевидцем, решившимся поведать о них миру.

Многочисленные индусы, участвовавшие в процессии, разбрелись по смердящей равнине и скоро начали один за другим возвращаться, волоча за собой что-то. Это ужасное «что-то» были свежие трупы, очевидно только что привезенные на это поле смерти. Некоторые из них, однако, уже носили на себе явные следы зубов крыс и когтей коршунов. Все эти трупы один за другим усаживались у подножия холмика, постепенно образуя около него сплошной круг. Так как трупы, разумеется, не могли держаться в сидячем положении, то их всячески мяли и даже ломали, чтобы как-нибудь привести в это положение. Все они были посажены спиной к центральному алтарю. Индус колоссального роста оделся в длинную белую одежду с широкими рукавами, а на голову надел маску, представлявшую собой козлиную голову с большими рогами. В руки он взял в каждую по горящему факелу. Так снарядившись, он взобрался на верхний камень жертвенника и стал на нем, раскинув руки с зажженными факелами. По временам он потрясал этими факелами. Что же касается до всей остальной публики, то она расположилась сидя на земле между трупами в таком порядке, что рядом с живым помещался труп, далее опять живой человек, за ним вновь труп и т. д. Живые поддерживали трупы в сидячем положении, так что вся эта сумасшедшая группа образовала непрерывную цепь, звенья которой состояли из живых людей вперемежку с трупами. Эта неимоверная сцена снизу сзади освещалась кольцом факелов, воткнутых в землю вокруг алтаря, а сверху — вспыхивающими огнями факелов, которые встряхивал индус, стоявший на каменном алтаре в центре круга.

Великий Мастер тем временем громогласно возопил:

— Пусть священный огонь, сосредоточенный в душах наших избранных братьев, здесь присутствующих, распространится по звеньям нашей цепи и оживит дух умерших! Пусть наши чистые души круговращаются и очищают души не посвященных усопших! Пусть ток божественного магнетизма освятит нечистые трупы! И пусть их души, воззванные к спасению через соприкосновение с нашими душами, воссоединятся с нашим божеством, чтобы славить его вовеки!..

Великий Мастер на минуту смолк, а затем вновь воскликнул:

— Братия, священный огонь расходится божественным током. Круговращение душ установилось. Проговорим же все хором волшебное заклинание вечного спасения!

Тогда поднялся неистовый хор голосов, вопивших нелепое заклинание. Это был набор именно тех самых волшебных слов неизвестного происхождения и значения, о которых мы только что упоминали. Среди них слышались как бы чьи-то имена: Люцифер, Азарадек, Амаза-рак и т. п. А рядом с ними слова непостижимые: «хемен-этан», «эль», «асти», «титейеп», «фейк», «феакс», «вай», «ваа», «аёль», «ахи», «райа», «недер» и т. д. Заклинание заканчивалось латинским восклицанием: «Lucifer in aeternum!» Это заклинание произносилось все же в известном порядке, слова следовали одно за другим не как попало: они составляли известную цепь, которую все присутствовавшие, очевидно, знали наизусть. Об этом надо было заключить и из того, что по временам хор как бы заканчивал свое дикое завывание, а затем начинал его снова, причем опять те же слова повторялись в том же порядке. Заклинание возобновлялось 10 раз. Наконец Великий Мастер остановил дьявольский хор и объявил, что операция соединения душ совершилась и что живые могут выйти из волшебной цепи.