Особая битва развернулась на конференции в Думбартон-0к «ж о которой в литературе фигурируют легенды, совершенно не со «й ветствующие действительному положению в тот момент. ИсторнЖ графия и сегодняшние ссылки официальных лиц как России, так_ США в связи с периодическими юбилейными датами ООН характЮ ризуют Думбартон-Окс как триумф идей мира и обоюдных надеяай на послевоенное сотрудничество. На деле острота разногласий был& так велика, столкновение мондиалистской и традиционалистсксйй концепций мира столь принципиальным, что стороны едва находйНД в себе силы ради общественности выходить к прессе.
США настаивали на том, чтобы решения Совета по урегулирай ванию конфликтов принимались без участия «виновных», то есть заинтересованных стран. СССР полагал, что для этого случая следовало бы выработать особую процедуру, причем постоянные государства-члены должны сохранять право голоса в любых обстоятельствах? По мнению делегации США, «невыгоды от неучастия великих дерЦ жав в голосовании при решении вопросов, в которых они заинтересованы, перевешиваются выгодами, вытекающими из усилений международной организации». Заместитель Государственного секрйЦ таря Стеттиниус и представитель Британии лорд Кадоган даже згиЩ вили, что «если конференция не придет к этому соглашению, то сам план международной организации может оказаться в опасности»[387] Тем не менее советская делегация выстояла, и мондиалистские док рины мирового правительства Вильсона-Рузвельта были отложе) до 90-х годов, хотя в делегации США находилась и фигура, символизировавшая преемственность идеологии и политики, — испыта ный личный представитель В. Вильсона в Версале и член Совета по внешним сношениям Исайя Боуман. Если бы твердость советскоЙ делегации была меньше, то гуманитарные интервенции вроде косовской были бы узаконены в самом уставе ООН как «действия по сохранению мира», а соседние государства обязаны были бы, по уставу, х доставить свои территории для прохода вооруженных сил «мивого правительства».
Что касается американского общественного мнения, «ради котопго» создавалась ООН, то оно встретило с удовлетворением лишь декларации конференции, которые соответствовали универсалистским концепциям утверждения единого мира. Обзор дискуссии внутри влиятельных общественных и религиозных организаций США, сделанный для внутреннего использования в советском внешнеполитическом ведомстве, показывает весьма отчетливо мондиалистский менталитет самих этих организаций, а также тот интересный для понимания пружин политической жизни США факт, что лидерами этих внешне далеких от политики форумов «случайно» оказывались весьма искушенные специалисты в мировых делах и юридических тонкостях в формулировках документов. Так, Совет по вопросам послевоенного мира подверг критике итоги конференции за «диктат трех держав победителей» — единогласие постоянных членов. Примечательно, что все американские упреки в адрес этого принципа сочетались с тревогой по поводу пунктов о вооруженном вмешательстве, но не с точки зрения объекта такого вмешательства, а только с точки зрения примата американской конституции и исключительного права конгресса США принимать решение об объявлении войны.
Крупные протестантские организации, — весьма активные в общественной жизни США, оказались на удивление сведущими в международно-правовых нюансах и чутко распознали суть итоговой концепции устава, согласованного в Думбартон-Оксе. Выражая в целом дипломатическое удовлетворение. Федеральный совет Церквей Христа, основанный в 1908 году, высказал резкое недовольство принципом единогласия. Примечательно, что эта «неполитическая» организация, имеющая огромное количество отделений и членов, создала даже специальную «комиссию о справедливом и длительном мире». Во главе комиссии «оказался» не священник и не староста прихода, а не кто иной, как будущий Государственный секретарь США пика холодной войны Джон Фостер Даллес, занимавший важные посты во внешнеполитических механизмах США и уже в 1907 году бывший секретарем американской делегации на 2-й Гаагской конференции мира, а также юридическим советником делегации США на Парижской мирной конференции, готовившей Версальский мир. Этот факт демонстрирует тесное переплетение «кадров» «влиятельных неполитических, внепартийных» организаций, отражающих «общественное мнение», и государственного аппарата в широком смысле. Общественное мнение США, «влияние которого», по оценке М. Литвинова, «трудно переоценить», оказывается управляемым и организуемым, как и в «тоталитарных» обществах.
Комментируя итоги Думбартон-Окса, Совет Церквей Христа у зал «на большое сходство новой международной организации с во ным союзом нескольких великих держав, которые при помощи cf разделили мир на региональные сферы влияния», а Дж. Ф. Далле выступая на конференции в ноябре 1944 года в Питтсбурге, заяви что «эффективность международной организации безопасности по вергается серьезному риску… нежеланием признать огромной важности принятого бы всем миром определения прав и ошибочна руководства»[388]. Это стала делать НАТО в отношении суверенй государств. Конфедерация протестантских церквей в Кливлев 19 января 1945 г. призвала включить ни много ни мало Атлантя скую хартию в качестве предисловия к проекту Думбартон-Ои чтобы «вновь подтвердить далеко идущие цели международной of низации в области справедливости и благосостояния всего чело чества», навсегда уничтожить политику силы и воли в ведении вой для Германии и Японии и отказаться от односторонних дейстч в вопросах о границах. Объединенный Христианский совет за да кратию также немедленно отреагировал на принцип единоглася заявив, что «принятие позиции Советского Союза будет означа что великие державы поставили себя выше закона». Однако бь и другие голоса, высказывавшие одобрение именно традиционн принципам и суверенитету, закрепленным в итоге в Думбартон-Окс Конференция шести крупных религиозных организаций и орга заций мира в Балтиморе в ноябре 1944 года прямо высказалась, сторонники «совершенной» международной организации, недово ные решениями думбартонской конференции, столь же опасны, международного сотрудничества, как и изоляционисты, и при1 ствовала то, что «предложения конференции в Думбартон-Оксе] преследуют идею создания «мирового государства»[389].
Если ООН и не показала себя как организация, способная эффо тивно предотвращать агрессии, по крайней мере, благодаря СС (она не стала органом, санкционирующим агрессию и грубое вме1 тельство во внутренние дела под эгидой мировой организации и пс догуманистической фразеологии.
Восточный вопрос в годы войны и после Победы
Главные побудительные причины мировой политики хороп проясняет эволюция в ходе Второй мировой войны с 1942 по 1945 г проектов послевоенной конфигурации мира и отношения к возмож ным геополитическим очертаниям сферы влияния СССР, разрабатываемым в британских и американских правящих кругах. Этому могут послужить впервые ставшие доступными важные документы из яохива советской разведки, раскрывающие смысл и предыдущих известных документов, и подтверждающие наличие планов холодной войны вне зависимости от потенциального поведения СССР в отношении Западной Европы[390]. Это три документа, касающиеся британских планов: меморандум министра иностранных дел Великобритании А. Идена от 28 января 1942 г., письмо Идену английского представителя при временном правительстве Франции Д. Купера от 25 июля 1944 г. и ответное послание Идена и, наконец, документ «Безопасность Британской империи» от 29 июня 1945 г. — доклад (меморандум) штаба военного планирования при Комитете начальников штабов Великобритании[391], который был положен на стол Сталину 6 ноября 1945 г., за несколько месяцев до Фултонской речи у. Черчилля. Эти документы свидетельствуют об эволюции позиции британских кругов от преимущественного страха перед мощной Германией и, соответственно, отведения ей роли главного врага к перенесению этой роли на СССР по мере победного завершения войны.
В первом меморандуме Иден без всякой идеологизированности рассуждает о планах англо-советского сотрудничества для контроля над европейскими реалиями и для недопущения германской гегемонии в будущем, что еще отражает видение мира в европейских критериях периода Первой мировой войны и дух Антанты. В плане 1942 года идея создания западноевропейского блока расценивается как крайне неплодотворная! Очевидна и недооценка финансовой и политической мощи США, которые весьма скоро стали определять всю европейскую политику. Примечательно, что при анализе возможных условий со стороны Сталина Иден предполагает совершенно естественным услышать требование закрепления западных границ СССР на 1941 год. Более того, Иден расценивает такие потенциальные условия весьма умеренными, полагая нормальным со стороны Сталина потребовать много больше — «контроля над Дарданеллами… доступа к Персидскому заливу и Атлантическому океану с предоставлением русским норвежской и финской территорий».