— Я еще не думал об этом. Но, возможно, открытых ладоней будет вполне достаточно для самозащиты.
— Тогда, ты сделаешь большой подарок тем, кто захочет её убить. Ведь, возможно у них под рукой не будет ничего способного устоять перед магией разрушения, но она сама принесёт на себе всё что им нужно! А там уже, насколько у них хватит фантазии, — мужчина продемонстрировал пальцы и начал загибать их перечисляя разные варианты, — Её можно задушить, её же рукавом. Можно просто забить до смерти палкой или камнем — главное целится в место, прикрытое устойчивой к магии кольчугой, чтобы тело не смогло защитится. А если там есть кто посильнее, то можно просто сжать ладонями её грудную клетку, и смотреть как зелёная медь помогает ломать тонкие девичьи кости. Можно…
— Я понял! — прервал его Тимер, потерев лицо ладонью. — Хорошо. Учи так. О том, в чем ей туда идти, будем думать позже.
— Разрушители работают без одежды, либо в минимуме одежды, — вставил Холид.
— Об этом, мы подумаем позже, — с нажимом повторил маг.
В тот же день мы с Тимером пришли к выводу что мои занятия с разрушителем — это сущая мука и для меня, и для моего ученого-мага.
Я чувствовала себя глупо и скованно, стоя посреди двора на огромной плите ледяного стекла в комплекте, скорее, нижнего белья, нежели одежды. Холид показывал мне приёмы, тренировал реакцию, заставлял активизировать и отключать мою магию с огромной скоростью. При этом он хватал меня то за руку, то за ногу, то трогал спину, проверяя, как я выполняю его приказы. Оказалось, что два разрушителя абсолютно безопасны друг для друга. Мы даже могли чувствовать, когда прикасались к человеку, если он применяет ту же магию. Холид уверял, что после регулярных тренировок, я смогу понимать и интенсивность разрушительного удара моего напарника. Так умел сам Холид. Он держал мою руку и клал на ладонь какой-то камень, всё время повторяя, что я должна жечь сильнее, еще сильнее, иначе многие руды так и останутся для меня опасными.
Тимер тем временем пытался делать вид что работает с бумагами. Здесь же — во дворе. Вечером он признался, что так и не решил для себя что хуже — оставить меня раздетой в руках другого мужчины наедине, или сидеть и смотреть на происходящее безобразие. Мы оба смеялись и жаловались на то, что занятие прошло ужасно, но поделать ничего не могли. Я должна была учиться.
Еще через несколько дней к нам в дом пришел очень пожилой мужчина в толстых круглых очках и принёс с собой рулон ткани и корзину ниток, объяснив, что прислан Тимером Карделем для того, чтобы обучить меня вышивке. Я извинилась перед очередным учителем и заверив его в том, что это ошибка, выпроводила из дома. Хихикающая за лестницей Отра возражать мне не пыталась. Как-то так вышло, что я перестала чувствовать себя гостем в этом доме, и потому встречала, а также провожала и выпроваживала посетителей на ровне с хозяевами.
Вечером я ждала Тимера и готовилась высказать ему, что думаю по поводу репетитора по вышиванию. Я помнила его давнее обещание или, можно сказать, угрозу, нанять мне нескольких учителей и в том числе специалиста в этом невероятно полезном деле, но считала, что тогда он сказал мне это из вредности. Как аргумент против моих занятий с Зэтом. Я никак не ожидала, что он всё же решит мне мстить за то, что я его тогда не послушала.
Вернувшийся домой Тимер долго смеялся, выслушивая мои претензии и возмущения.
— Я ловил тебя по мёрзлому лесу уже не помню сколько дней и ночей подряд, а ты после этого отказываешься от моей просьбы изучить вышивку? — поддел он.
— Отказываюсь, — ответила я уверенно. — Я по несколько часов в день скачу во дворе с Холидом. Бесконечно зубрю какие-то поэмы, потому что вы с Отрой решили, что я должна и просто обязана говорить без акцента…
— Обязана, конечно, обязана, — кивал и посмеивался Тимер, медленно подходя ближе. Можно подумать, я не замечала или не догадывалась, что усмирять моё недовольство он планировал отнюдь не согласием с моей точкой зрения.
— Я не буду корпеть над вышивкой, — зашипела я, отступая на шаг.
— А если я сильно попрошу? — хитро улыбнувшись, спросил он, продолжая приближаться. Еще и руки немного в стороны расставил, чтобы поймать, если начну убегать.
Ну и я, собственно говоря, поняла — если убегать, то вот прямо сейчас, потому что отступать больше некуда (сама того не замечая, я очутилась в углу), а буквально еще один шаг мага, и он сможет дотянуться рукой.
Я тут же рванула в сторону, а он не менее проворно, за мной. Я взвизгнула и засмеялась, потому что, не смотря на моё взбешенное настроение, то, как он поймал меня и понёс, зажав под мышкой, словно тубус со своими бумагами, было до отвратительного смешно и нелепо.
— Поставь, откуда взял! Немедленно! — грозилась я, не забывая регулярно шлёпать его ладонью по спине.
— Я тебя сейчас не просто поставлю, а даже положу. Да еще и туда, где тебе будет гораздо удобнее, — пообещали мне, пошлёпывая пониже спины в ответ на каждый мой удар.
— Тимер, — заныла я обижено.
— Вышивка, моя дорогая, это занятие, очень подходящее для девушки твоего положения, — начал излагать маг, за что снова получил по спине, ну а я тут же тоже получила ответный шлепок.
— Что еще за положение такое, что я теперь вышивать должна? — возмутилась я.
— Положение приличное: дочь картографа, девушка из уважаемой семьи, живущая в доме советника. Прочувствуй, осознай, — он сделал акцент на этом слове, — всю свою приличность и готовься к тому, что мастер Дожен, придёт завтра снова.
Тем временем Тимер уже заносил меня в спальню, а я всё еще пыталась сопротивляться. На самом деле понимала, что бесполезно совершенно, но просто лежать и даже не дёргаться — не позволяла гордость. Пусть уж помучается хотя бы.
— Вот не понимаю, чего ты прицепился с этой вышивкой! — препиралась я, теперь мешая ему снимать мои домашние туфли без каблуков, так, будто от этого что-то зависело. — Это у вас какой-то особый фетиш о котором я не знаю? Девицами нужны сотни браслетов для счастья, а мужчинам видеть, что все девицы вокруг вышивают?
— И чего ты так придираешься к этим браслетам? — возмутился Тимер, всё же отодрав мои пальцы от моей же стопы и снимая туфель. Он поцеловал и тут же цапнул меня за босую пятку.
— Да не придираюсь я, — фыркнув, я всё же перестав сопротивляться, когда маг лёг рядом и склонился над моим лицом. — Просто я считаю, что это неудобно, когда вся рука обвешена тяжелыми ободками, и потому радоваться тут совершенно нечему.
— Вот уж, — тихо посетовал Тимер, целуя и снова отклоняясь. — Мне тебе таких вещей не объяснить. Пусть Отра этим занимается.