Уолтер и воины Морвана окружили Гюрвана полукольцом. Морван жестом приказал им оставаться на месте.
Гюрван бросил взгляд на холмы и с усмешкой произнес:
– Дьявол меня побери, вот это женщина!
– Полностью согласен, – кивнул Морван.
– Бретань много потеряет. Анне следовало выйти за меня и родить мне сыновей!
– Бретань не нуждается в таких, как ты.
Гюрван потряс в воздухе своим топором.
– Ты намерен лишить жизни всех, кто на нее осмелился взглянуть?
– Только того, кто посягал на ее честь и свободу.
– А это мы еще посмотрим, англичанин! Твоя жена сейчас далековато, чтобы спасти твою шкуру. А я – вот он!
– Так помолись Господу, Гюрван, чтобы тот сподобил тебя пасть от моей руки. Ведь если ты одержишь надо мной победу, Анна не оставит тебя в живых. И среди потомков ты станешь известен как первый из де Бомануаров, которого убила женщина. – Он жестом подозвал к себе Уолтера. – Помогите ему снять доспехи.
– Ты допускаешь, что я могу победить? – улыбнулся Гюрван.
– Это исключено. Просто я не желаю тратить на тебя все утро.
Пока сэр Уолтер помогал Гюрвану освободиться от доспехов, незнакомец, которого Морван приметил рядом с Анной и Асканио, спустился с холма и приблизился к противникам, остановив коня между ними.
– Приветствую тебя, кузен, – сказал Гюрван, равнодушно взглянув на него.
Незнакомец сдержанно кивнул и обратил взгляд на Морвана.
– Разрешите представиться, я – Робер де Бомануар. Этот человек – мой родственник.
– Я – Морван Фицуорен. Полагаю, вы привезли выкуп? Что ж, когда мы закончим наш небольшой спор, вы сможете забрать тело своего кузена.
Робер невесело усмехнулся:
– Скажи спасибо, Гюрван, что сэр Морван согласился на честный поединок. Вздумай он повесить тебя на виселице, которую ты готовил для него, я не посмел бы даже слова сказать в твою защиту.
Гюрван пожал плечами:
– План был что надо. Кто же думал, что в дело вмешаются женщина и девчонка?
– Меня это не удивляет. Я узнал, как ты поступил с ними. Стыдись. И… достойной тебе смерти, кузен.
– Я пока не планирую умирать.
Робер окинул взглядом Уолтера и четверых воинов Морвана, поляну, конницу, ожидавшую приказа к наступлению, и развел руками:
– Боюсь, твое грядущее планируют другие.
Он повернул коня и поскакал назад, к холмам. Морван и Гюрван стали готовиться к поединку.
Глава 25
Сидя за длинным столом, Анна в волнении смотрела на закрытую дверь, что вела из зала в приемную. Когда она въехала во двор замка, Морван и его воины уже затворились там с неверным Гарольдом и Полем.
Она догадывалась о том, что там сейчас происходит. И чем это закончится для предателя, нарушившего клятву, и его сына.
Она провела ладонью по лифу своего синего нарядного платья. Надето оно было поверх того скандального костюма, в котором она предстала перед многочисленными зрителями нынче на рассвете. Наверное, Морван много чего ей выскажет по этому поводу. Но рискованный наряд был едва ли не главной частью ее плана. И план этот удался. Хотя и о нем он может сказать много нелестных слов…
Но какое это имело значение? Ведь он остался жив, а Гюрван был мертв. Вряд ли еще нынче перед рассветом Морван мог надеяться на такой исход событий.
То, что он не вышел к ней из приемной, куда направился сразу после поединка с Гюрваном, нисколько не удивило и не огорчило ее. Он должен был осудить предателей и приговорить их к наказанию. А остальное могло подождать.
В зале царила напряженная тишина. Челядь замка Гарольда и воины Анны с одинаковой тревогой ждали, чем закончится суд над рыцарями, изменившими своему слову. Каждый знал, что вассал, нарушивший клятву верности сюзерену и обративший против него оружие, подлежал немедленной позорной казни. Но пока приговор не был оглашен, оставалась слабая надежда, что Морван помилует виновных.
Дверь приемной открылась, и в зал, миновав короткий коридор, вышел Поль. Бледный, с дорожащими руками, он быстро скрылся в одной из боковых комнат. Оттуда тотчас же донеслись истерические женские крики и плач, и в зал, оттолкнув сына, выбежала леди Жервез. Она промчалась по залу и бросилась в коридор, который вел к двери приемной. Анна тщетно пыталась заступить ей дорогу. Пожилая леди ловко увернулась от нее и продолжила свой бег.
Она ворвалась в приемную и, не потрудившись захлопнуть дверь, упала на колени перед Морваном.
– Пощадите, милорд, пощадите хотя бы моего сына! Ведь мальчик так молод и приучен во всем слушаться своего отца! Будьте же великодушны и милостивы, и Господь наградит вас за это достойным потомством!
Анна, наблюдавшая за этой сценой из коридора, не расслышала тихих слов Морвана, адресованных несчастной. К Жервез подошел Гарольд. Он поднял ее с колен, нежно поцеловал и выдворил из приемной. Жервез бросилась в объятия Анны. Вместе они прошли в зал и уселись на длинную скамью у стены.
– Не хотите ли пройти в свои покои, леди Жервез? – участливо спросила Анна.
– Нет, дорогая, – всхлипнула та, – я останусь здесь. Хочу увидеть супруга, когда его будут выводить.
– Но что вам сказал Морван?
– Ах, миледи Анна, нас лишили владений! А ведь Гарольды жили в этом замке почти столько же, сколько де Леоны в Ла-Рош-де-Роальд.
Иного и ожидать было нельзя. Сюзерены всегда конфисковывали имущество вассалов-изменников. Так гласил закон.
– Но Поль… Ваш сын?..
– Он должен будет покинуть замок нынешним вечером. – Жервез шумно высморкалась в кружевной платок. – Ваш благородный супруг оставил ему жизнь.
– Благодарение Богу! – с чувством произнесла Анна.
– Да, – кисло подтвердила Жервез. – Мальчику разрешено взять с собой только коня, доспехи и оружие.
– Этого будет довольно, чтобы он мог поступить на службу в гарнизон любой крепости. – Про себя же Анна подумала, что ей надо будет улучить минуту и сунуть юноше горсть золотых.
– Моего мужа казнят. – У Жервез дрожали губы, веки ее маленьких мутноватых глаз покраснели и опухли от слез. – Отсекут голову мечом. Не дозволят принять смерть достойно, в рыцарском поединке.
Анна не знала, что на это сказать. Жервез стиснула ее руки своими костлявыми пальцами:
– Умоляю, дорогая, попросите за него своего супруга. Милорд Морван вас послушает. Гюрван склонил к этому моего глупого мужа. Как только милорд Морван очутился в подземелье, Гарольд понял, что все зашло слишком далеко и раскаялся, но было уже поздно. Умоляю вас, Анна! – вновь повторила она. – Ведь он был другом вашего отца и долгие годы хранил ему верность. Еще так недавно, в ноябре, он откликнулся на ваш призыв и помог защитить Ла-Рош-де-Роальд.