– Ну и видок у тебя – фингал себе посадил и губу расшиб, – она дотронулась до его щеки.
Макс неловко улыбнулся.
– Нужно выбираться из этой ловушки поскорее. Думаю, тот парень с ружьем уже сообщил куда нужно, и, возможно, нас ищут, – деловито заговорил он, будто стараясь не замечать внимания девушки, – Ты не взяла свою одежду, во что можно переодеться? Мы оба насквозь мокрые.
– Нет, все наверху, осталось в машине. Может быть, просто отожмем термокомбинезоны, а непромокайки пока спрячем в рюкзаки?
– Да, другого варианта, похоже, нет. Разводить костер тут не из чего. Так что, переодеваемся и ищем выход из этого каменного мешка, – он хотел было изобразить оптимизм и даже попытался улыбнуться, что, впрочем, удалось не очень хорошо – разбитая и начинающая опухать губа неприятно ныла.
Минут пятнадцать спустя, когда приготовления к продолжению похода были закончены, они приступили к обследованию подземного озера, утешая себя надеждами, что где-то тут есть лаз назад в спасительные коридоры, способный вывести их из западни. Низкий потолок словно падал на головы, с непривычки они то и дело больно ударялись набивая шишки, валуны, обросшие каким-то особым видом водорослей или мхов, не требующих света для жизни, скользили под ногами. Но выхода нигде не было.
– Макс, что мы будем делать? Тут нет другого выхода, кроме той дыры, из которой мы сюда выпали, – Эмма была готова расплакаться. Она попыталась фонариком нащупать отверстие в потолке, – Мы в ловушке.
Он молча сел на камень, открыл рюкзак.
– Хочешь хлеба с сыром? Он ни капельки не отсырел.
Девушка присела рядом, прижавшись к нему, взяла хлеб и стала тихонько жевать, глядя на черную линзу воды.
– Доигрались в героев… Мне холодно… Обними меня, пожалуйста, – попросила она. Он положил ей руку на плечо, прижав к себе.
– Еды хватит на пару дней, воды тут много. Если этот парень и его друзья не будут нас искать, то какое-то время мы тут протянем, пока не замерзнем окончательно. Надо начинать экономить батарейки – вынес вердикт Макс.
Он погасил свет, стало непроницаемо темно. Зрение пыталось зацепить хотя бы следы света, но терялось в кромешной темноте. Эмме снова почудилось, что она падает в черный непроницаемый туннель. Она схватилась за руку Макса, боясь потерять его в вечной пещерной ночи. Прошло минут десять, а, может быть, и больше когда она уловила, как где-то в дальнем краю подводного озера ритмично капает вода. В царстве безмолвия этот звук казался небесным громом, разрывающим каменное небо склепа.
– Смотри, – тихо сказал он.
– Куда? Я ничего не вижу.
– Вон, вниз, на воду. Мне кажется, там по дну идет свет.
Девушка всмотрелась туда, где должна была быть вода, стараясь уловить что-нибудь в ее толще.
– Видишь, голубое, чуть заметное…
И тогда Эмма увидела – по дну, слабо освещая камни, сочились лучи синеватого света.
– Оно не движется, как будто там фонарь где-то в глубине, – сказала она.
– Ну вот, кажется, придется мне опять лезть в воду, – он включил фонарь и начал расстегивать еще не просохший до конца комбинезон, – Я нырну, а ты свети фонарем, чтобы я мог тебя найти.
– Макс, куда ты? Может быть, не надо? Я за тебя боюсь…
Он ласково погладил ее по щеке:
– Не трусь, малышка. Все будет в порядке. У нас же нет выхода – или мы умрем от холода в этом мешке, или найдем какой-нибудь выход.
Макс снял ботинки, подошел к камню возле самой воды и прыгнул подальше от берега, шумно разрезая воду. Эмма стояла и ждала. От страха стала считать секунды. Как там – двадцать один, двадцать два… уже почти полминуты его все нет. Может быть, он утонул? Что мне делать? – мысли накатывались одна на другую.
Вода разверзлась с шумом и брызгами, и голова Макса показалась над поверхностью.
– Я нашел, я нашел ход! – он тяжело дышал, жадно заглатывая воздух, – Там, на дне озера – туннель, за ним – свет!
Он сделал несколько сильных гребков и выбрался на камень.
– Укладывай вещи в рюкзаки, раздевайся. Попробуем пронырнуть этот проход. Это наш единственный шанс.
* * *
Туннель оказался совсем узким, так что плыть даже в одиночку было сложно, не хватало замаха рук. Вначале казалось, что свет совсем близко, всего лишь несколько метров – и они вынырнут наверх к долгожданному выходу. Но подводный ход все тянулся и тянулся бесконечным каменным пределом. У Эммы потемнело в глазах, легкие разрывались от отчаянного желания вздохнуть. Она попыталась повернуть назад, но локти лишь беспомощно уперлись в холодные стены каменной ловушки. Утонуть, захлебнуться вот так, в этом дурацком подземном озерце? Какая безумная глупость устроить все это – и ради чего! Не в силах более сопротивляться, она все слабее боролась за жизнь. Силы почти оставили ее когда туннель оборвался, словно отсеченный хирургическим скальпелем от ткани шахты, и обессилевшая девушка почувствовала, что сильные руки волокут ее наверх. Они вынырнули одновременно – и не смогли удержаться от жадного вздоха удивления. Вокруг них раскинулась римская терма, отделанная голубым мрамором, белыми гранитными колонами, мозаичной картиной на потолке и причудливыми скульптурами, изображающими невиданных животных. Широкий ряд светящихся ступенек спускался прямо в воду. Они изумленно оглядывались, тяжело дыша, потрясенные удивительным великолепием в глубине заброшенной шахты.
– Все же, я был прав, – прошептал Макс, в его голосе сквозило торжество – это точно их резиденция.
Эмма не ответила, застыв, как статуя богини, только родившейся из воды, не в силах оторвать взор от непривычной картины вокруг.
– Не стоит здесь задерживаться, – заговорил опять шепотом он,- Надо поискать место понадежнее. Вылезаем, одеваемся и уходим отсюда подальше.
Спустя несколько минут, надев на себя сырые и от того непослушные термокомбинезоны, они отворили неподатливую каменную дверь в соседнюю комнату.
* * *
Следующее помещение было отделано так же необычно, как и терма. Стены переливались янтарными всполохами, высокий потолок, залитый белым свечением, был столь ярок, что смотреть на него было почти невозможно. В дальнем конце висела тяжелая бархатная занавесь, судя по всему, отгораживающая дальнейший проход в глубины подземного дворца. Они осторожно подкрались к ней, стараясь не издать даже малейшего шороха. Макс прижался к стене и отодвинул кусок ткани.
Его взгляду открылась широкая балюстрада, украшенная деревянными, но отчего-то зеленоватыми перилами. Балкон был подвешен под потолком большой комнаты, даже, пожалуй, зала, вырубленного прямо в скале, с шероховатыми неровностями стен, тяжелой мебелью и грубыми металлическими светильниками, спущенными на цепях прямо с потолка.