глаз покатились слезинки, которые упали на пол с хрустальным звоном.
— Не надо, — попросил я.
Девушка вывернулась из моих рук. Наклонилась и подхватила сияющие осколки, которые сунула в карман моего плаща. Потом придирчиво осмотрела меня и нахмурилась:
— Ты выглядишь бледным. Не выспался?
Я не стал отвечать, понимая, что она спрашивает лишь для того, чтобы прийти в себя.
— Я подготовила тебе речь. Надо будет засунуть в ухо микрофон.
— Как скажешь, — кивнул я.
— Но если ты все испортишь…
— Я тебя не подведу, — тут же пообещал я.
— … мне все равно, — неожиданно выдала Лилия.
— Ты ведь так готовилась к этому фестивалю, — напомнил я.
— Иногда то, что тебе нужно и то, что ты хочешь — это не одно и то же. Я хотела сдать полезной семье. А нужно мне вовсе не это. Мне надо быть счастливой.
Она решительно направилась в сторону входной двери. Уже на пороге обернулась и бросила:
— Да. Я вчера приходила. И ни о чем не жалею.
Девушка вышла из дома раньше, чем я успел ей ответить. В груди потеплело, и губы растянулись в улыбке.
— И я не жалею, — сказал я сам себе и зашагал на выход.
* * *
Неподалеку от моего дома поставили шатер из светлой ткани. Он не был украшен лентами и цветами, потому как предназначался вовсе не для украшения мероприятия.
Ведьмаки стояли рядом и при виде меня заулыбались.
— Я ты разъелся на казенных харчах, — воскликнул Иван. — Костюмчик не давит?
— Перестань, — фыркнула на него сестра. — Он тебе просто завидует, Михаил. Какую ночь не спит, возмущается тем, что у тебя есть крылья. Хочет выяснить, умеешь ли ты летать или только подпрыгивать…
— И кто из нас должен перестать? — засмеялся княжич Пожарский.
— Мы все выясним. Обещаю, что покажу, как высоко смогу подняться. А сейчас, мне нужно с вами поговорить без свидетелей, — я сделал приглашающий жест в сторону шатра.
Ведьмаки по одному зашли внутрь, и заняли места за установленным круглым столом. И я начал разговор, когда сам устроился на стуле с высокой спинкой:
— Всем вам известно, что скоро в Синоде начнутся выборы Верховного жреца. И я хотел бы попросить вас о небольшой помощи…
— Поддержать Никона? — уточнил Пожарский, я кивнул.
— Вы знаете, что в долгу я не останусь.
Я обвел взглядом стол, за которым воцарилось молчание. Наконец, Шереметьева произнесла:
— Никон — хорошая кандидатура. Думаю, с ним ведьмакам будет проще.
— К тому же, он вывел мастера Морозова на первое место рейтинга, — поддержала Марья. — Кто знает, может быть с ним рекламный отдел Синода заработает по новой схеме…
— Никон вывел Михаила Владимировича на международный уровень, — добавил Суворов. — Сделав его первым международным ведьмаком в Империи и во всем мире. Уж не знаю, как он договорился со Смертопряд и совместной работе, причем провернув все это так, будто темный ведьмак уехал по делам, и там….
Все закивали:
— Никон прогрессивный, этого у него не отнять, — согласилась Шереметьева.
Я взглянул на Шуйских, которые до этого момента молчали.
— Темный ведьмак первый в списке, — медленно начал князь. — Еще полгода назад я бы никогда не подумал, что кто-то сможет подвинуть семью Воронцовых, причем так быстро. Тем более, бастард семьи из Мурома. Не в обиду будет сказано, мастер Морозов, — поспешно добавил он, но я усмехнулся:
— Все хорошо. Я прекрасно знаю, откуда я родом. Поэтому не могу держать никаких обид.
— Мы поддержим вас и вашего кандидата, — ответила сестра Шуйского, и я довольно кивнул. Хлопнул ладонью по столу:
— Благодарю, друзья мои. Я этого не забуду.
— Прозвучало как-то угрожающе, — произнёс Пожарский, и все сидящие за столом дружно рассмеялись.
Глава 32
Все еще Морозов
Снаружи нас уже ждали. Невысокий парнишка в серой льняной рубахе стоял чуть поодаль и когда я вышел из шатра, он уважительно поклонился.
— Мастер Морозов, вас ждут за завтраком.
— Только меня? — усмехнулся я.
— И ваших гостей, — испуганно пролепетал посланец и покраснел, когда на него посмотрели ведьмачки.
Мы направились в сторону полевой кухни.
— Все же хорошо тут у вас все устроилось, — заметил Пожарский.
— Не само устроилось, — мягко возразил я. — Здесь люди постарались. Уже под конец и мои дружинники подключились. Но все, что вы видите — результат работы нашего секретаря. Русалья неделя — это ее проект.
— Про вашу Водянову ходят легенды, — невинно заметила Арина. — Мой помощник каждый раз перед тем как ей позвонить проводил дыхательную гимнастику.
— И почему же? — искренне удивился я.
— Она умеет быть строгой.
— Но какая ж она все-таки красивая, — вдруг выдал князь Шуйский и получил тычок под ребра от сестры.
Ольга выразительно на него посмотрела, и Матвей покраснел. Видимо, ему все же было непривычно вести себя, как полагается князю. Но я решил поддержать его и негромко сказал:
— Она и впрямь хороша. Никто в здравом уме не стал бы с этим спорить. Но я ценю ее за характер.
— Ее не раз пытались переманить на работу в другие семьи. Даже мой отец пробовал, — подал голос Суворов. — Да только она вежливо отказалась, не спросив об условиях, которые мы готовы были ей предложить.
Я лишь качнул головой, понимая, что при всем желании Лилия Владимировна не смогла бы уйти от Морозовых.
— А где твоя компаньонка? — спросил Иван, когда мы слегка отстали от остальных участников команды. — Я не видел ее.
— Мы расторгли контракт, — сухо ответил я.
— Даже так? — удивился парень. — Это не мое дело, конечно.
— Именно, — я хлопнул его по плечу. — Я считаю тебя другом, но не хочу слушать ничего дурного об этой девушке. Она для меня дорога и неважно, что сейчас мы не вместе. Уж не знаю, чем она тебе так не понравилась…
— Ты все не так понял, — быстро перебил меня приятель. — Просто, знаешь, это так странно. Но я видел ее раньше.
— В Морце? — уточнил я. — Она тут жила в доме старосты на правах приемной дочери.
—