Ребенген обреченно вздохнул.
Я удавил рвущуюся к губам улыбку. Совещание с участием Гверрела! Бедняга комендант просто не понимал, на что напрашивается. Мне совершенно необходимо было туда попасть. Я тоже нуждался в информации и, пожалуй, даже отчаяннее, чем все прочие. И, если Великий Лорд не старший командир, то — кто?
Нам с мастером Ребенгеном отвели на двоих половину уютного домика, построенного под самой стеной храма в знакомом арконийском стиле. Здесь было намного комфортнее, чем в древних кельях, но выходило так, что комендант не знает о том, что принимает у себя наследника повелителя Шоканги. Паркер обо мне знал, а комендант — нет. Это полностью соответствовало иерархии ценностей моего отца: Пограничным Стражам он мог довериться, но людям — никогда.
Едва за нами закрылась дверь, мастер Ребенген (забавное исключение из всех отцовских правил) повернулся ко мне с видом мрачным и решительным.
— Я предпочел бы разъяснить тебе все в спокойной обстановке, Гэбриэл, но не думаю, что у нас много времени: сэр Эндрю нервничает и его можно понять — массированной атаки демонов периметр не выдержит. Поэтому слушай и не перебивай. Ты знаешь, откуда взялись Черепа и Арконийский Орден Магов?
Я помотал головой. В моем присутствии два этих явления впервые упоминались подряд.
— Гм. Полагаю, предыстория событий будет известна всем присутствующим. С нее и начнем. Согласно летописям, когда Гильдия Алхимиков справилась с хаосом, вызванным творениями техномагов Феллы, она первым делом организовала систематические исследования Пустоши. Не тварей, а именно Пустоши, так как зона умирания, первоначально охватывавшая только Феллу и Истар, продолжала распространяться с устрашающей скоростью. Мир тогда был больше, намного больше, чем теперь, и возможности у алхимиков были не малые. Они сумели установить три истины. Три! Во-первых, наличными средствами демонов победить невозможно. Даже если их испепелить, растереть и развеять, они все равно вернутся, используя для этого малейшее колебание магического фона. Даже не обязательно заклинание, достаточно большой группы людей, сильных эмоций, массового убийства, а таких вещей совсем избежать невозможно. Во-вторых, Пустошь нельзя остановить. Пустошь представляет собой низший уровень энергии, дыру, которая аккумулирует в себе остатки магии. Любой жизненный процесс (даже рост травы) способствует ее увеличению. Бороться с Пустошью — все равно, что заливать костер маслом. В-третьих, гибельный процесс начался еще до того, как техномаги Феллы решили отличиться. Изменения подспудно копились не один десяток лет, ориентировочно с того момента, как перестал существовать Темный Орден. В мире начали множиться стационарные магические феномены — неуязвимые монстры, ненарушимые клятвы, родовые проклятья и прочие извращения. Дело шло к тому, что не то, что заклинание, одна неосторожная мысль будет призывать к жизни вереницу кошмаров. Понимаешь? Вырвавшиеся на свободу твари не были творцами Хаоса, они просто ненароком спустили курок.
Эти открытия прозвучали, как смертный приговор. Естественно, разные люди среагировали на него по-разному. Зеферидцы почему-то попытались объявить Разрушителей мифом и уничтожить все упоминания о них, породив Великое Зеферидское Безумие. Чем оно кончилось, мы не знаем, так как связь с побережьем потеряна много веков назад. Так же мы не знаем судьбы множества других сект, искавших спасение в потустороннем мире.
В веках уцелели две точки зрения, которые объединяло одно — понимание, что спасти мир (весь мир, а не одно лишь человечество) может только возвращение Разрушителей.
Последователи первой точки зрения сейчас известны как Черепа, а изначально именовались «Обществом Ищущих». Они рассматривали появление Разрушителя как случайную комбинацию факторов активации и сознания, пригодного к активированию. Черепа приносили жертвы сотни лет, раз за разом повторяя ритуал Посвящения Темных, и раз за разом получая вместо живого Разрушителя труп. Изначально в последней стадии ритуала, Пробуждении, необходимо было участие Темного Адепта. Разрушителю для появления необходим был Разрушитель, Ищущие зашли в тупик и превратились в горстку полубезумных фанатиков.
Последователи второй точки зрения развивали теорию метафизического единства, созданную еще до Хаоса одним великим чародеем, последним из прежних. Он предлагал рассматривать всю совокупность живых существ, духов и природных явлений как взаимосвязанное целое. Ничто живое не хочет умирать, биться в агонии и обращаться в прах. Но жизнь естественным образом сопровождают страдания и ошибки, продленные в бесконечность, они нарастают лавинообразно, пока не сливаются в один непрерывный кошмар, в подлинный Хаос. Таково непреодолимое противоречие, присущее всему живому, ловушка выбора между мгновением ужаса и ужасом без конца. Магия, как квинтэссенция жизни, обостряет проблему до предела, так как создает условия для актуального бессмертия, осуществляемого за счет извлечения жизни из кого-то еще, кто при этом права выбора лишается. Согласно теории единства, Вселенная, как живой организм, защищает себя от подобных эгоистических действий, порождая Тьму. Погружение во Мрак обрывает действие любых магических уз, позволяя материи проявиться в своем первозданном виде, обновиться и переродиться. Таким образом, Разрушитель, как и любое иное проявление Тьмы, является коллективным творением Мира, можно сказать — волей Провидения. Но люди отказались от бесценного дара.
Задолго до катастрофы тот чародей предвидел наступление Хаоса с холодной неизбежностью математической формулы: согласно его расчетам, Темный Адепт был не единственным, но лишь самым щадящим механизмом Разрушения. Конечным результатом Хаоса мог стать коллапс, заполнение мира дикой магией с последующим взаимным гашением элементарных потоков. Пустошь, удушившая собою все. Эта теория породила религию, известную теперь как Церковь Единого. Ну, и нас.
Маги нашего Ордена — последователи группы Аркона. Первоначально она представляла собой горстку диссидентов, которые не желали ждать, когда Вселенная либо Господь Бог явит свою милость и вернет людям Разрушителя. Они считали необходимым работать с мирозданием напрямую и подтолкнуть Вселенную к верному решению.
Природа ведь не разумна, рассуждали они, и может не понять, что совершает самоубийство. Равно же и допуская вмешательство Господа, мы не можем исключить, что Он ожидает от нас деятельного раскаяния. По их замыслу, преодолеть страх перед смертью должна была помочь любовь. Нужно было создать в Реальности зародыш будущего, нечто, что Природа полюбила бы превыше всего и пожелала бы защищать. Место, обитателей которого Господь счел бы достойными своей милости. Достойными права решать свою судьбу самим.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});