Читать интересную книгу Дембельский аккорд - Альберт Зарипов

- Ну и выбросил бы её куда-нибудь! - раздраженно бухтел майор. - А ты её мне притащил.

Но здесь с меня взятки были гладки:

- Мне командир роты приказал. Вот я и принес.

- Ну, ладно… Иди… - высочайше позволил он. Больше ничего такого не приноси… сами их уничтожайте.

Я еще раз козырнул и пошел в роту. Летом, когда я сопровождал команду солдат из Ростовской бригады сюда в этот батальон, майор Никульчевский летел вместе с нами. Для него это была первая поездка в Чечню и тогда он казался другим.

- "А ведь таким рубахой-парнем был! Угощал всех сигаретами… По плечу хлопал да анекдоты вовсю травил… А теперь?! Сначала пообвыкся, затем возмужал… Ну и заматерел… Так сказать, зажрался… " - думал я, вспоминая прошлое и сравнивая его с настоящим.

Да… Война людей меняет по всем направлениям… Согласно упорнейшим слухам этот инженер-майор должен был вот-вот получить внеочередное повышение в звании и стать аж подполковником… И видимо он заранее готовился к этому.

- "Что ж… пора, брат, пора… Хоть раз бы поехал туда, где гора! Хоть один разик… Увы… "

После того, как рота построилась на ужин, были объявлены результаты проведенного внутреннего расследования с указанием фамилии "умельца". Всё вроде бы закончилось… Но.

Вечером в вагончик кто-то постучался.

- Яковлев. - проворчал я, словно отзываясь на этот звук.

я уже по стуку стал узнавать предстоящее вторжение этого контрактника. Но командир роты мне не поверил.

Кто там? - громко спросил Пуданов.

В приоткрывшуюся дверную щель просунулась голова… И заговорила!.

- Товарищ майор! Разрешите войти? Дежурный по роте сержант Яковлев!

- Заходи. - разрешил ротный.

Контрактник быстро вошел, заправился и поднял руку к виску:

- Товарищ майор! Разрешите обратиться? Дежурный по роте сержант Яковлев!

- Ну, говори побыстрее! - в нетерпении сказал командир, которому уже начали надоедать все эти уставные штучки-дрючки. - Ну.

Яковлев сделал натужно-страдальческое лицо и начал издалека:

- Товарищ майор! А мне ничего не будет?

Тут уже и я насторожился… мало ли что еще может случиться… а от Пуданова уже вовсю исходил пар.

- Ну, давай… Выкладывай! Ну! Что там у тебя?!

Сержант, наблюдая такую чересчур внимательную реакцию ротного, видимо уже и сам был не рад своей затее. Но отступать оказалось слишком поздно… И живым бы он от нас не ушел.

- Говори!…- вразнобой приказали два командира.

- А мне ничего не будет? - он опять начал "мять писю".

Эти его попытки выхлопотать себе гарантированное всепрощение вызвали у нас ещё большее подозрение.

- За что?! - уже хором закричали мы с Иванычем.

- За то, что я сейчас вам принесу?… Вот прямо сейчас.

Выдав нам свою страшную новость, сержант смотрел на нас молча и выжидающе. Лично у меня опять похолодело в груди… Насчет командира роты не знаю… Но внешне он не выражал никакого абсолютного счастья или же хотя бы неземной радости.

- Товарищ майор! Разрешите идти? - робко спросил Яковлев. - Принести!?. Это… что-то?.

- Иди! И неси! - помертвевшим тоном разрешил Пуданов и тяжело вздохнул.

Предвестник грядущей беды исчез… Но было ясно, что лишь на время… А ведь ожидание неизбежной катастрофы в сто раз хуже самой катастрофы… Но там всё уже заранее известно! И можно хотя бы представить размеры и сущность надвигающейся неприятности… А здесь?!… Ожидание неминуемого да ещё и совершенно неизвестного нам катаклизма казалось в тысячу раз хуже… Ведь фантазия человека так многогранна! Но и она - цветочки… По сравнению с буйным цветом воображений российского командира в "радостном предвкушении долгожданной встречи" с пока еще таинственными результатами деятельности своих подчиненных.

- "Да… Теперь мне понятно почему в старину отрубали головы гонцам с плохой новостью… Они наверное точно также хотели предварительно вымолить себе прощение… Перестарались видать, горемыки…"

Наблюдая за медленно ползущей секундной стрелкой, я вздохнул тоже:

- Что там ещё может быть? А-а?.

Мне уже мерещился завернутый в полиэтилен СОЧник,[23] которых в роте насчитывалось человек шесть-семь… Может сам себя лишил жизни, или же подорвался случайно… Дружки со страху припрятали, заявили командирам о его "бегстве", а теперь вот под сегодняшний шумок решили возвратить армии.

- Чему быть, того не избежать… Сейчас посмотрим… - уже философствовал Иваныч. - Хорошо, что.

Тут дверь широко распахнулась и в неё бочком протиснулся Яковлев, тащивший нечто громоздкое и тяжелое. Вот он доволок свой груз до середины вагончика, развернулся и продемонстрировал свое "что-то".

- Вот!

- Обалдеть! - только и смог произнести я.

Контрактник гордо придерживал рукой верхнюю часть деревянного черенка от совковой лопаты. Самое же интересное было внизу.

Я присел рядом и стал осторожно разглядывать очередное творение рук наших военнослужащих… К нижнему концу черенка скотчем было примотано: четыре большие металлические банки из-под УЗРГм, плотно набитые желтым пластидом; вышибной пороховой заряд и сама кумулятивная граната ПГ-7ВМ; пять или шесть осветительных ракет, которые заполняли собой образовавшиеся при сборке пустоты… Но самой любопытной деталью оказалась промышленно-изготовленная зажигательная трубка ЗТП-150, уже воткнутая детонатором в желтую массу пластида.

Данный "боеприпас" хоть и являлся самодельным, но уже полностью готовым к применению… Одного пластида здесь набиралось килограмм шесть-семь, что составляло больше десяти килограммов тротила… Кумулятивная граната тоже не из пороха сделана. Хорошо, что на её взрывателе имелся предохранительный металлический колпачек с белой ленточкой… Вышибной заряд и ракетницы можно в счет не брать. Но зажигательная трубка требовала к себе повышенного внимания, поскольку от её капсюля-детонатора вся эта "композиция" могла сработать с шумом и треском.

- Что будем с ней делать? - я повернул голову к ротному.

- Выдернуть капсюль и выбросить всё к чертовой матери. - усмехнулся он.

Первым делом я очень осторожно и предельно аккуратно постарался вытянуть из взрывчатого вещества капсюль-детонатор. Над желтой поверхностью пластида торчала небольшая алюминиевая "юбочка" КД-шки, но этого оказалось недостаточно для надежного захвата. Поэтому тащить пришлось за беленький огнепроводный шнур. Это было делом несложным и я наконец-то положил на стол отделенную от всего так сказать заряда ЗТПешку.

- Вот это да! - глубокомысленно изрек Пуданов, доселе молчавший и наблюдавший за моими манипуляциями. - Сколько же здесь примотано.

Затем мы стали подробно считать все компоненты самодельного "изделия".

- Четыре банки из-под запалов ручных гранат! Полные пластида! Гранатометный выстрел… Отдельно сама граната и рядом с ней вышибной заряд… Пять ракет… Нет… Три осветительные ракеты… Одна из них СХтешка сорокамиллиметровая… И два сигнальных дыма… А… Вот ещё и мина-сигналка… В самом центре.

- И еще зажигательная трубка! - деловито вставил свое слово Яковлев.

Тут мы вспомнили про него и прекратили изучать "боеприпас". Следовало установить многое.

- Где ты это взял? - спросил Пуданов.

- Нашел! - гордо ответил контрактник. - В окопе за ротным блиндажем.

За строящейся каптеркой в десятке метров располагалось крытое земляное укрытие, сооруженное на случай минометных обстрелов. За этим блиндажем находилась открытая щель, вырытая всё на тот же случай обстрела боевиков. Это был длинный окоп, предназначенный для размещения в нем бойцов, которым не хватило места в блиндаже.

Из слов Яковлева выходило, что он нашел данную "супергранату" именно в этом окопе… Но что-то здесь было не совсем правдой.

- А ты не врешь? - я пристально посмотрел на контрабаса. - Я там днем проходил по дороге в туалет. В окопе ничего не было. Он же весь просматривается.

- Зачем мне вас обманывать, товарищ старший лейтенант? - обиделся Яковлев. - Я вечером её нашел и сразу же принес… А вы.

Откровенно говоря, я даже засмущался и испытал чувство стыда за свою слишком большую подозрительность и явную недоверчивость к таким честным парням, как этот сержант.

А Пуданов оказался наоборот… Слишком далеким от столь щепетильных внутренних переживаний и потому продолжал спокойно и дотошно пытать вопросами контрактника.

- А ты случайно не знаешь, кто эту бандуру туда положил?

Контрактник внезапно приосанился и даже выпятил грудь:

- Как не знаю? Конечно знаю!.

От такой удачи и предвкушения скорого разоблачения очередного ротного "мастера-самоделкина" мы с Иванычем опять заговорили в два голоса.

- Кто? Кто это был? Говори!

И вот в беспросветной военно-полевой жизни сержанта контрактной службы настал его звездный час и он с чувством сдержанного достоинства произнес: