— Что? — Корвин поднял голову, и, словно образ из сна или тумана, вынырнула фигурка его возлюбленной. — Аланна!
Король поднялся, и, когда пернатое достигло первого ряда войска, где он и находился, эльфийка соскочила со спины птицы прямо к нему в объятия. В тот же миг все вокруг возликовали, и ко всеобщему крику радости присоединились не только Нестор и Квия, но и Бальбок с Раммаром — последний, впрочем, только до тех пор, пока знал, что на него никто не смотрит, а затем впал в свое обычное состояние.
Какой-то бесконечно долгий миг король и королева просто обнимались и, казалось, забыли обо всем вокруг. Они целовались долго и сердечно, и только спустя весьма продолжительное время отстранились друг от друга.
— Аланна, — прошептал Корвин. — Я уже думал, что навечно потерял тебя.
— Прости, любимый, что пришлось так поступить, — шепотом ответила она.
— Что ты имеешь в виду? — Единственный глаз Корвина пристально смотрел на нее.
— Об этом я расскажу позже, — улыбнулась эльфийка. — А пока что я счастлива, что ты цел и невредим.
— Как это на вас похоже, — проворчал кто-то совсем рядом с ними — и был то не кто иной, как Раммар, снова нацепивший маску раздражения. — Вам обоим что, больше нечем заняться? Как бы там ни было, нас едва не перебили и…
Толстенький орк умолк, когда посмотрел на Аланну и увидел кристалл, висевший на кожаном шнурке у нее на груди.
— Откуд-да это у тебя? — озадаченно спросил он.
— Из храма Шакары, — ответила та. — Это кристалл из вечного льда.
— Ерунда, — возмущенно сказал Раммар. — Я уже видел эту штуку… Только она висела на шее у одноухого орка, которого мы с Бальбоком…
— …повстречали в Сундариле, — договорила эльфийка. — Я знаю.
— Т-ты знаешь его?
— Его зовут Анклуас, и он сопровождал вас от Сундарила до вражеского города — пока ваши пути не разошлись и он не отправился сразиться с повелителем Каль Анара.
— Все верно, — озадаченно проворчал Раммар. — Откуда ты все это знаешь? Ты что, встречала его?
— В некотором смысле да.
— Что это значит — в некотором смысле? — Толстенький орк был очевидно озадачен. — Так ты с ним встречалась или нет? И что с ним стало, проклятье?
— Думаю, я знаю, — негромко произнес Бальбок.
— Что ты знаешь? — засопел его брат.
— Что стало с Анклуасом.
— Ах вот как?
— Ну что ж… — вымолвил Бальбок, — вполне могло быть, что эта… э… эльфийка… э, это и была эльфийка. Она просто превратилась в орка и…
— Что? — Раммар посмотрел на него так, словно решил, что брат лишился остатков разума. — Ты собираешься утверждать, что эльфийка способна превратиться в орка, в сына Гнилых земель?
— Ну, ведь так могло быть?
— Ну конечно! — Раммар не знал, что и ответить на столь очевидную глупость, и выражение его лица выражало что-то среднее между весельем и кровожадностью. — Это самая большая чушь, которую я от тебя когда-либо слышал! — наконец взорвался он. — Как это эльфийка могла превратиться в орка, да еще в такого, который…
— Твой брат прав, Раммар, — без обиняков заявила Аланна, пользуясь при этом не только орочьим языком, но и голосом, звучавшим в точности так, как голос некого чудовища. Чудовища, у которого было только одно ухо…
Раммар остановился посреди своей гневной тирады и с сомнением посмотрел на эльфийку.
— А-анклуас? — спросил он.
— Было дело, — с улыбкой ответила та. — Но поскольку ты — это ты, то можешь называть меня моим настоящим именем. Меня зовут Аланна.
— Я… э…
— Это что еще значит? — удивленно поинтересовался Корвин. — Есть что-то, что я должен знать?..
— Еще бы, охотник за головами, — простонал Раммар. — Твоя жена — самая коварная, хитрая и продувная баба, которую я когда-либо встречал!
— Надеюсь, это комплимент? — спросила Аланна.
— Думай, как хочешь, — ответил Раммар и хлопнул себя по лбу, начиная кое-что понимать. — В-в таком случае, ты вовсе не охгураш…
— Твое знание орков просто потрясающе, — несколько насмешливо произнесла Аланна. — Хорошо, что ты без предрассудков.
— Каких еще предрассудков? — Раммар показался сам себе довольно глупым. — Все, что я когда-либо слышал об охгураш'хай, целиком и полностью соответствует… Ай!!!
Раммар не договорил, потому что секира Бальбока плашмя обрушилась ему на голову.
— Проклятье, это еще что такое? — набросился он на брата. — Глупый умбал, как тебе только в голову пришло меня так ударить?
— Ты же сам мне приказывал, — просто ответил Бальбок.
— Когда это такое было?
— Ты что, уже забыл? — широко усмехнулся худощавый орк. — Ты сказал, что я могу ударить тебя секирой, если Анклуас нас обдурит, — а он ведь обдурил, не так ли?
На это Раммару возразить было нечего.
— Да, — согласился он, потирая ушибленную голову, — это точно.
— Надеюсь, вы не в обиде на меня, — примирительным тоном произнесла Аланна. — Это было необходимо, чтобы подобраться к врагу.
— Т-ты с самого начала все спланировала? — спросил Раммар.
— Боюсь, так и есть.
— Значит, совершенно не предполагалось, что мы с Бальбоком должны уложить правителя Каль Анара?
— Не совсем — вы двое организовали отвлекающий маневр. Впрочем, довольно удачный, должна вам сказать.
— Ты слышал, Бальбок? Эльфийская баба только что обидела нас. Или это была похвала? У меня уже все перепуталось…
— Ну и что? — равнодушно пожал плечами Бальбок. — Со мной это уже давно…
Аланна обернулась к Корвину и сказала:
— У тебя я тоже прошу прощения, любимый. Я знаю, что доставила тебе много хлопот и горя, но только так я могла быть уверена, что ты ничего не заподозришь. Я знала, что среди нас есть шпион, и, как я узнала позднее, враг наблюдал за нами постоянно. Это была единственная возможность неузнанной выйти из Тиргас Лана и подобраться к нему и в то же время вынудить тебя атаковать Каль Анар.
— Аланна, — в единственном глазу Корвина отражались одновременно облегчение и озадаченность. — Даже не знаю, что сказать…
— Ты меня прощаешь?
— Конечно, — он снова прижал ее к себе. — Я просто счастлив, что ты вернулась живой и невредимой. Но если нашей империи снова будет угрожать опасность, давай встретим ее вместе. Не ходи больше одна.
— Но я была не одна, — заверила его Аланна, с улыбкой указывая на Раммара и Бальбока. — Большую часть времени рядом со мной были верные товарищи.
Что ответили на это Раммар и Бальбок, осталось неясным, потому что со стороны Анара донесся оглушительный раскат — и из кратера извергся очередной фонтан оранжево-красной светящейся лавы, прямо в серое ночное небо, чтобы обрушиться мириадами искр на склоны горы. Из ворот-туннелей города хлынули потоки беженцев, устремляясь вниз по склону. Корвин отдал своим людям приказ помочь людям.
Каль Анар превратился в море пламени.
Одно здание за другим пожирал огненный жар — и только Змеиная башня все еще возвышалась на фоне затянутого дымом неба, словно скала, поднимаясь из пучины, в то время как вокруг бушевал ад. Подземные катакомбы, где происходили ужасные вещи, оказались затоплены лавой; теперь, когда камень застынет, ничто не будет напоминать о них.
Город Каль Анар, из которого исходило столько ужаса, стал добычей пламени. Только башня сохранилась, древний камень которой загадочным образом устоял перед натиском лавы и превратится из символа подавления в знак надежды и начала новой жизни.
Спустя тысячелетия, на протяжении которых зло то и дело возвращалось, погружая Землемирье в пучину хаоса и кровавых войн, царствование ужасов и василисков неумолимо подошло к концу. Точно так же, как и дух князя Лорето, питавший монстра, геенна огненная уничтожила их.
А далеко на востоке, по ту сторону темных клубов дыма, занимался новый день.
18. Рабхаш ур'Аланна
Странный то был вид.
На отвесных, покрытых дымящимися камнями склонах Анара возвышалось одинокое строение — башня, поднимавшаяся, казалось, к самому голубому небу, белые камни которой ослепительно сверкали.
Пробушевав два дня без остановки, вулкан успокоился. Больше не текла по его склонам жидкая лава, не поднимался в небо дым, заслоняя солнце, гора прекратила изрыгать ядовитые газы.
Беглецы возвращались, но Каль Анара больше не существовало; город был погребен под толстым слоем пепла и лавы. Однако жители Каль Анара, среди которых были и Лао со своей семьей, не унывали. Они собирались отстроить новый город на склонах горы. Корвин обещал им в этом любую возможную помощь, и с тем немногим, что осталось у них, кальанарцы организовали своим освободителям восторженный прием. Мимо тысяч смеющихся и ликующих людей Корвин и Аланна достигли площади перед башней, где в будущем должна была разместиться резиденция королевского наместника.